На подступах к Варшаве. Рассказ моего отца
Весной и в начале лета 1944 года войска Первого Белорусского фронта во взаимодействии с частями и соединениями других фронтов начали освобождение Польши. Наступление развивалось успешно, и вскоре наши войска подошли к Варшаве вплотную, заняв её предместье - Прагу.
Хорошо помню, как всё было. Западные радиостанции от имени главы эмигрантского правительства Польши Миколайчика внушали полякам мысль, что освободить их может только экспедиционная армия генерала Андерса, усиленная танками и самолётами. Поясню: корпус Андерса был в своё время сформирован на территории СССР из военнопленных поляков после так называемого освобождения районов Западной Украины и Белоруссии в 1939 году. Гарнизон корпуса дислоцировался на окраине города Вольска саратовской области, где я весной 1943 года учился в авиашколе. От местных жителей доводилось слышать, как по ночам из расположения поляков доносились крики и стоны - это контрразведка Андерса пытала просоветски настроенных военных. Сам Андерс возомнил себя верховным правителем Польши, его личный шатёр расписан был картой «Великой Польши» с надписью - «От можа до можа».
Подобное своеволие поляка не прошло мимо внимания Смерша, и по указанию Сталина осенью 1942 года корпус Андерса через Каспий и Иран был выдворен в Англию. Тогда много поляков сбежало от Андерса. Они-то и составили костяк Первой Польской армии. На подступах к Варшаве эта армия была вместе с нашими войсками, её части располагались неподалёку от нашей 50-й гвардейской отдельной роты связи.
Открою одну «военную тайну»: войско называлось Польским, но состояло на добрую половину, если не более, из русских. К примеру, мой приятель из этого Войска Польского, чистокровный русак, рассказывал:
- Вызвали меня и приказали: был ты, старший сержант, Иваном, а теперь станешь Яном, командиром взвода польской армии.
Подогреваемые Миколайчиком варшавяне летом 1944 года подняли мятеж, чтобы освободить столицу раньше русских. Вот почему попытка Первого Белорусского фронта помочь полякам провалилась: с большими потерями нам пришлось отступить на восточный берег Вислы - варшавяне помощи не приняли. Зато с удовольствием принимали сбрасываемые с самолётов в больших количествах медикаменты, боеприпасы и продовольствие - тушёнку, сгущёнку и прочее. И это в то время, когда наша рота, как и другие части фронта, сидели на одной пшёнке. Поляки нам куска хлеба не давали.
Пока мы стояли под Варшавой, восстание поляков немцы жестоко подавили, а сам город беспощадно разрушили. Обещанная Андерсу помощь так и не подоспела. Варшавян пришлось спасать нашим войскам.
Всю осень 44-го и начало зимы 45-го самолёты «Ил-2» и «Ил-10» штурмовали ближние и дальние подступы к Варшаве, громили резервы врага, оборонительные линии. От прицельного огня «Илов» горели и опрокидывались немецкие танки всех типов. Даже расстрелявшие весь боекомплект самолёты повергали в ужас гитлеровцев рёвом могучих моторов. От пленных немцев доводилось слышать, что те из них, кто пережил атаку наших штурмовиков, терял боеспособность на несколько дней.
Многие лётчики присваивали своим машинам имена, к примеру, «Король пик». А вот капитан Минин летал на самолёте с ласковым именем «Челита» (уж очень он любил мексиканскую песню с таким названием).
Ну, кто в нашем крае
Челиту не знает?
Она так умна и прекрасна,
И вспыльчива так, и властна,
Что ей возражать опасно.
И утром, и ночью,
Поёт и хохочет,
Веселье горит в ней, как пламя.
И шутит она над нами,
И с нею мы шутим сами.
Когда его «Челиту» подбили, прыгать было поздно - мала высота. И он, хрипя «Челите возражать опасно», направил горящий самолёт на скопище немецких танков, повторив тем самым подвиг Гастелло.
Много славных подвигов совершили во имя Родины лётчики 11-ой гвардейской Нежинской, орденов Суворова и Кутузова Краснознамённой штурмовой авиации 16-й воздушной армии. Слаженная боевая работа штурмовых эскадрилий и полков напрямую зависела от чёткой и бесперебойной связи, которую обеспечивала наша отдельная рота.
Варшаву освободили от гитлеровских войск в середине января 1945 года. Город был весь в руинах. Мы долго искали ночлег. Наконец набрели на один дом. Хозяин квартиры был сильно разочарован нашей бедностью:
- Приходили немцы - у них было всего полно - и продуктов, и сигарет, а у вас, русских, ничего нет.
Ничего - не то слово. Мы к тому же и голодны были «яко псы» (по выражению пана-хозяина). Нам показали комнату для ночлега, в которой можно было разве что волков морозить.
Но я сносно говорил по-польски. В подходящий момент спел их гимн - «Пока Польска не сгинела - пока мы живемы…», потом «Марш, марш, Полония…» От песен пан раздобрел, и на столе появилась бутылка польской водки, хлеб и замечательное сало. А когда я, по заявкам хозяев спел ещё несколько песен, в том числе и двусмысленных по содержанию, нас и вовсе положили спать в тёплой комнате.
Утром мы на своей полуторке влились в колонну, следующую на Познань. Открывалась дорога на Берлин.
Алексей УЛЫБЫШЕВ.
«Мичуринская правда» 16 марта 1995 г.