ЗЕМЛЯ В ИЛЛЮМИНАТОРЕ. Часть 8.
Часть 1.
Часть 2.
Часть 3.
Часть 4.
Часть 5.
Часть 6.
Часть 7.
Не ходи по косогору, сапоги стопчешь!
(с) К. Прутков.
Автобус из Гило ехал в Тель-Авив, собирая пассажиров по всему городу. И вроде останавливался прямо у дома, а все равно, выезжая в 6-45, я еле еле успевала на работу к 8-45, вбегая в последнюю минутку вся в мыле. Загнанных лошадей пристреливают, не так ли?
Детка была пристроена аж напополам. Утром отводила одна няня, а днем получала мама подружки, согласившаяся за абсолютно символическую плату забирать из сада и кормить обедом. Не то, чтобы мы с жиру бесились, просто охотников на такую рань было не много.
И вот, я в месте, где заканчиваются иллюзии, и начинается взрослая жизнь.
И тут, сходу выясняется, что далеко не все так безоблачно.
Перво-наперво, оказалось, что нужно работать в пятницу. Не подумайте, что я привередничаю. Просто мне внушили, что на зарплату по-первости претендовать глупо, надо доказывать, на что я способна и способна ли вообще на что-нибудь. Поэтому я взяла, что дают, то бишь, чуть больше минимума. Единственное, что мне твердо обещал непосредственный босс, Гидеон, что в пятницу я работать не буду.
- Как бы не так, - сказал начальник рангом повыше, - С какой такой радости тебе делать такую поблажку.
- Но мне обещали…
- Никто тебе такого обещать не мог, - безапелляционно заявил он.
И тут Гидеон,
- Ну, подумай, что тебе важнее, работа или пятница?
Я подумала-подумала, наверно и правда, работа важнее…
А что это значит? Всю неделю я возвращаюсь очень поздно и в мало вменяемом состоянии, а в пятницу, едва успевая на последние автобусы, попадала домой часам к 5-ти вечера, плюхалась в койку и спала до утра. В субботу утром начинала, стирать, убирать, готовить на всю неделю. А в воскресенье утром, здрасьте приехали, снова на работу.
А еще меня заставили подписать бумагу, что не позднее чем через год, я перееду в центр страны. Тут я не сильно сопротивлялась, Тель-Авив мне сразу понравился.
В конце первой недели весь отдел поехал в Эйлат на 3 дня. Меня не взяли…. Ну и хрен с вами, не больно-то и хотелось. На самом деле хотелось страшно. Когда еще у меня появится возможность поехать в Эйлат? А тут практически бесплатно, в рамках рабочей поездки, за какие-то символические деньги. Как будто из своего кармана вынимают, да хусим, в конце концов, сама заработаю когда-нибудь.
Второй неожиданностью для меня оказалось, что я была представлена крупным специалистом по Коболу. Все бы хорошо, только вот до этого я на Коболе не успела написать ни строчки. Проще сказать, я его и в глаза не видела никогда, о чем честно говорила на интервью. Я на других языках работала…
В общем, добыла я книгу по Коболу. Ну и гнусный же язык, я вам доложу…
В группе 4 человека. Получилось трое русских, включая меня и Гидеона, и один местный польского разлива. Им запрещено со мной говорить по-русски, а на иврите я не понимаю практически ничего. Все, что мне объясняют, в меня, правда сказать, не попадает. Удивительно, но ватики говорят с пулеметной скоростью, видимо, иврит обязывает.
Надо учить материальную часть.
Гидеон меня поразил в самое сердце с первых же дней. Во-первых, посадил в свою комнату, сказав, что девушка, на смену которой я пришла, только кажется умной, а на деле, так… только пальчики быстро по клавиатуре бегают. Я уже успела посмотреть на ее работу, и у меня создалось впечатление, что она написала очень красивые и неординарные вещи. Тут же возник страх, а я смогу лучше? Совсем не уверена… Она очень толковый программист. Его характеристика меня резанула.
Кроме того, он начал рассказывать мне сплетни… Кто с кем спит, кто как на должность сел, о чем и куда…
Честно говоря, я не привыкла обсуждать малознакомых людей. Да и вообще, ну какая мне разница? Я вроде работать пришла, а не свечку держать…
Вот еще эпизод первых дней, оставивший у меня омерзительный осадок. Печатали расчетные листки (зарплата). И оператор, тоже из совка, ошибся, плохо поставил бумагу, и фамилии работников попали на чужой листок. Значит все в помойку, и надо печатать заново. Парень пришел к Гидеону с просьбой не докладывать начальству.
- Я договорился, мне дадут бумагу, я все сделаю быстро. Решается вопрос о моем квиЮте (постоянном статусе в компании), я тебя очень прошу.
Что тут началось. Он прослушал, и я вместе с ним, лекцию о том, как он ничего не понимает в жизни. И что квиют его зависит совсем не от этого. И как он невнимательно и плохо работает, и т.д., и т.п. Долго говорил. И поучал, поучал.
А потом пошел и доложил начальству, сука. Парня уволили. Я заикнулась, зачем, мол, руку приложил, и тоже выслушала лекцию о жизни. С этого, пожалуй, началось наше взаимонепонимание.
Со мной проводились беседы. Часами. Мне рисовалась пирамида. В основании пирамиды основная масса непонимающего быдла. К верхушке состав качественно менялся. Вы, конечно, уже догадались, кто находится в вершине пирамиды? Ага, отец родной, Гидеон. А кто в основании? Те, кто не согласен с ним. И знаете, где я начала себя осознавать очень быстро? Знаете! Под этой ебаной пирамидой, будь она неладна!
Его реакция на самые простые вещи была абсолютно неадекватна. Никогда нельзя было понять, что вызовет каскад поучений.
Например, прихожу, промокшая до внутренностей. А дожди здесь такие, кто не знает, как будто на тебя море вывернули. Ну, и брякаю, что, дескать, терпеть не могу дождь. О-ау-аааа! Выслушиваю назидание на полчаса, какая я эгоистка, и как я не думаю о благе страны, которой не хватает воды, а токмо о собственном удобстве. Ну, это вкратце, воспитательный момент длился намного дольше. А если возражала, то время удваивалось и утраивалось.
За трудовой деятельностью он замечен мною не был, зато языком чесать - большой специалист. А мне все-таки работать надо….
А тут еще народ из совка валом повалил. И это чудо в перьях решило, что он в состоянии помочь в профессиональной абсорбции вновь прибывших. Я до сих пор не понимаю, как он умудрился задурить голову верхнему начальству, но ему разрешили оказывать помощь новым репатриантам в рабочее время. Приходили свеженькие олимы за своей порцией бесплатных советов. Пропускная способность великого специалиста была человек 5 в день. Он с упоением отдавался без остатка абсорбции олимов, я же пыталась работать, выслушивая по 5 раз на дню одни и те же анекдоты, одни и те же советы, одни и те же байки.
Я стала задерживаться, чтобы хоть что-то сделать. Тогда мне было настоятельно рекомендовано, отбивать карточку вовремя. Видите ли, верхнему начальству больно видеть мои переработки. Я возмутилась, мол, что за детский сад? Я же не прошу мне оплачивать дополнительные часы, а бегать вниз отбивать карточку не намерена.
- Ты же мне работать не даешь!
Опять я оказалась эгоисткой. Как же, сама устроилась, кстати, ему же, благодетелю моему, благодаря, а о других не думаю…
И все чаще мне напоминали, что я не должна забывать, кому обязана по гроб жизни.
- Ты попала в теплицу, - говорил он, - если ты не сможешь работать тут, то не сможешь нигде!
И вообще, если так пойдет, то квиюта мне не видать, как своих ушей…
Квиютом он меня просто шантажировал, но об этом я расскажу в следующий раз. Только не спрашивайте меня сейчас, почему я не послала его нахер после первой же недели этой, с позволения сказать, работы.
Часть 2.
Часть 3.
Часть 4.
Часть 5.
Часть 6.
Часть 7.
Не ходи по косогору, сапоги стопчешь!
(с) К. Прутков.
Автобус из Гило ехал в Тель-Авив, собирая пассажиров по всему городу. И вроде останавливался прямо у дома, а все равно, выезжая в 6-45, я еле еле успевала на работу к 8-45, вбегая в последнюю минутку вся в мыле. Загнанных лошадей пристреливают, не так ли?
Детка была пристроена аж напополам. Утром отводила одна няня, а днем получала мама подружки, согласившаяся за абсолютно символическую плату забирать из сада и кормить обедом. Не то, чтобы мы с жиру бесились, просто охотников на такую рань было не много.
И вот, я в месте, где заканчиваются иллюзии, и начинается взрослая жизнь.
И тут, сходу выясняется, что далеко не все так безоблачно.
Перво-наперво, оказалось, что нужно работать в пятницу. Не подумайте, что я привередничаю. Просто мне внушили, что на зарплату по-первости претендовать глупо, надо доказывать, на что я способна и способна ли вообще на что-нибудь. Поэтому я взяла, что дают, то бишь, чуть больше минимума. Единственное, что мне твердо обещал непосредственный босс, Гидеон, что в пятницу я работать не буду.
- Как бы не так, - сказал начальник рангом повыше, - С какой такой радости тебе делать такую поблажку.
- Но мне обещали…
- Никто тебе такого обещать не мог, - безапелляционно заявил он.
И тут Гидеон,
- Ну, подумай, что тебе важнее, работа или пятница?
Я подумала-подумала, наверно и правда, работа важнее…
А что это значит? Всю неделю я возвращаюсь очень поздно и в мало вменяемом состоянии, а в пятницу, едва успевая на последние автобусы, попадала домой часам к 5-ти вечера, плюхалась в койку и спала до утра. В субботу утром начинала, стирать, убирать, готовить на всю неделю. А в воскресенье утром, здрасьте приехали, снова на работу.
А еще меня заставили подписать бумагу, что не позднее чем через год, я перееду в центр страны. Тут я не сильно сопротивлялась, Тель-Авив мне сразу понравился.
В конце первой недели весь отдел поехал в Эйлат на 3 дня. Меня не взяли…. Ну и хрен с вами, не больно-то и хотелось. На самом деле хотелось страшно. Когда еще у меня появится возможность поехать в Эйлат? А тут практически бесплатно, в рамках рабочей поездки, за какие-то символические деньги. Как будто из своего кармана вынимают, да хусим, в конце концов, сама заработаю когда-нибудь.
Второй неожиданностью для меня оказалось, что я была представлена крупным специалистом по Коболу. Все бы хорошо, только вот до этого я на Коболе не успела написать ни строчки. Проще сказать, я его и в глаза не видела никогда, о чем честно говорила на интервью. Я на других языках работала…
В общем, добыла я книгу по Коболу. Ну и гнусный же язык, я вам доложу…
В группе 4 человека. Получилось трое русских, включая меня и Гидеона, и один местный польского разлива. Им запрещено со мной говорить по-русски, а на иврите я не понимаю практически ничего. Все, что мне объясняют, в меня, правда сказать, не попадает. Удивительно, но ватики говорят с пулеметной скоростью, видимо, иврит обязывает.
Надо учить материальную часть.
Гидеон меня поразил в самое сердце с первых же дней. Во-первых, посадил в свою комнату, сказав, что девушка, на смену которой я пришла, только кажется умной, а на деле, так… только пальчики быстро по клавиатуре бегают. Я уже успела посмотреть на ее работу, и у меня создалось впечатление, что она написала очень красивые и неординарные вещи. Тут же возник страх, а я смогу лучше? Совсем не уверена… Она очень толковый программист. Его характеристика меня резанула.
Кроме того, он начал рассказывать мне сплетни… Кто с кем спит, кто как на должность сел, о чем и куда…
Честно говоря, я не привыкла обсуждать малознакомых людей. Да и вообще, ну какая мне разница? Я вроде работать пришла, а не свечку держать…
Вот еще эпизод первых дней, оставивший у меня омерзительный осадок. Печатали расчетные листки (зарплата). И оператор, тоже из совка, ошибся, плохо поставил бумагу, и фамилии работников попали на чужой листок. Значит все в помойку, и надо печатать заново. Парень пришел к Гидеону с просьбой не докладывать начальству.
- Я договорился, мне дадут бумагу, я все сделаю быстро. Решается вопрос о моем квиЮте (постоянном статусе в компании), я тебя очень прошу.
Что тут началось. Он прослушал, и я вместе с ним, лекцию о том, как он ничего не понимает в жизни. И что квиют его зависит совсем не от этого. И как он невнимательно и плохо работает, и т.д., и т.п. Долго говорил. И поучал, поучал.
А потом пошел и доложил начальству, сука. Парня уволили. Я заикнулась, зачем, мол, руку приложил, и тоже выслушала лекцию о жизни. С этого, пожалуй, началось наше взаимонепонимание.
Со мной проводились беседы. Часами. Мне рисовалась пирамида. В основании пирамиды основная масса непонимающего быдла. К верхушке состав качественно менялся. Вы, конечно, уже догадались, кто находится в вершине пирамиды? Ага, отец родной, Гидеон. А кто в основании? Те, кто не согласен с ним. И знаете, где я начала себя осознавать очень быстро? Знаете! Под этой ебаной пирамидой, будь она неладна!
Его реакция на самые простые вещи была абсолютно неадекватна. Никогда нельзя было понять, что вызовет каскад поучений.
Например, прихожу, промокшая до внутренностей. А дожди здесь такие, кто не знает, как будто на тебя море вывернули. Ну, и брякаю, что, дескать, терпеть не могу дождь. О-ау-аааа! Выслушиваю назидание на полчаса, какая я эгоистка, и как я не думаю о благе страны, которой не хватает воды, а токмо о собственном удобстве. Ну, это вкратце, воспитательный момент длился намного дольше. А если возражала, то время удваивалось и утраивалось.
За трудовой деятельностью он замечен мною не был, зато языком чесать - большой специалист. А мне все-таки работать надо….
А тут еще народ из совка валом повалил. И это чудо в перьях решило, что он в состоянии помочь в профессиональной абсорбции вновь прибывших. Я до сих пор не понимаю, как он умудрился задурить голову верхнему начальству, но ему разрешили оказывать помощь новым репатриантам в рабочее время. Приходили свеженькие олимы за своей порцией бесплатных советов. Пропускная способность великого специалиста была человек 5 в день. Он с упоением отдавался без остатка абсорбции олимов, я же пыталась работать, выслушивая по 5 раз на дню одни и те же анекдоты, одни и те же советы, одни и те же байки.
Я стала задерживаться, чтобы хоть что-то сделать. Тогда мне было настоятельно рекомендовано, отбивать карточку вовремя. Видите ли, верхнему начальству больно видеть мои переработки. Я возмутилась, мол, что за детский сад? Я же не прошу мне оплачивать дополнительные часы, а бегать вниз отбивать карточку не намерена.
- Ты же мне работать не даешь!
Опять я оказалась эгоисткой. Как же, сама устроилась, кстати, ему же, благодетелю моему, благодаря, а о других не думаю…
И все чаще мне напоминали, что я не должна забывать, кому обязана по гроб жизни.
- Ты попала в теплицу, - говорил он, - если ты не сможешь работать тут, то не сможешь нигде!
И вообще, если так пойдет, то квиюта мне не видать, как своих ушей…
Квиютом он меня просто шантажировал, но об этом я расскажу в следующий раз. Только не спрашивайте меня сейчас, почему я не послала его нахер после первой же недели этой, с позволения сказать, работы.