В защиту Афанасия Фета: ВЕЧНЫЙ - СВЯТ, СВЯТ, СВЯТ…
Об Афанасии Фете многие его современники говорили, как о человеке неверующем. Как известно, человеческий суд скор… Но кто из нас может заглянуть во все тайники души другого? Знать, что там происходит по настоящему?
Есть свидетельство, что в молодости Афанасий Фет будто бы дал своему учителю в пансионе полушутливое обязательство и впредь «отвергать бытие Бога и бессмертие души».
Печальный факт! Он многое говорит нам о том, чему учили тогда молодых людей в учебных заведениях высшего света. Атеистические настроения так были распространены в обществе, что очень немногим удалось избежать этой «прививки» против веры. Не избежал этого в своё время Александр Сергеевич Пушкин. Не избежал этого и Афанасий Афанасьевич Фет. Тем удивительней среди его стихотворений находить такие строки.
Тихо ночью на степи;
Небо ей сказало: спи!
И курганы спят;
Звезды ж крупные в лучах
Говорят на небесах:
Вечный - свят, свят, свят!
В небе чутко и светло.
Неподвижное крыло
За плечом молчит, -
Нет движенья; лишь порой
Бриллиантовой слезой
Ангел пролетит.
Мог ли написать такие строки безбожник? Нет. Картина, которую рисует это стихотворение, вся пронизана животворящим божественным духом. Что описывает поэт? Ночь… Бескрайнюю русскую степь… И над этой степью усыпанное звёздами небо… На первый взгляд - застывшая, «мертвая», природа. Казалось бы, это подчеркивают и слова: «спят», «неподвижное», «нет движенья». Но в то же время всё в этом стихотворении дышит жизнью и духом. Всё в нем говорит о Господе.
«В небе чутко и светло»… Порой в нём пролетает ангел… И пролетает он - «бриллиантовой слезой». Стоит только представить себе, как это может быть воочию, и тут же этот ночной ангел засверкает перед глазами прозрачным чистейшим блеском. А золотые звезды, которые беспрестанно возносят Богу свою молитву: «Вечный - свят, свят, свят…»?
Тем, кто говорил и сегодня говорит о безверии Фета, быть может, еще более удивительным покажется следующий факт его поэтической биографии. Он, как и Александр Сергеевич Пушкин, сделал попытку стихами переложить Господню молитву «Отче наш». Вот, что из этого вышло.
Чем доле я живу, чем больше пережил,
Тем повелительней стесняю сердца пыл,
Тем для меня ясней, что не было от века
Слов, озаряющих светлее человека:
Всеобщий наш Отец, Который в небесах,
Да свято имя мы Твое блюдем в сердцах,
Да прийдет Царствие Твое, да будет воля
Твоя как в небесах, так и в земной юдоли.
Пошли и ныне хлеб обычный от трудов,
Прости нам долг, - и мы прощаем должников,
И не введи Ты нас, бессильных, в искушенье,
И от лукавого избави самомненья.
Надо признаться, что сам Фет был не очень доволен результатом. Причем, он отнесся к себе настолько критически, что даже назвал свою стихотворную попытку очень категорично - суррогатом. В одном из писем он писал: «На кого не действуют оригиналы, не подействуют и суррогаты. Чем более на нас действует известная молитва, тем более слова ее напоминают хорошо знакомую лестницу, в которой стоит только изменить ступеньки, чтобы она уже не возносила нас с обычною легкостью». Можно ли предположить, что поэт, написавший это, никогда не знал, как действует и как «возносит» верующего молитва к Богу?
Жизненный путь человека, нетвердого в вере, никогда не бывает гладок. И об этом пишет Афанасий Фет в одном из своих стихов. Ночью, когда «отдыхает кичливый ум», и сердце видит свою греховность и выносит себе беспощадный приговор…
О как мне хочется склонить тогда колени,
Как сына блудного влечет тогда к отцу.
Я верю вновь во все, - и с шепотом моленья
Слеза горячая струится по лицу.
Как известно, блудному сыну Отец распахнул свои объятия.