Клоп Ибрагим и биологи
Как обычно, первая половина сна забылась.
Дело происходит, видимо, зимой, потому что я в пальто. После долгого шатания где-то спускаюсь в метро Юго-Западная. Диктор объявляет:"На прибывший поезд посадки нет!", а я краем глаза замечаю Дюсю, Олю и Марину Капцову. Они знакомят меня с клопом Ибрагимом. Клоп сидит у Оли то на руке, то на голове, а на лапе у него браслет из фольги. С клопом очень удобно гулять, объясняют мне: его все знают и уважают, поэтому даже машины уступают дорогу. Ибрагим - диаблерист, он когда-то был четырнадцатого поколения, а теперь пятого. (Сплюшка, это все твой Анатоль виноват!) Некоторое время мы его обсуждаем, мне говорят, что он вентру, а я считаю, что с таким именем он должен быть ассамитом. Потом мы то ли садимся в разные вагоны, то ли теряем друг друга в толпе - в университет я приезжаю один.
Там хорошая погода, все зеленое, растут вишни, впрочем, невкусные. Подходя к химфаку, догоняю ту же компанию, к которой присоединились еще Женя и Даша, а слева, там, где должен быть Ломоносовский проспект, растут густые высокие кусты и бродит Саня с какой-то барышней, которую я издалека не узнаю. Подойдя поближе, я вижу, что он ест желтый крыжовник (который, созрев, должен стать красным, но и так уже съедобен). Чуть дальше такой же крыжовник растет на довольно высоких деревьях и, пока мы тянемся за ним, Саня говорит мне:
- Ты знаешь, я решил уйти с биофака.
- Так осталось совсем чуть-чуть, только сессию сдать да защититься.
- Ну, не могу уже, все надоело...(Хоть на четверку-то диплом можно было бы написать, думаю я, а Саня продолжает) Хороший диплом я сейчас не напишу, а плохой не хочу.
Дело происходит, видимо, зимой, потому что я в пальто. После долгого шатания где-то спускаюсь в метро Юго-Западная. Диктор объявляет:"На прибывший поезд посадки нет!", а я краем глаза замечаю Дюсю, Олю и Марину Капцову. Они знакомят меня с клопом Ибрагимом. Клоп сидит у Оли то на руке, то на голове, а на лапе у него браслет из фольги. С клопом очень удобно гулять, объясняют мне: его все знают и уважают, поэтому даже машины уступают дорогу. Ибрагим - диаблерист, он когда-то был четырнадцатого поколения, а теперь пятого. (Сплюшка, это все твой Анатоль виноват!) Некоторое время мы его обсуждаем, мне говорят, что он вентру, а я считаю, что с таким именем он должен быть ассамитом. Потом мы то ли садимся в разные вагоны, то ли теряем друг друга в толпе - в университет я приезжаю один.
Там хорошая погода, все зеленое, растут вишни, впрочем, невкусные. Подходя к химфаку, догоняю ту же компанию, к которой присоединились еще Женя и Даша, а слева, там, где должен быть Ломоносовский проспект, растут густые высокие кусты и бродит Саня с какой-то барышней, которую я издалека не узнаю. Подойдя поближе, я вижу, что он ест желтый крыжовник (который, созрев, должен стать красным, но и так уже съедобен). Чуть дальше такой же крыжовник растет на довольно высоких деревьях и, пока мы тянемся за ним, Саня говорит мне:
- Ты знаешь, я решил уйти с биофака.
- Так осталось совсем чуть-чуть, только сессию сдать да защититься.
- Ну, не могу уже, все надоело...(Хоть на четверку-то диплом можно было бы написать, думаю я, а Саня продолжает) Хороший диплом я сейчас не напишу, а плохой не хочу.