Зачистка
Коммари бродил по дымящимся руинам своей некогда уютной жэжэшки, водя из стороны в сторону стволом финского пистолет-пулемета "Суоми". Оружие было древнее, зато с огромным боезапасом. А патронов требовалось много...
- Эй вы, красные охранители, контра недобитая! Выходите по-хорошему! Я ведь не успокоюсь... Я вас, суки, всех отсюда вычищу...
Но красные охранители не выходили. Теперь в развалинах оставались прятаться самые упорные и осторожные из них. Другие не пережили зимней бойни.
- Как там ваш пеногон поживает? Не захлебнулся пеной-то ещё? - Коммари пытался выманить врагов, но эта нехитрая провокация уже не работала так, как раньше. Развалины молчали. Лишь хрустели под ногами обломки прошлого - клочья безвкусных цветастых обоев, чьи-то парадные портреты в золоченых рамах, чешские блюдца вперемешку с грампластинками - все вдребезги. Сам собой заиграл чудом уцелевший среди общего разрушения граммофон. "Не кочегары мы, не плотники..."
Короткой очередью из "Суоми" Коммари оборвал музыку.
- К черту! - злобно бормотал он, - К дьяволу всё! Натащил ведь полный дом хлама... Расслабился, паразитов развел... Как там у Маяковского? Канарейки Маркса съели?...
Внезапно в голову Коммари пришла новая мысль. Он нехорошо усмехнулся, нащупывая в подсумке запасной магазин.
- Эй, охранители! - произнес Коммари притворно-равнодушным голосом, - Мне вот лично кажется, что единственные враги пролетариата - не гомосексуалисты, а буржуи. Вот и Фидель...
Реакция не подвела старого охотника. Дюжина пуль прошила мохнатую тушу красного охранителя на середине прыжка, и туша рухнула, успев лишь проскрежетать: "Скурвился..." Но вслед уже поднимались из-за руин другие. Коммари обратился к ним спокойно:
- Меня удивляет - тра-та-та-та!!! - почему всех так волнует этот вопрос - тра-та-та-та!!! - ведь к борьбе с капитализмом - тра-та-та-та!!! - он отношения не имеет...
Наконец, стоны умирающих красных охранителей затихли. Коммари, однако, вовсе не был удовлетворен.
- Чую, вас там ещё осталось... Чистить ещё и чистить. Ладно, завтра что-нибудь ещё придумаю.
- Эй вы, красные охранители, контра недобитая! Выходите по-хорошему! Я ведь не успокоюсь... Я вас, суки, всех отсюда вычищу...
Но красные охранители не выходили. Теперь в развалинах оставались прятаться самые упорные и осторожные из них. Другие не пережили зимней бойни.
- Как там ваш пеногон поживает? Не захлебнулся пеной-то ещё? - Коммари пытался выманить врагов, но эта нехитрая провокация уже не работала так, как раньше. Развалины молчали. Лишь хрустели под ногами обломки прошлого - клочья безвкусных цветастых обоев, чьи-то парадные портреты в золоченых рамах, чешские блюдца вперемешку с грампластинками - все вдребезги. Сам собой заиграл чудом уцелевший среди общего разрушения граммофон. "Не кочегары мы, не плотники..."
Короткой очередью из "Суоми" Коммари оборвал музыку.
- К черту! - злобно бормотал он, - К дьяволу всё! Натащил ведь полный дом хлама... Расслабился, паразитов развел... Как там у Маяковского? Канарейки Маркса съели?...
Внезапно в голову Коммари пришла новая мысль. Он нехорошо усмехнулся, нащупывая в подсумке запасной магазин.
- Эй, охранители! - произнес Коммари притворно-равнодушным голосом, - Мне вот лично кажется, что единственные враги пролетариата - не гомосексуалисты, а буржуи. Вот и Фидель...
Реакция не подвела старого охотника. Дюжина пуль прошила мохнатую тушу красного охранителя на середине прыжка, и туша рухнула, успев лишь проскрежетать: "Скурвился..." Но вслед уже поднимались из-за руин другие. Коммари обратился к ним спокойно:
- Меня удивляет - тра-та-та-та!!! - почему всех так волнует этот вопрос - тра-та-та-та!!! - ведь к борьбе с капитализмом - тра-та-та-та!!! - он отношения не имеет...
Наконец, стоны умирающих красных охранителей затихли. Коммари, однако, вовсе не был удовлетворен.
- Чую, вас там ещё осталось... Чистить ещё и чистить. Ладно, завтра что-нибудь ещё придумаю.