Судан - май грейтест хитс
Итак, некоторое время назад все подтвердилось окончательно: нам пора прощаться с Суданом. После четырех лет в Африке Медвежонку предложили работу на совсем другом континенте, в совсем другом мире…
В очередной раз мы упаковывали вещи в многочисленные коробки, устраивали прощальные вечеринки и расставались со страной, которую успели полюбить…
Помните, в конце третьего сезона «Лоста» есть такая серия, когда Чарли, собирающийся на трудное и опасное дело, вспоминает свою жизнь и составляет список самых ярких моментов, назвав его «My greatest hits» - «Мои лучшие хиты». И хоть мы пробыли в Судане не так долго, всего год, но за это время у меня тоже набралось несколько замечательных моментов, связанных с этой страной.
1. Вот мы совсем недавно приехали в Судан и решили на выходных съездить посмотреть на пирамиды и развалины древних нубийских храмов недалеко от Хартума.
Вокруг пустыня, иногда встречаются небольшие холмы и скалы. Вдруг на обочину дороги выбегает ребенок с пустой пластиковой бутылкой. После трех лет в криминогенном Найроби, где такое может означать только одно - ловушка для вооруженного захвата машины, и стоит нам остановиться, как из-за скалы выскочат бандиты и всех ограбят-перережут-перестреляют (именно после такой ситуации - с ребенком на дороге - русский посол в Кении оказался на месяц в больнице с ножевыми ранениями), мы в ужасе вцепляемся в сиденья и просим водителя-суданца ускорить ход. Водитель начинает заливисто хохотать, после чего спокойно останавливает машину рядом с ребенком и открывает окно. Ребенок с любопытством разглядывает нас и улыбается. Водитель дает ему бутылку воды, мальчик благодарит и удаляется за скалу, весело махая нам на прощанье ладошкой. «Добро пожаловать в НАСТОЯЩУЮ Африку» - улыбается водитель.
Итак, момент первый - День, который изменил наши представления о безопасности в Африке.
2. Нубийская пустыня, на десятки километров вокруг - ни одного человека. Раннее утро, за барханом раскинуто несколько палаток. Тишина, простор, нежно-желтый песок, и розовое солнце появляется из-за линии горизонта. Я высовываюсь из палатки, пока все спят. Красотища-то какая! Момент второй - День, когда мы встретили рассвет в пустыне.
3. Порт-Судан, почти полдень, жаркое солнце, ярко-синее море, рыбацкие причалы. Наш порт-суданский знакомый Хафиз, посмеиваясь, говорит: «А теперь мы идем завтракать!». На причале стоит пара грязных пластмассовых столов и стульев. Мы присоединяемся к компании мужчин в белоснежных джеллабиях, сидящих за одним из столов. Нам приносят свежепойманную и тут же зажаренную рыбу, без всяких тарелок и приборов, просто на газете, с парой лимонов. Мы едим ее руками, в ужасающе антисанитарных условиях, но такой вкусной рыбы я, по-моему, не ела никогда в жизни! Это момент третий - День, когда мы завтракали свежей жареной рыбой на причале в Порт-Судане.
4. Опять Порт-Судан, мы долго едем по пустыне, и наконец подъезжаем к безлюдному пляжу. Здесь стоит абсолютно пустая гостиница (одна из двух существующих «пляжных» гостиниц в Судане). На террасе скучающие хозяин гостиницы и старый лодочник смотрят плазменный телевизор. Вокруг на километры - ни одной живой души.
Договариваемся с лодочником, и он везет нас на дальние рифы на старенькой моторке. Вот уже не видно берега, а вокруг океан - прозрачный и ярко-бирюзовый. Пока Фабри перетирает с лодочником о чем-то на итальянском (прошлый хозяин гостиницы был итальянец, вот лодочник и выучил язык, весьма прилично, кстати), я натягиваю маску и прыгаю за борт, к разноцветным рыбкам и кораллам.
И я точно знаю, что вот сейчас только я одна купаюсь на всем суданском коралловом рифе, ведь других туристов тут нет и в помине! Момент четвертый - День, когда я ныряла одна в коралловых рифах.
5. Хартум, обычный будний день, днем жара больше 40 градусов. Я выхожу из дома рано утром и сначала иду в лавку рядом с домом, к знакомому эфиопу. Лавка называется «Канцтовары», но на самом деле там продают все, что угодно - от духов до компьютерных игр, а я там обычно распечатываю материалы к занятиям со студентами. Эфиоп радостно меня приветствует, и мы обмениваемся парой слов по-английски, на котором он довольно хорошо говорит и явно этим гордится. На автобусе доезжаю до университета. Как хорошо утром, прохладно, не больше 35 градусов! После уроков мы со студентами, как обычно, сидим в буфете, пьем баобабовый сок, ржем и обсуждаем, кажется, футбол. Потом я ловлю развалюшку-такси и еду домой. Старичок-водитель не знает ни слова по-английски, но откуда-то, опять-таки, знает пару слов по-итальянски, и мы очень забавляемся, когда он пытается вспомнить итальянские фразы, а я, примерно так же неправильно, говорю ему те же фразы по-арабски. Недалеко от дома прошу его на минутку остановиться у лотка с фруктами. Продавца не видно, но я знаю, что он сидит метрах в двадцати от лотка, в тени соседнего дома (а чего волноваться, никто все равно не станет красть фрукты). Вот он уже, улыбаясь, спешит ко мне (у него не хватает пары зубов, но что же теперь, из-за этого не улыбаться?). Он тоже меня узнал, мы ведь всегда покупаем у него фрукты. Он не знает ни слова ни на каком языке, кроме арабского, но даже когда он говорит что-то замысловатое, догадаться несложно, наверняка это что-то вроде: «Дэвушка, дарагой, бери свой арбуз, а вот еще манго сегодня есть, такой сладкий!». У нас с ним уже установился привычный ритуал. Я выбираю арбуз поменьше, он, как всегда, говорит: «Восемь», я, как всегда, делано возмущаюсь: «Дорого! Давай за пять!», и он, как всегда, отдает мне супер-вкусный сахарный арбуз за пять фунтов (два доллара), и, как всегда, еще сует мне в пакет в подарок банан и пару гуав. Дедуся-таксист удовлетворенно хмыкает в том смысле, что молодец, хорошую цену за арбуз он тебе дал.
А вечером приходит с работы Фабри, и мы едем в бассейн - как же приятно после дневной жарищи плюхнуться в прохладную воду и наблюдать за низко пролетающими над нами самолетами (аэропорт в Хартуме находится в черте города)…
А потом мы идем в пиццерию - когда-то ее хозяином был один итальянец, и по стенам до сих пор развешаны фотографии итальянских достопримечательностей, но потом он уехал, экспатская клиентура переместилась в другой итальянский ресторан, и теперь пиццерия почти всегда пустует.
Нас и тут все знают - мы часто сюда приходим, и часто мы - единственные посетители, на радость скучающих официантов-эфиопов. Вот такой день, каких у нас было множество. Момент пятый - Просто обычный день, когда все вокруг были нам рады.
6. Хартум, наша квартира, вечеринка, я бегаю в поисках недостающих тарелок и стаканов - мы опять позвали в гости одногруппников с курсов французского, и пришло человек 25, в том числе и преподаватель.
(препод - который на левой фотке справа, постарше и с усами. Это фотки не с той тусовки, а с другой, просто это, можно сказать, ядро нашей компании. Между мной и Фабри, и на второй фотке, самый угольно-черный из всех - нубиец Ясир, лингвистический гений, в возрасте 26 лет свободно говорящий на 4х иностранных языках - английском, французском, немецком и испанском. И причем закончил он совсем не филологический факультет, а вовсе даже химический).
В квартире слышится арабская, английская, французская, испанская и итальянская речь (из иностранцев только мы с Фабри, но общение с нами - хорошая возможность попрактиковаться в английском, испанском или итальянском для тех, кто учил эти языки. Ну а препод «месьё профессёр Яхия», конечно, настаивает, чтобы все говорили на французском. «Русский» ужин - блинчики с мясом, салаты и т.д. - всем очень понравился. Полчаса уходит на игру «угадай ингредиенты фирменного Ольгиного салата» (сразу никто не угадывает никогда!), потом дегустация самодельного мороженого, а Фабрицио, как заправский бармен, демонстрирует свое искусство приготовления эспрессо и капучино. И еще нам дарят кучу разных милых подарков - от чашек для каркаде до сумки из какого-то мохнатого зверя.
В обществе экспатов мы не очень котируемся - у нас нет каналов и близких друзей в посольствах, чтобы секретно доставать алкоголь, поэтому белые к нам в гости ходят неохотно - ведь выпивки у нас дома никогда не бывает. Да и мы не сильно жалуем своим посещением все эти закрытые вечеринки «только для иностранцев» (приглашенных при входе проверяют по списку, чтобы не дай бог не затесался суданец, и не увидел, как ошалевшие от сухого закона белые хлещут вино и виски). Мы больше тусуемся с суданцами, чему очень даже рады, и, кстати, я заметила, что для того, чтобы хорошо провести время и повеселиться, алкоголь совершенно не обязателен. Так вот, момент шестой - День, когда мы устроили большую вечеринку.
7. Долгий и трудный процесс участия Фабри в ооновском конкурсе для молодых специалистов - в августе подача заявлений, резюме, мотивационных сочинений, в декабре письменный экзамен, в январе собеседование на знание второго иностранного языка (Фабри выбирает испанский. «Скажите, где бы вы мечтали работать? - Конечно же, в Латинской Америке!» - отвечает он полушутя-полусерьезно), в феврале трехчасовое собеседование - сначала на знание технических вопросов, потом психологическое (все возможные вопросы, ловушки и примеры мы тщательно отработали перед этим, но все равно страшно), и вот через некоторое время приходит сообщение: вашей кандидатурой заинтересовался один офис, свяжитесь с нами. Фабри: «Зайчик, готовься к чему-нибудь не очень приятному. Наверняка это будет какая-нибудь дырища или «горячая точка», с моим-то резюме (Афганистан, Сьерра-Леоне, Сомали, Судан…), в какой же еще стране может пригодиться мой опыт…».
«Поздравляем, вы попали в двадцатку победителей, отобранных из 4 000 кандидатов. Предлагаем вам должность в отделе Латинской Америки и Карибского бассейна, базирующемся в Нью-Йорке…». Момент седьмой - День, когда Медвежонку предложили работу, о которой он мечтал.
8. Хартум, жара под 50 градусов, у нас в квартире, как всегда, нет электричества. Пот стекает на глаза, за окном собирается песчаная буря… Я стою посреди комнаты, ошарашено глядя на маленькую пластмассовую палочку у меня в руке… Момент восьмой - День, когда я узнала, что беременна.