Новым диктатурам - новые вожди
Украинский историк Георгий Касьянов в своем исследовании «Украина и соседи: историческая политика. 1987-2018» пишет:
С 1990 года памятник Ленину и топонимы, связанные с именем вождя большевиков, стали предметом целенаправленного устранения из публичного пространства новойУкраины. В Галиции он исчез быстрее. В Киеве, где на центральной улице располагалось два памятника «вождю мирового пролетариата», более новый (монумент Октябрьской революции) на Майдане Независимости был демонтирован в сентябре 1991 года.
Памятник постройки 1946 года (у него был статус памятника национального значения) оставался нетронутым до июня 2009, пока не стал объектом вандализма со стороны членов украинской националистической организации. В том же 2009 году в соответствии с указами В. Ющенко все памятники Ленину были изъяты из общенационального реестра памятников культурного наследия…
В конце 2013 - начале 2014 года по Украине прокатилась волна иконоклазма, ставшая известной как «ленинопад». Как правило, во главе толпы, участвующей в разрушении, действовала хорошо организованная группа инициаторов, отличающаяся слаженностью и целенаправленностью действий…
К июню 2016 года общее количество памятников Ленину, снесенных с декабря 2013, составило 1221. Оставалось около 900, в основном в восточных областях (на подконтрольных Киеву территориях первенство держал Харьков - здесь некоторое время оставались на своих местах семнадцать «Ильичей»)… [Ну а на «неподконтрольных», то есть в ЛНР и ДНР - сохранились практически все]
В результате «ленинопада» появились вакантные места. Возникла ситуация, когда предложение превысило спрос: поскольку статуя Ленина, как правило, являлась центральной точкой организации городского пространства, ее отсутствие слишком сильно бросалось в глаза.
Радикальная альтернатива образу Ленина - репрезентации деятелей националистического движения. Здесь главным выступал Степан Бандера, хотя его культ долгое время ограничивался преимущественно Западной Украиной, а в этом регионе преимущественно Галицией. С 1990 по 2014 год здесь были установлены 46 памятников и 16 памятных досок вождю ОУН (б).
Вспышка рождаемости каменных Бандер произошла после 2005 года. По подсчетам О. Мышловской, в 2005-2013 годах было установлено тридцать изображений этого деятеля, в 2014-2016 - три, причем именно в 2016-2017 Бандера «мигрировал» в Центральную Украину: памятные знаки ему появились в Черкассах и Хмельницком. Монументализация образа предводителя ОУН(б) - Бандера, в противовес ОУН(м) Мельника, была частью возрождения и распространения его культа в регионе. Фигура Бандеры как неутомимого и бесстрашного борца за свободу одновременно продвигалась и как символ антикоммунизма. Это был образ, противопоставляемый советско-ностальгическому нарративу памяти, антитеза Ленину. Злая ирония истории заключалась в том, что визуально этот образ был своего рода двойником Ленина.
Уничтожив коммунистического Ленина, носители националистического нарратива установили своего. Правда, здесь уже не наблюдалось такого единодушия. Бандера не стал и вряд ли станет объединительным символом для большинства украинцев.
Согласно опросу Социологической группы «Рейтинг», в целом по Украине негативно и «скорее негативно» к Бандере относились 48% респондентов, а позитивно и скорее позитивно - 31% (стоит отметить, однако, что доля этой группы возросла за два года на 9%). В Центральной Украине негативное отношение к нему высказали 39%, а позитивное - 28 %. В южных регионах эти цифры составили соответственно 69 и 15%, а в восточных (кроме Донбасса) - 70 и 8 %. Поляризация мнений проходила не только по географическим линиям, но и по этническим: позитивное отношение к Бандере высказывали только этнические украинцы.
Разрушители прекрасно понимают роль символов и действуют последовательно.