«ЖИЗНЬ» (10)
50. Потекли студенческие будни. День за днем, лекция за лекцией. Опять как и прошедшие два года никто, ничего не учил, ничего не делал. На этот год весь мужской состав группы химиков жил в одной комнате. Все семь человек были налицо.
241-я комната или как назвал еë Сиверский «ночлежка» жила бурной жизнью. До экзаменов еще было далеко поэтому каждый развлекался по своему. Кто спал, кто срал, кто играл в шахматы, тому хотелось есть, тому слушать радио, тому прочитать «проклятую теплотехнику»: все это смешивалось, шумело, гудело, иногда замолкало на мгновение, чтобы разгореться с новой силой.
В один ряд с кроватью Николая Доровского стояли кровати «углов» треугольника группы химиков, профорга, комсорга и старосты.
Профорг группы Василь Полтавский находился к Николаю ближе всех. Это был чистейший украинец как по языку и поведению так и по складу мыслей. Его Николай знал лучше других так как прожил с ним в одной комнате весь второй курс. Жил Василь почти исключительно на одну стипендию, по вечерам никуда не ходил, дольше сидел и занимался. Усидчивость у него была. Кроме хорошего голоса и дикции природа его наделила очень подвижным лицом, которое часто кривилось то от различных внутренних и внешних переживаний, то от искусственной копировки и комизма. Иногда у него вырывался чистейший «психоз», вспыльчивость, желание почесать кулаки, но это быстро отходило, хотя свою неприязнь к Николаю он не мог или даже не хотел преодолеть вот уже дольше полугода. Занимался он больше других, но только необходимым материалом, общественных нагрузок не любил и с удовольствием отказался бы от своей обязанности.
Следующий Валентин Деревянко был не таким. Этот будучи комсоргом старался дойти до всего. В его натуре было везде пролезть, везде сказать своë «Я». Правда хорошего у него было даже, пожалуй, больше чем плохого, но этого никто не хотел замечать. Отношения с ним у всех были плохие, натянутые, иногда даже резко-драчливые. Валентин со всеми спорил, всем доказывал их неправоту, всем старался навязать идеи и понятия, которые ему самому казались вполне приемлимыми и правильными. Над ним почти все подсмеивались и подшучивали. Он иногда слушал все с усмешкой, а иногда разражался градом ругательств. Правда он быстро умолкал переходя сначала на тихий «мат», а потом на обыкновенный разговор, но впечатление крикливости всегда оставалось. О нем всегда говорили с иронией, никогда правильно не называли ни фамилии, ни имени. А вообще он был не так плох. В институт он поступил как пятипроцентник из техникума, у него были навыки к самостоятельной работе, о многих дисциплинах он имел вполне определенные представления, когда другие еще не знали что данная наука представляет. К девчатам он иногда прилипал, хотя в более серьезном умел хранить постоянство. То что у него уже года четыре есть Катя - знали все.
Олег Скаженик - староста группы, грузный, вполне «упитанный» спортсмен, занимается науками налетом, когда в этом возникала существенейшая необходимость. В остальном это был вполне нормальный студент, сочетающий учебу, «гульню», вино, девушек и все прочие сладости сего бренного мира.
Вечером ночлежка разбегалась. Николай с Сергеем шли на первую линию. Аля Скаженик тоже. Борис Сиверский уходил куда-то в мединститут. Только Валя и Василь оставались дома,да иногда к ним присоединялся в спящем виде Владимир Бука.
Сходились все к 12-ти часам ночи. Иногда кое-кто задерживался до часу или двух. Сон. А в семь утра зашевелились…
51. Любу Р. Николай знал еще в 8-ом классе. Она помнилась ему веселой «бандиткой», похожей своими ухватками на ребят. Кучерявая, сероглазая, живая. Училась хорошо. Ей все давалось между прочим. Но на финише не повезло, поступая в СИИ она провалилась по химии, год гуляла и затем снова никуда не поступив решила стать техником.
Ник увидел еë в С-но еще будучи на 2 курсе, она понравилась ему, но подойти к ней было невозможно, так как навязываться было не в его принципах. Но как позже Ник узнал она просто не узнавала его.
«Познакомились» на второй неделе 5-го семестра. Люба удивлялась, что Николай так вырос, так повзрослел. Она непрерывно болтала расспрашивая его то о том, то о сем. (Вообще по сути дела их можно было считать только познакомившимися.) Сама она училась в Горнообогатительном техникуме, уже кончала т.к. поступила в прошлом году на 3-ий курс. Училась хорошо, получала повышенную стипендию и только на этот семестр лишилась ее так как получила четверку по… поведению.
Ник проводил ее домой, затем сидели на лавочке и уже на последней минуте - поцелуй и сразу домой… И сразу почувствовал Ник разочарование. Следующие две встречи усугубили его…
…Как все надоело! Разве это дело, только встретился с девушкой и уже думаешь когда дать ей расчет. Вот тянуло все время к Любе, пока не был «знаком», а теперь тянет назад. Что это такое?!
…Как хочется влюбиться правдиво и искренно. Не выходит. Опять и опять буря в душе. Где то первое, святое чувство! Когда покупал брошки и медальоны, спешил на свидания, волновался, переживал. Мне же и сейчас еще мало, 21 год, а что получается. Страшный кризис. Неужели не влюблюсь больше!?
Сегодня пойду с Любой в театр. И ничего не чувствую. Если бы даже спектакль не состоялся или бы она не пришла ни разочарования, ни злости не было бы. Полнейшая апатия и равнодушие. А сначала дума, что несмотря на душевную неприязнь к постоянству, протяну знакомство на осень, а может и дальше. Нет наверное не смогу. Стали нравиться мне дешевые сцены и игра…
Между прочим прошлое воскресенье когда Ник был дома, на руднике, у него завязалась новая канитель. На этот раз под руку подвернулась давно знакомая Нику - Таня Ламан. Таня училась в 10 классе, в одном классе с Ниной Ароновой. Уже года полтора они встречались с Диком Ч. - хорошим другом Николая. Но сейчас Дик был в армии, а Таня сохраняя верность своему возлюбленному никогда не расставалась со своим «телохранителем», подружкой и соседкой Лилией. Они всегда были вдвоем и никакой самый «колючий» язык не мог сказать о Тане что либо плохое.
Ник подошел к Тане на танцах безо всякого заранее предусмотренного намерения. Просто ему хотелось «похохмить» с девчатами которых кстати было мало. Решил со всеми перетанцевать по одному разу, а Тане посвятив еë в подробности плана предложил «место» «судьи» зачисляющего ему все возможные «очки» и поражения в случае отказа. Таня увлеклась игрой, сама выбирала ему девушек и вобщем Ник все антракты вращался вокруг неë. На это «дело» стали поглядывать подозрительно, Николая знали на руднике достаточно… Провожая Таню домой Ник непринужденно разговаривал, вспоминая Дика, Нину Аронову и проч., а в голове уже теснились неясные планы на ближайшую субботу.
Подошла и ожидаемая суббота. «Смывшись» с последней пары физ-химии Ник уже в 2 часа дня шагал из Макеевки на рудник домой. Километрах в 3-х вырисовывался, окутанный облаками дыма кокс-завода, рудник. Сколько раз видел эту картину Ник. Вот и теперь: клубы дыма, терриконы шахт и упорно борющаяся с осенью зелень акаций - родные места. Часто Нику было радостно видеть все это. Но сегодня что-то угнетало его, что то просто не давало свободно дышать. За последнее время на него часто наезжало такое, но сегодня было особенно тяжело. Все, даже жизнь, казалось никуда не годной и ненужной. Душа просила чего то, а чего? На этот вопрос Ник не находил ответа. Что делать? Почему все кажется таким безразличным? В чем спасение? Тяжелыми комьями ложились вопросы на сердце. Снова и снова вспоминал Николай о любви своей, о недавних своих увлечениях. Да и не только девушки влекли его когда то…
Детство, до войны еще розовое, а потом… голод, холод, нищета. Детская душа тянулась к знаниям несмотря ни на что. Какая страшная страсть к книгам. Неведомый мир открывался перед Ником во всем своем великолепии. Его тянуло фантастическое, волшебное, неведомое.
С каким увлечением читал Жюля Верна, Джека Лондона, Беляева, Уэльса, Вальтер Скотта, Дюма и еще много и много. И хрестоматии старших классов и «жития святых» и библия, все проходило перед его глазами. Из учебников родилась и выросла страсть к химии, страсть к науке превращений, к науке нового, неведомого… Его тянуло больше к практическим вопросам, язык формул был для него неясен и неинтересен, он делал опыты, пробовал получать различные вещества иногда наобум, наугад…
Новые увлечения не отдалили химию от Николая, но они появлялись и появлялись. Упорная страсть к коллекционированию расширяла свои пределы: от марок Ник перешел к монетам разных стран, затем к бумажным деньгам, затем чистая зоолого-ботаника, научно-популярные книги, открытки артистов. Ему хотелось успеть во всем. Но последнее увлечение - девочки приостановило все остальное. Да и то пока его любовь еще имела предмет он был спокоен. Первый толчок Ник получил от судьбы в виде письма Люды З-кой, письма перевернувшего в нем душу и задушившего все хорошее, такое дорогое и чистое. Это было первое кризисное состояние его души. Но трещина пошла дальше. Летом Изюминка и Тамара, а с осени и зимы опять Люда.
Решающей была весна этого года, Лиля, первое знакомство с Наташей и десятки случайных короткосрочных знакомств.
Затем расчет Люде, расчет Наташе… что это? Ник был втянут обстоятельствами в самый, как сказать, ОБЩИЙ кризис…
Сейчас идя домой Ник передумывал обо всем. Как выбраться из этого омута равнодушия. Или я это сам напустил на себя такую дурь - думал он. - Что то стало меня тянуть к водке. Так неужели я опущусь еще? Или взять да жениться? А на ком?
Решительно встряхнул головой.
- Нет не будет этого, - громко сказал он себе. Глаза у него засверкали. Вспомнил Таню на руднике, Любу в С-но. Четыре буквы всплыли из воспоминаний сознания. ИГРА.
Мысли - как молнии. [зачеркнуто] Быстро составлялись планы. Недаром после росчерка Доровский Ник ставил точку, что говорило о склонности к самоанализу.
- Вот красота! А то разочарования, боязнь, равнодушие. К черту! Буду играть где будет хотеться, и где будет удивиться. А друг Дик? К черту! Полнейший эгоизм. Живу для себя, делаю что хочу. Не признаю никаких кризисов. Игра - мое спасение.
Теперь Ник понимал почему иногда жертвовал многим полезным для себя ради девушек к которым ничего не чувствовал и от которых почти ничего не хотел. Страсть к игре, к романтике, к разным резким положениям, еще вполне не осознанная, всегда привлекала его. Так было с Людой и Лилей. [нрзб] - было первое преддверье его настоящей сегодняшней тактики. Игра из подсобного средства превращалась в основной вид общения с женским полом.
Таню Ник встретил в парке. Решил потянуть в клуб на танцы. Она не особенно хотела, вдобавок сильнейшее сопротивление оказала Лилия. Зная Ника она не хотела оставлять свою подружку в лапах «распутника». Но последовательность Николая, в разрешении такого рода задач, победила: Таня зашла на танцы вдвоем с Николаем. Все осатанело вытаращили глаза. Это было ново. То, что Таня принадлежит Дику знали все, то что Ник друг Дика - то же. Отсюда мораль: не верь глазам своим.
Во время танцев Ник не отходил от Тани ни на шаг. Ему нравилось следить за физиономиями подружек его сегодняшней спутницы, нравилось замечать взгляды которые исподлобья бросали девчата на эту необычную пару. На танцах была и Наташа. Она старалась не глядеть в сторону Николая, ей было нестерпимо обидно, было жалко своей невинности взятой этим непостоянным студентом.
Когда заиграли «дамский каприз» Ник вышел, он никогда не пробовал, да и не хотел танцевать этот танец. При свете луны записал в книжечку:
…Сильнейшая игра. Танцую с Таней. Почти все танцы. Все думают кавалер и посему пришивают мне «дело» а ей измену. Тонкие подробности. Поведу домой.
На лавочке во дворе Тани, Ник продолжил беседу начатую прошлым воскресеньем. Он ловко играл на желании Тани поступить в институт, потом незаметно перевел разговор на девушек. На прощанье он сказа ей как будто с сожалением, но и с решением которое не изменится.
- Была бы не ты, а другая девочка то б…
Когда уходил взял с нее честное слово, что назавтра пойдет с ним на танцы.
Домой шел возбужденный. Правда это была первая девочка которую он не целовал с первого дня (если не считать Люды) но его радовала новизна обстановки. Девушка друга. Это правда как то сковывало его. Таня чувствовала в нем просто знакомого, хорошего товарища еë возлюбленного, хотя у нее на танцах уже появилась боязнь продолжавшая расти и беспокоить. Все-таки они вот уже два дня с ним на танцах и на завтра пообещала прийти. Она уже жалела об этом, это чувствовал Николай, который шел домой весело насвистывая. Удовлетворенность наполняла его всего, что будет дальше его не безпокоило. Живу настоящим.
Игра действительно принесла ему успокоение; то что он нехорошо поступает по отношению к Дику его совершенно не тревожило. Перемучившись душевно сам он становился безчувственным к страданиям других. И то что он делает больно своему другу, своим прежним «девочкам», то что упрочивает свою репутацию «развратника» и разрушает сам себе базу для дальнейшей «деятельности» - не беспокоило.
На другой день Таня была хуже. Вспомнила несколько раз Дика. Она повидимому уже серьезно боялась, что подумают люди. Но теперь было поздно. Когда под руку выходили с танцев сзади девичий голос произнес довольно громко
- Какая это у него?
Итак, желаемое было достигнуто. Таня была отдана людским мнением Николаю. Для чего?
Ник ничего не чувствовал к этой девочке. Его не прельщало ни белое детское личико, ни голубые глаза, ни миниатюрные ушки. Он смотрел на нее и не понимал какое лицо нужно ему для того чтобы влюбиться. Смешной вопрос, и вопрос, на который, еще неизвестно, даст ли ответ жизнь. Да и положение было смешное, нельзя было ни обниматься, ни тем более… еще что. Ник уже отвык от церемонного обращения с девчатами, но тень Дика казалось стояла между ними, не давая свободно обращаться со своими руками и даже связывая уста.
- Уйти и все, - подумал Ник. И вдруг сильно приобняв Таню поцеловал в губы долгим поцелуем.
Из голубых глаз брызнули слезы
- Что это такое, - проговорила Таня, склоняя к коленям свою маленькую головку.
Минут пять длилось молчание. В таком необычном для него положении Ник не знал, что сказать, но наконец выговорил
- Что с тобой…
Таня встала и пошла к дверям. Еë лицо уже было сухим.
- Это ты так хочешь уйти, - сказал Николай уже несколько раз применявшуюся им фразу.
- Почему? - совершенно некстати ответила она. Ее лицо казалось удивленным.
Ник повернулся и вышел насвистывая. Но вчерашнего ликования в душе не было. Так удачно начавшаяся игра окончилась печально.
И только теперь когда все кончилось Ник почувствовал, что сделал глупость. Зачем сделал такое? Ну сам это ничего, а то втянул в игру девченку. Николай иногда сам не понимал себя. То ему не хотелось чтобы кто либо знал о его встречах, это как с Лилей, Наташей, то старался чтобы все видели это как с Изюминкой, Людой и теперь Таней. Что за противоречия?
В душе опять стали подниматься вопросы, одни вопросы, вопросы без ответов.
241-я комната или как назвал еë Сиверский «ночлежка» жила бурной жизнью. До экзаменов еще было далеко поэтому каждый развлекался по своему. Кто спал, кто срал, кто играл в шахматы, тому хотелось есть, тому слушать радио, тому прочитать «проклятую теплотехнику»: все это смешивалось, шумело, гудело, иногда замолкало на мгновение, чтобы разгореться с новой силой.
В один ряд с кроватью Николая Доровского стояли кровати «углов» треугольника группы химиков, профорга, комсорга и старосты.
Профорг группы Василь Полтавский находился к Николаю ближе всех. Это был чистейший украинец как по языку и поведению так и по складу мыслей. Его Николай знал лучше других так как прожил с ним в одной комнате весь второй курс. Жил Василь почти исключительно на одну стипендию, по вечерам никуда не ходил, дольше сидел и занимался. Усидчивость у него была. Кроме хорошего голоса и дикции природа его наделила очень подвижным лицом, которое часто кривилось то от различных внутренних и внешних переживаний, то от искусственной копировки и комизма. Иногда у него вырывался чистейший «психоз», вспыльчивость, желание почесать кулаки, но это быстро отходило, хотя свою неприязнь к Николаю он не мог или даже не хотел преодолеть вот уже дольше полугода. Занимался он больше других, но только необходимым материалом, общественных нагрузок не любил и с удовольствием отказался бы от своей обязанности.
Следующий Валентин Деревянко был не таким. Этот будучи комсоргом старался дойти до всего. В его натуре было везде пролезть, везде сказать своë «Я». Правда хорошего у него было даже, пожалуй, больше чем плохого, но этого никто не хотел замечать. Отношения с ним у всех были плохие, натянутые, иногда даже резко-драчливые. Валентин со всеми спорил, всем доказывал их неправоту, всем старался навязать идеи и понятия, которые ему самому казались вполне приемлимыми и правильными. Над ним почти все подсмеивались и подшучивали. Он иногда слушал все с усмешкой, а иногда разражался градом ругательств. Правда он быстро умолкал переходя сначала на тихий «мат», а потом на обыкновенный разговор, но впечатление крикливости всегда оставалось. О нем всегда говорили с иронией, никогда правильно не называли ни фамилии, ни имени. А вообще он был не так плох. В институт он поступил как пятипроцентник из техникума, у него были навыки к самостоятельной работе, о многих дисциплинах он имел вполне определенные представления, когда другие еще не знали что данная наука представляет. К девчатам он иногда прилипал, хотя в более серьезном умел хранить постоянство. То что у него уже года четыре есть Катя - знали все.
Олег Скаженик - староста группы, грузный, вполне «упитанный» спортсмен, занимается науками налетом, когда в этом возникала существенейшая необходимость. В остальном это был вполне нормальный студент, сочетающий учебу, «гульню», вино, девушек и все прочие сладости сего бренного мира.
Вечером ночлежка разбегалась. Николай с Сергеем шли на первую линию. Аля Скаженик тоже. Борис Сиверский уходил куда-то в мединститут. Только Валя и Василь оставались дома,да иногда к ним присоединялся в спящем виде Владимир Бука.
Сходились все к 12-ти часам ночи. Иногда кое-кто задерживался до часу или двух. Сон. А в семь утра зашевелились…
51. Любу Р. Николай знал еще в 8-ом классе. Она помнилась ему веселой «бандиткой», похожей своими ухватками на ребят. Кучерявая, сероглазая, живая. Училась хорошо. Ей все давалось между прочим. Но на финише не повезло, поступая в СИИ она провалилась по химии, год гуляла и затем снова никуда не поступив решила стать техником.
Ник увидел еë в С-но еще будучи на 2 курсе, она понравилась ему, но подойти к ней было невозможно, так как навязываться было не в его принципах. Но как позже Ник узнал она просто не узнавала его.
«Познакомились» на второй неделе 5-го семестра. Люба удивлялась, что Николай так вырос, так повзрослел. Она непрерывно болтала расспрашивая его то о том, то о сем. (Вообще по сути дела их можно было считать только познакомившимися.) Сама она училась в Горнообогатительном техникуме, уже кончала т.к. поступила в прошлом году на 3-ий курс. Училась хорошо, получала повышенную стипендию и только на этот семестр лишилась ее так как получила четверку по… поведению.
Ник проводил ее домой, затем сидели на лавочке и уже на последней минуте - поцелуй и сразу домой… И сразу почувствовал Ник разочарование. Следующие две встречи усугубили его…
…Как все надоело! Разве это дело, только встретился с девушкой и уже думаешь когда дать ей расчет. Вот тянуло все время к Любе, пока не был «знаком», а теперь тянет назад. Что это такое?!
…Как хочется влюбиться правдиво и искренно. Не выходит. Опять и опять буря в душе. Где то первое, святое чувство! Когда покупал брошки и медальоны, спешил на свидания, волновался, переживал. Мне же и сейчас еще мало, 21 год, а что получается. Страшный кризис. Неужели не влюблюсь больше!?
Сегодня пойду с Любой в театр. И ничего не чувствую. Если бы даже спектакль не состоялся или бы она не пришла ни разочарования, ни злости не было бы. Полнейшая апатия и равнодушие. А сначала дума, что несмотря на душевную неприязнь к постоянству, протяну знакомство на осень, а может и дальше. Нет наверное не смогу. Стали нравиться мне дешевые сцены и игра…
Между прочим прошлое воскресенье когда Ник был дома, на руднике, у него завязалась новая канитель. На этот раз под руку подвернулась давно знакомая Нику - Таня Ламан. Таня училась в 10 классе, в одном классе с Ниной Ароновой. Уже года полтора они встречались с Диком Ч. - хорошим другом Николая. Но сейчас Дик был в армии, а Таня сохраняя верность своему возлюбленному никогда не расставалась со своим «телохранителем», подружкой и соседкой Лилией. Они всегда были вдвоем и никакой самый «колючий» язык не мог сказать о Тане что либо плохое.
Ник подошел к Тане на танцах безо всякого заранее предусмотренного намерения. Просто ему хотелось «похохмить» с девчатами которых кстати было мало. Решил со всеми перетанцевать по одному разу, а Тане посвятив еë в подробности плана предложил «место» «судьи» зачисляющего ему все возможные «очки» и поражения в случае отказа. Таня увлеклась игрой, сама выбирала ему девушек и вобщем Ник все антракты вращался вокруг неë. На это «дело» стали поглядывать подозрительно, Николая знали на руднике достаточно… Провожая Таню домой Ник непринужденно разговаривал, вспоминая Дика, Нину Аронову и проч., а в голове уже теснились неясные планы на ближайшую субботу.
Подошла и ожидаемая суббота. «Смывшись» с последней пары физ-химии Ник уже в 2 часа дня шагал из Макеевки на рудник домой. Километрах в 3-х вырисовывался, окутанный облаками дыма кокс-завода, рудник. Сколько раз видел эту картину Ник. Вот и теперь: клубы дыма, терриконы шахт и упорно борющаяся с осенью зелень акаций - родные места. Часто Нику было радостно видеть все это. Но сегодня что-то угнетало его, что то просто не давало свободно дышать. За последнее время на него часто наезжало такое, но сегодня было особенно тяжело. Все, даже жизнь, казалось никуда не годной и ненужной. Душа просила чего то, а чего? На этот вопрос Ник не находил ответа. Что делать? Почему все кажется таким безразличным? В чем спасение? Тяжелыми комьями ложились вопросы на сердце. Снова и снова вспоминал Николай о любви своей, о недавних своих увлечениях. Да и не только девушки влекли его когда то…
Детство, до войны еще розовое, а потом… голод, холод, нищета. Детская душа тянулась к знаниям несмотря ни на что. Какая страшная страсть к книгам. Неведомый мир открывался перед Ником во всем своем великолепии. Его тянуло фантастическое, волшебное, неведомое.
С каким увлечением читал Жюля Верна, Джека Лондона, Беляева, Уэльса, Вальтер Скотта, Дюма и еще много и много. И хрестоматии старших классов и «жития святых» и библия, все проходило перед его глазами. Из учебников родилась и выросла страсть к химии, страсть к науке превращений, к науке нового, неведомого… Его тянуло больше к практическим вопросам, язык формул был для него неясен и неинтересен, он делал опыты, пробовал получать различные вещества иногда наобум, наугад…
Новые увлечения не отдалили химию от Николая, но они появлялись и появлялись. Упорная страсть к коллекционированию расширяла свои пределы: от марок Ник перешел к монетам разных стран, затем к бумажным деньгам, затем чистая зоолого-ботаника, научно-популярные книги, открытки артистов. Ему хотелось успеть во всем. Но последнее увлечение - девочки приостановило все остальное. Да и то пока его любовь еще имела предмет он был спокоен. Первый толчок Ник получил от судьбы в виде письма Люды З-кой, письма перевернувшего в нем душу и задушившего все хорошее, такое дорогое и чистое. Это было первое кризисное состояние его души. Но трещина пошла дальше. Летом Изюминка и Тамара, а с осени и зимы опять Люда.
Решающей была весна этого года, Лиля, первое знакомство с Наташей и десятки случайных короткосрочных знакомств.
Затем расчет Люде, расчет Наташе… что это? Ник был втянут обстоятельствами в самый, как сказать, ОБЩИЙ кризис…
Сейчас идя домой Ник передумывал обо всем. Как выбраться из этого омута равнодушия. Или я это сам напустил на себя такую дурь - думал он. - Что то стало меня тянуть к водке. Так неужели я опущусь еще? Или взять да жениться? А на ком?
Решительно встряхнул головой.
- Нет не будет этого, - громко сказал он себе. Глаза у него засверкали. Вспомнил Таню на руднике, Любу в С-но. Четыре буквы всплыли из воспоминаний сознания. ИГРА.
Мысли - как молнии. [зачеркнуто] Быстро составлялись планы. Недаром после росчерка Доровский Ник ставил точку, что говорило о склонности к самоанализу.
- Вот красота! А то разочарования, боязнь, равнодушие. К черту! Буду играть где будет хотеться, и где будет удивиться. А друг Дик? К черту! Полнейший эгоизм. Живу для себя, делаю что хочу. Не признаю никаких кризисов. Игра - мое спасение.
Теперь Ник понимал почему иногда жертвовал многим полезным для себя ради девушек к которым ничего не чувствовал и от которых почти ничего не хотел. Страсть к игре, к романтике, к разным резким положениям, еще вполне не осознанная, всегда привлекала его. Так было с Людой и Лилей. [нрзб] - было первое преддверье его настоящей сегодняшней тактики. Игра из подсобного средства превращалась в основной вид общения с женским полом.
Таню Ник встретил в парке. Решил потянуть в клуб на танцы. Она не особенно хотела, вдобавок сильнейшее сопротивление оказала Лилия. Зная Ника она не хотела оставлять свою подружку в лапах «распутника». Но последовательность Николая, в разрешении такого рода задач, победила: Таня зашла на танцы вдвоем с Николаем. Все осатанело вытаращили глаза. Это было ново. То, что Таня принадлежит Дику знали все, то что Ник друг Дика - то же. Отсюда мораль: не верь глазам своим.
Во время танцев Ник не отходил от Тани ни на шаг. Ему нравилось следить за физиономиями подружек его сегодняшней спутницы, нравилось замечать взгляды которые исподлобья бросали девчата на эту необычную пару. На танцах была и Наташа. Она старалась не глядеть в сторону Николая, ей было нестерпимо обидно, было жалко своей невинности взятой этим непостоянным студентом.
Когда заиграли «дамский каприз» Ник вышел, он никогда не пробовал, да и не хотел танцевать этот танец. При свете луны записал в книжечку:
…Сильнейшая игра. Танцую с Таней. Почти все танцы. Все думают кавалер и посему пришивают мне «дело» а ей измену. Тонкие подробности. Поведу домой.
На лавочке во дворе Тани, Ник продолжил беседу начатую прошлым воскресеньем. Он ловко играл на желании Тани поступить в институт, потом незаметно перевел разговор на девушек. На прощанье он сказа ей как будто с сожалением, но и с решением которое не изменится.
- Была бы не ты, а другая девочка то б…
Когда уходил взял с нее честное слово, что назавтра пойдет с ним на танцы.
Домой шел возбужденный. Правда это была первая девочка которую он не целовал с первого дня (если не считать Люды) но его радовала новизна обстановки. Девушка друга. Это правда как то сковывало его. Таня чувствовала в нем просто знакомого, хорошего товарища еë возлюбленного, хотя у нее на танцах уже появилась боязнь продолжавшая расти и беспокоить. Все-таки они вот уже два дня с ним на танцах и на завтра пообещала прийти. Она уже жалела об этом, это чувствовал Николай, который шел домой весело насвистывая. Удовлетворенность наполняла его всего, что будет дальше его не безпокоило. Живу настоящим.
Игра действительно принесла ему успокоение; то что он нехорошо поступает по отношению к Дику его совершенно не тревожило. Перемучившись душевно сам он становился безчувственным к страданиям других. И то что он делает больно своему другу, своим прежним «девочкам», то что упрочивает свою репутацию «развратника» и разрушает сам себе базу для дальнейшей «деятельности» - не беспокоило.
На другой день Таня была хуже. Вспомнила несколько раз Дика. Она повидимому уже серьезно боялась, что подумают люди. Но теперь было поздно. Когда под руку выходили с танцев сзади девичий голос произнес довольно громко
- Какая это у него?
Итак, желаемое было достигнуто. Таня была отдана людским мнением Николаю. Для чего?
Ник ничего не чувствовал к этой девочке. Его не прельщало ни белое детское личико, ни голубые глаза, ни миниатюрные ушки. Он смотрел на нее и не понимал какое лицо нужно ему для того чтобы влюбиться. Смешной вопрос, и вопрос, на который, еще неизвестно, даст ли ответ жизнь. Да и положение было смешное, нельзя было ни обниматься, ни тем более… еще что. Ник уже отвык от церемонного обращения с девчатами, но тень Дика казалось стояла между ними, не давая свободно обращаться со своими руками и даже связывая уста.
- Уйти и все, - подумал Ник. И вдруг сильно приобняв Таню поцеловал в губы долгим поцелуем.
Из голубых глаз брызнули слезы
- Что это такое, - проговорила Таня, склоняя к коленям свою маленькую головку.
Минут пять длилось молчание. В таком необычном для него положении Ник не знал, что сказать, но наконец выговорил
- Что с тобой…
Таня встала и пошла к дверям. Еë лицо уже было сухим.
- Это ты так хочешь уйти, - сказал Николай уже несколько раз применявшуюся им фразу.
- Почему? - совершенно некстати ответила она. Ее лицо казалось удивленным.
Ник повернулся и вышел насвистывая. Но вчерашнего ликования в душе не было. Так удачно начавшаяся игра окончилась печально.
И только теперь когда все кончилось Ник почувствовал, что сделал глупость. Зачем сделал такое? Ну сам это ничего, а то втянул в игру девченку. Николай иногда сам не понимал себя. То ему не хотелось чтобы кто либо знал о его встречах, это как с Лилей, Наташей, то старался чтобы все видели это как с Изюминкой, Людой и теперь Таней. Что за противоречия?
В душе опять стали подниматься вопросы, одни вопросы, вопросы без ответов.