Новые измерения буквы П
очередное подражание великому Емелину по поводу планов присвоения аэропорту Перми имени С.П. Дягилева
Хотите обозвать «Дягилевым»
Аэропорт Перми?
А от мысли, блять, не вздрагивали вы,
Что он служит мировыми дверьми?
«Причем тут двери?» - спросите вы,
А я скажу без прикрас:
Известно каждому члену братвы,
Что Дягилев был пидорас!
Дягилев еб Нижинского,
И всех юношей, обдумывающих житье,
Решающих - сделать бы жизнь с кого,
Пихал на ложе свое.
Ласково гладил Серова,
Слюняво обсасывал Бакста,
А Сомова дрючил сурово,
Как похотливых собак сто.
Левитана с Юоном валил на софу
И обслуживал сразу двух,
А Врубель, бедняга, дрочил на шкафу,
Словно изгнания дух.
Остроумова-Лебедева говорила: «Я б вам дала,
Но вы же, сударь, маргинал!» -
А Рерих искал, где Шамбала,
Чтобы в ней уберечь анал.
И вот, когда под ручку с Пикассо
Явился критик К.А. Сюннерберг,
Господь возгласил: «Пидарасы!» -
И всех их в геенну вверг.
С тех пор что ни назови именем Дягилева -
Оно сразу и сгорит дотла,
Будь то стрип-клуб, продмаг или ва-
ще гранитная скала.
Все горит, как евреи строем
Поглощенные лагерной топкой,
Как душа пионера-героя
С кругленькой в шортиках попкой,
Как Жанна Д’Арк над Парижем
И над стремниною старый Тарас...
Так что ж вами, ироды, движет,
Учитывая, что Дягилев - пидорас?
Не прячьтесь за очки и бороды,
Я ответ вам легко дам:
Цель ваша - мировые двери города
Сделать задним проходом!
И когда в объятия этого сладкого зада вы
Примете лайнера серебристый фаллос -
Вся Пермь полыхнет пламенем адовым,
Чтобы ничего от нее не осталось:
Во веки веков, и пристно, и ныне
Мир искусств перешел в мир идей,
Чтоб вы без помех на бесплодной равнине
Пасли своих красных чертей.
Хотите обозвать «Дягилевым»
Аэропорт Перми?
А от мысли, блять, не вздрагивали вы,
Что он служит мировыми дверьми?
«Причем тут двери?» - спросите вы,
А я скажу без прикрас:
Известно каждому члену братвы,
Что Дягилев был пидорас!
Дягилев еб Нижинского,
И всех юношей, обдумывающих житье,
Решающих - сделать бы жизнь с кого,
Пихал на ложе свое.
Ласково гладил Серова,
Слюняво обсасывал Бакста,
А Сомова дрючил сурово,
Как похотливых собак сто.
Левитана с Юоном валил на софу
И обслуживал сразу двух,
А Врубель, бедняга, дрочил на шкафу,
Словно изгнания дух.
Остроумова-Лебедева говорила: «Я б вам дала,
Но вы же, сударь, маргинал!» -
А Рерих искал, где Шамбала,
Чтобы в ней уберечь анал.
И вот, когда под ручку с Пикассо
Явился критик К.А. Сюннерберг,
Господь возгласил: «Пидарасы!» -
И всех их в геенну вверг.
С тех пор что ни назови именем Дягилева -
Оно сразу и сгорит дотла,
Будь то стрип-клуб, продмаг или ва-
ще гранитная скала.
Все горит, как евреи строем
Поглощенные лагерной топкой,
Как душа пионера-героя
С кругленькой в шортиках попкой,
Как Жанна Д’Арк над Парижем
И над стремниною старый Тарас...
Так что ж вами, ироды, движет,
Учитывая, что Дягилев - пидорас?
Не прячьтесь за очки и бороды,
Я ответ вам легко дам:
Цель ваша - мировые двери города
Сделать задним проходом!
И когда в объятия этого сладкого зада вы
Примете лайнера серебристый фаллос -
Вся Пермь полыхнет пламенем адовым,
Чтобы ничего от нее не осталось:
Во веки веков, и пристно, и ныне
Мир искусств перешел в мир идей,
Чтоб вы без помех на бесплодной равнине
Пасли своих красных чертей.