Новогодняя ночь с 31.12.1917 на 1.01.1918 в Дебальцево
Из воспоминаний С.М.Пугачевского "За Власть Советов" (из дневника участника гражданской войны) // Гражданская война. Материалы по истории Красной Армии. Т. 1. М. 1923. С. 369-373.
Встретили нас в Дебальцево радушно, так как были сильно напуганы бандою Чернецова. Оказывается, за несколько дней до нашего приезда с ростовским поездом № 3 прибыло человек до 150 офицеров и казаков, с ними несколько женщин в костюмах сестер милосердия. Часть банды оставалась на станции, а часть рыскала по поселку, вытаскивала коммунистов и тут их рубили или расстреливали. Всего увезено заложниками и убито 27 человек...
Рано утром 31-го [декабря 1917 года] объезжал части, влитые добровольцы района поднимают дух. Сегодня виновато как-то здороваются со мной, но когда отъезжаю - ругаются.
Знал бы, что сам поеду на войну, не стал бы насильно брать этих отчаянных трусов. Особенно беспокоятся за ночь. К вечеру стало известно, что белые ночью хотят устроить нам встречу Нового года - 1918.
Получил записку: "Уводи в тыл, а то, мерзавец, убьем." Подписи нет. Объявил осадное положение, за неподчинение приказаниям начальников - расстрел без суда, как солдат, так и населения. Это подействовало. Посты заняты без разговоров, но надолго ли? Харьков сообщил, что эшелоны вышли с артиллерией и пехотой.
Зверево сообщает, что Ростовский № 3 вышел, это тот ужасный номер, который уже раз привез банду в Дебальцево. Через 15 минут сообщение: "Ростовский-3-бис вышел". Через новых 15 минут еще один Ростовский № 3-два бис, так до семи поездов. Состав неизвестен, кто едет тоже, ибо на станции, где проходят поезда, никого не выпускают, но нам ясно, как день, что это войска белых.
Запрашиваю станции в сторону Харькова, где наша артиллерия. Высчитываю, успеет ли к нам помощь. По расчету - не успеет. Необходимо взорвать мосты на пути противника, но нет сколько-нибудь значительных мостов, нет при этом подрывных средств.
Посылаю комбата Бабышева со взводом пехоты и рабочими разобрать стрелки у входа на станцию Чернухино, жду с нетерпением их возвращения и слежу с огромным беспокойством за передвижением поездов на линии: Зверево-Дебальцево и Харьков-Дебальцево; первые кажется летят на крыльях, вторые движутся, как черепахи.
Вызываю начальника станции Попасной: "Под личную Вашу ответственность приказываю срочно приготовить четыре паровоза и к 24 час. красные войска должны быть в Дебальцево, иначе грозит Вам полевой суд. Примите меры, держите постоянную связь со мной, сведения каждые 15 минут".
Ответ: "Хорошо, будет исполнено".
Возвратился Бабышев и доложил, что в виду сильного мороза, рабочие поломали все ключи, развинтить рельс не удалось и вернулись, не исполнив приказа.
Меня поразило, как громом. Не мог выговорить ни слова, За невыполнение приказа Бабышеву грозила смертная казнь. Он просил еще раз съездить, но враг уже близко.
Тут выручил меня машинист тов. Б.: - "Разрешите мне 20 вагонов порожняку, а я уж пути разберу основательно". - "Бери, хоть всю станцию". Быстро прицепили порожняк и мощный Сормовский паровоз попер в сторону Чернухино, Бабышев и несколько охотников-красногвардейцев с ними.
До Чернухино напрямик 8-9 верст. Вдруг через некоторое время в жуткой ночной тишине раздался сильный треск, взрыв - и все замолкло. Прибыл обратно паровоз и ребята рассказывали, что разбитые на стрелках вагоны ужасно исковеркали путь; когда они уезжали, то к Чернухино подходил поезд. Я живо выехал на линию войск. Часовые везде на местах.
Провожали меня от поста до поста, всех поздравлял с Новым Годом и просил встретить его, как и подобает вооруженному пролетарию, если в борьбе - то победителем. Предупредил, что враг может подойти каждую минуту, а поэтому никого за линию секретов не допускать и стрелять прямо в лоб.
Ночь темная, сильный мороз. В случае боя обещал прибыть к войскам и добавил, что победа обеспечена, так как части артиллерии прибудут к 12-ти часам ночи; если хотят убедиться в правде моих слов, разрешаю к этому времени прислать от каждой заставы, по одному человеку ко мне на телеграф, для встречи эшелона.
Громкое "ура" везде было ответом. Я спешил объехать заставы и подготовить всех к бою. На войска не очень надеялся, в их "ура" слышна была паника, и считал, что все мои слова пропадут напрасно. Возвратился на станцию, там давно меня вызывает Чернухино к аппарату.
Чернухино. - У аппарата нач. головного отряда полковник Кузьминский. Командир корпуса приказал доложить ему, на каком основании Вы портите народное достояние, уничтожаете вагоны?
Дебальцево. - У аппарата начальник войск Дебальцевского района Пугачёвский. Передайте корпусному, что в своих действиях буду отчитываться перед рабочим правительством, а ему нет до этого дела.
Чернухино. - А, так, говорить мне дерзости. Я сейчас наступаю и посмотрим, где вы будете с вашим рабочим правительством.
Дебальцево. - Разрешите узнать, по какой дороге намерены наступать, ибо хочу осветить вам путь огнем артиллерии.
Чернухино. - Когда придем - увидите.
Через 5 минут меня вызывает Колпаково:
- У аппарата командующий экспедиционным корпусом генерал от кавалерии.
Дебальцево. - У аппарата командир Красной гвардии - солдат Пугачевский. Разрешите узнать вашу фамилию?
Колпаково. - Фамилия не играет роли, товарищ московский комиссар, когда вы попадете в мои руки, то сразу ответите за все свои безобразия, за издевательство над народом, за порчу путей и вагонов, за свое вероломство и трусость.
Несмотря на все ваши баррикады, на все ухищрения, мы к вам придем, вы, красный генерал без чина, и сдерем вам кожу, тогда вы узнаете мою фамилию и станете настоящим красным генералом.
А теперь отвечайте мне, прохвост, мерзавец, разве так воюют честные воины? Ты, ... образина, прячешься за груды обломков вагонов. Спрашиваю тебя еще раз, когда кончится ваше безобразие и когда ты перестанешь препятствовать свободному передвижению поездов?
Дебальцево. - Православный генерал, украшенный многими орденами и чинами, воюю как умею, а грудь с грудью встречаются лишь с честным противником, а не с восставшим бандитом.
Вольно вам ругаться, будучи за сотню верст, но что будет, если не я вам, а вы мне попадетесь в руки. Берегитесь. Действительно там фамилия не сыграет роли, всех попавшихся генералов и полковников лично перебью.
А наше безобразие кончится тогда, когда в Республике Советов не будет царских генералов и прочей офицерской сволочи. Я кончил, пора прекратить разговор, пусть говорят пушки. Относительно поездов мое решение непреклонно.
Колпаково. - Ты был чистильщиком сапог в Ростове, на Садовой и опять будешь им, если уйдешь из моих рук, а мы, генералы, всегда были на Руси - и будем. Хочешь войны - будешь иметь ее. - Дальше последовала нецензурная брань.
Я ушел из аппаратной, а его стал ругать мой помощник по полку, - тов. Замолодчиков.
Наши поезда в это время (21 ч. 15 м.) подходили к Хацапетовке. В эшелоне артиллерии, к несчастью, какое-то повреждение, пришлось им задержаться на полчаса, я приказал Московскому второму обгонять.
Хотя сто лет бы жил, не забуду той радости, которая охватила нас, когда мы услыхали стук колес приближающегося поезда.
На станции горят лишь потайные фонарики в руках дежурных, ибо, во избежание обстрела, приказано все огни потушить. Начальника товарной станции, который зажег огни, когда белые заняли Чернухино, велел арестовать. Кругом темнота, окна телеграфа закрыты плотно.
С гулом и треском врывается на станцию поезд, встречает окрестр; в поезде, ярко освещенном, тоже оркестр. Весь поезд состоит почти из одних классных вагонов. Начальник отряда на ходу выскочил и вручил мне пакет; минута, другая - посвящаю его в положение вещей. Громкая команда, и молодцы москвичи с долгожданными пулеметами, на паровозах и пешком, предводительствуемые делегатами от застав, идут на поддержку костромичей.
Сразу надежда вступила в мое сердце и никакой бой не страшен, - пулеметы и патроны есть. Через полчаса прибыла артиллерия; теперь наша взяла.
А противника нет и нет... К утру мы узнали, что - все ростовские "бисы" вернулись обратно. Не хватило, видно, храбрости атаковать нас в темноте, а ожидать нас тоже не того... Ведь, мы мало церемонимся.
Затем начали прибывать отряды один за другим. Самые большие из них - черноморский Мокроусова (моряки), 3 московских, один петроградский, кронштадтские матросы и масса мелких и специальных...
https://www.prlib.ru/item/330227
ПС
А.Н.Толстой в 1928 году опубликовал рассказ "Морозная ночь", в котором почти дословно пересказал воспоминания Пугачевского о событиях в Дебальцево, включая: "Разрешите узнать, по какой дороге намерены наступать, потому что темно, я хочу осветить вам путь огнем артиллерии."
https://ruslit.traumlibrary.net/book/tolstoyan-ss10-04/tolstoyan-ss10-04.html#s001006 Составители предисловий в 10-томном Собрании сочинений не докопались до первоисточника и сообщают, что "рассказ навеян каким-то устным воспоминанием одного из участников гражданской войны, с которыми писатель встречался" // Том 4, стр. 816. Как видим, они ошиблись.
Впрочем, в неопубликованных мемуарах Ивана Змиева приводится несколько другая версия событий: https://proza.ru/avtor/zmiev
Встретили нас в Дебальцево радушно, так как были сильно напуганы бандою Чернецова. Оказывается, за несколько дней до нашего приезда с ростовским поездом № 3 прибыло человек до 150 офицеров и казаков, с ними несколько женщин в костюмах сестер милосердия. Часть банды оставалась на станции, а часть рыскала по поселку, вытаскивала коммунистов и тут их рубили или расстреливали. Всего увезено заложниками и убито 27 человек...
Рано утром 31-го [декабря 1917 года] объезжал части, влитые добровольцы района поднимают дух. Сегодня виновато как-то здороваются со мной, но когда отъезжаю - ругаются.
Знал бы, что сам поеду на войну, не стал бы насильно брать этих отчаянных трусов. Особенно беспокоятся за ночь. К вечеру стало известно, что белые ночью хотят устроить нам встречу Нового года - 1918.
Получил записку: "Уводи в тыл, а то, мерзавец, убьем." Подписи нет. Объявил осадное положение, за неподчинение приказаниям начальников - расстрел без суда, как солдат, так и населения. Это подействовало. Посты заняты без разговоров, но надолго ли? Харьков сообщил, что эшелоны вышли с артиллерией и пехотой.
Зверево сообщает, что Ростовский № 3 вышел, это тот ужасный номер, который уже раз привез банду в Дебальцево. Через 15 минут сообщение: "Ростовский-3-бис вышел". Через новых 15 минут еще один Ростовский № 3-два бис, так до семи поездов. Состав неизвестен, кто едет тоже, ибо на станции, где проходят поезда, никого не выпускают, но нам ясно, как день, что это войска белых.
Запрашиваю станции в сторону Харькова, где наша артиллерия. Высчитываю, успеет ли к нам помощь. По расчету - не успеет. Необходимо взорвать мосты на пути противника, но нет сколько-нибудь значительных мостов, нет при этом подрывных средств.
Посылаю комбата Бабышева со взводом пехоты и рабочими разобрать стрелки у входа на станцию Чернухино, жду с нетерпением их возвращения и слежу с огромным беспокойством за передвижением поездов на линии: Зверево-Дебальцево и Харьков-Дебальцево; первые кажется летят на крыльях, вторые движутся, как черепахи.
Вызываю начальника станции Попасной: "Под личную Вашу ответственность приказываю срочно приготовить четыре паровоза и к 24 час. красные войска должны быть в Дебальцево, иначе грозит Вам полевой суд. Примите меры, держите постоянную связь со мной, сведения каждые 15 минут".
Ответ: "Хорошо, будет исполнено".
Возвратился Бабышев и доложил, что в виду сильного мороза, рабочие поломали все ключи, развинтить рельс не удалось и вернулись, не исполнив приказа.
Меня поразило, как громом. Не мог выговорить ни слова, За невыполнение приказа Бабышеву грозила смертная казнь. Он просил еще раз съездить, но враг уже близко.
Тут выручил меня машинист тов. Б.: - "Разрешите мне 20 вагонов порожняку, а я уж пути разберу основательно". - "Бери, хоть всю станцию". Быстро прицепили порожняк и мощный Сормовский паровоз попер в сторону Чернухино, Бабышев и несколько охотников-красногвардейцев с ними.
До Чернухино напрямик 8-9 верст. Вдруг через некоторое время в жуткой ночной тишине раздался сильный треск, взрыв - и все замолкло. Прибыл обратно паровоз и ребята рассказывали, что разбитые на стрелках вагоны ужасно исковеркали путь; когда они уезжали, то к Чернухино подходил поезд. Я живо выехал на линию войск. Часовые везде на местах.
Провожали меня от поста до поста, всех поздравлял с Новым Годом и просил встретить его, как и подобает вооруженному пролетарию, если в борьбе - то победителем. Предупредил, что враг может подойти каждую минуту, а поэтому никого за линию секретов не допускать и стрелять прямо в лоб.
Ночь темная, сильный мороз. В случае боя обещал прибыть к войскам и добавил, что победа обеспечена, так как части артиллерии прибудут к 12-ти часам ночи; если хотят убедиться в правде моих слов, разрешаю к этому времени прислать от каждой заставы, по одному человеку ко мне на телеграф, для встречи эшелона.
Громкое "ура" везде было ответом. Я спешил объехать заставы и подготовить всех к бою. На войска не очень надеялся, в их "ура" слышна была паника, и считал, что все мои слова пропадут напрасно. Возвратился на станцию, там давно меня вызывает Чернухино к аппарату.
Чернухино. - У аппарата нач. головного отряда полковник Кузьминский. Командир корпуса приказал доложить ему, на каком основании Вы портите народное достояние, уничтожаете вагоны?
Дебальцево. - У аппарата начальник войск Дебальцевского района Пугачёвский. Передайте корпусному, что в своих действиях буду отчитываться перед рабочим правительством, а ему нет до этого дела.
Чернухино. - А, так, говорить мне дерзости. Я сейчас наступаю и посмотрим, где вы будете с вашим рабочим правительством.
Дебальцево. - Разрешите узнать, по какой дороге намерены наступать, ибо хочу осветить вам путь огнем артиллерии.
Чернухино. - Когда придем - увидите.
Через 5 минут меня вызывает Колпаково:
- У аппарата командующий экспедиционным корпусом генерал от кавалерии.
Дебальцево. - У аппарата командир Красной гвардии - солдат Пугачевский. Разрешите узнать вашу фамилию?
Колпаково. - Фамилия не играет роли, товарищ московский комиссар, когда вы попадете в мои руки, то сразу ответите за все свои безобразия, за издевательство над народом, за порчу путей и вагонов, за свое вероломство и трусость.
Несмотря на все ваши баррикады, на все ухищрения, мы к вам придем, вы, красный генерал без чина, и сдерем вам кожу, тогда вы узнаете мою фамилию и станете настоящим красным генералом.
А теперь отвечайте мне, прохвост, мерзавец, разве так воюют честные воины? Ты, ... образина, прячешься за груды обломков вагонов. Спрашиваю тебя еще раз, когда кончится ваше безобразие и когда ты перестанешь препятствовать свободному передвижению поездов?
Дебальцево. - Православный генерал, украшенный многими орденами и чинами, воюю как умею, а грудь с грудью встречаются лишь с честным противником, а не с восставшим бандитом.
Вольно вам ругаться, будучи за сотню верст, но что будет, если не я вам, а вы мне попадетесь в руки. Берегитесь. Действительно там фамилия не сыграет роли, всех попавшихся генералов и полковников лично перебью.
А наше безобразие кончится тогда, когда в Республике Советов не будет царских генералов и прочей офицерской сволочи. Я кончил, пора прекратить разговор, пусть говорят пушки. Относительно поездов мое решение непреклонно.
Колпаково. - Ты был чистильщиком сапог в Ростове, на Садовой и опять будешь им, если уйдешь из моих рук, а мы, генералы, всегда были на Руси - и будем. Хочешь войны - будешь иметь ее. - Дальше последовала нецензурная брань.
Я ушел из аппаратной, а его стал ругать мой помощник по полку, - тов. Замолодчиков.
Наши поезда в это время (21 ч. 15 м.) подходили к Хацапетовке. В эшелоне артиллерии, к несчастью, какое-то повреждение, пришлось им задержаться на полчаса, я приказал Московскому второму обгонять.
Хотя сто лет бы жил, не забуду той радости, которая охватила нас, когда мы услыхали стук колес приближающегося поезда.
На станции горят лишь потайные фонарики в руках дежурных, ибо, во избежание обстрела, приказано все огни потушить. Начальника товарной станции, который зажег огни, когда белые заняли Чернухино, велел арестовать. Кругом темнота, окна телеграфа закрыты плотно.
С гулом и треском врывается на станцию поезд, встречает окрестр; в поезде, ярко освещенном, тоже оркестр. Весь поезд состоит почти из одних классных вагонов. Начальник отряда на ходу выскочил и вручил мне пакет; минута, другая - посвящаю его в положение вещей. Громкая команда, и молодцы москвичи с долгожданными пулеметами, на паровозах и пешком, предводительствуемые делегатами от застав, идут на поддержку костромичей.
Сразу надежда вступила в мое сердце и никакой бой не страшен, - пулеметы и патроны есть. Через полчаса прибыла артиллерия; теперь наша взяла.
А противника нет и нет... К утру мы узнали, что - все ростовские "бисы" вернулись обратно. Не хватило, видно, храбрости атаковать нас в темноте, а ожидать нас тоже не того... Ведь, мы мало церемонимся.
Затем начали прибывать отряды один за другим. Самые большие из них - черноморский Мокроусова (моряки), 3 московских, один петроградский, кронштадтские матросы и масса мелких и специальных...
https://www.prlib.ru/item/330227
ПС
А.Н.Толстой в 1928 году опубликовал рассказ "Морозная ночь", в котором почти дословно пересказал воспоминания Пугачевского о событиях в Дебальцево, включая: "Разрешите узнать, по какой дороге намерены наступать, потому что темно, я хочу осветить вам путь огнем артиллерии."
https://ruslit.traumlibrary.net/book/tolstoyan-ss10-04/tolstoyan-ss10-04.html#s001006 Составители предисловий в 10-томном Собрании сочинений не докопались до первоисточника и сообщают, что "рассказ навеян каким-то устным воспоминанием одного из участников гражданской войны, с которыми писатель встречался" // Том 4, стр. 816. Как видим, они ошиблись.
Впрочем, в неопубликованных мемуарах Ивана Змиева приводится несколько другая версия событий: https://proza.ru/avtor/zmiev