Русь и её провинции
На первый взгляд тема звучит необычно: какие еще провинции в Руси? Все привыкли рассматривать Древнюю Русь как монолитное, "унитарное" государство. Но так ли было на самом деле?
Как известно, Древнеруская держава складывалась вокруг Киева. Приход около 882 г. Олега, его вокняжение в Киеве, означали объединение, поначалу непрочное, юга с севером. Согласно летописным сведениям политическая и социальная жизнь зарождающегося государства сосредоточилась на юге. Отсюда Олег присоединял к Киеву земли племенных княжеств, подчинял их своей власти. "Повесть временных лет" так сообщает об этом: "Поча Олегъ воевати деревляны, и примучив а имаше на них дань по чернѣ кунѣ" (883 г.) "Иде Олегъ на сѣверяне, и побѣды сѣверяны, и възложы на ня дань легкую" (884 г.). Киевский правитель поставил под свою власть также племенные союзы полян, радимичей, уличей и тиверцев. Так в конце IX в. начала складываться территория Киевского государства.
Примечательно, что хотя Олег пришел с севера, о севере долгое время ничего не слышно. Разве что в рассказе о вокняжении Олега в Киеве под условным 882 г. говорится, что "варягомъ дань даяти от Новагорода гривенъ 300 в лѣто". Но кто именно платил ту дань варягам - осталось неизвестно, и Новгорода в конце IX в. еще не существовало. Он впервые упомянут под зыбким 947 г. в "Повести", в рассказе о присоединении княгиней Ольгой северных земель: "Иде Вольга Новугороду, и уставы по Мьсте повосты и даны и по Лузе оброки и дани; и ловища ея суть по всей земли". Этот текст свидетельствует, что только в то время, на седьмом десятке лет существования нарождающегося государства, киевская власть обратила взгляд на далекую северную окраину. Позади остались походы на Царьград Олега и Игоря, мероприятия обоих князей по подчинению расположенных внутри страны союзов племен, подавление их выступлений против Киева, в том числе восстания древлян против Игоря, утихомиренного Ольгой.
До первых лет княжения Владимира Святославича структура государства была хрупкой, аморфной. Тем не менее различные племенные союзы и княжения, имевшие своих правителей, находились в разной степени зависимости от стольного Киева. И только лишь после того, как "нача княжить Володимеръ въ Киевѣ единъ", он рассадил верных ему людей в нескольких крупнейших городах: "И избра от нихъ [варягов] мужи добры, смысленны и храбры, и раздая имъ грады". И тогда же дядю и доверенного советника послал на север: "Володимеръ же посади Добрыня, уя своего, в Новѣгородѣ". Вероятно тогда же приближенные люди князя отправились и в другие города. Под 988 г. летопись Нестора сообщает: "Бе у него [Владимира] сынов 12 [...] И посади Вышеслава в Новѣгородѣ, а Изяслава Полотьскѣ, а Святополка Туровѣ, а Ярослава Ростовѣ". Сыновья Владимира поехали на княжеские столы как наместники отца. Их потомки также не могли рассматривать те столы как свои владения, недаром Владимир свободно, как хотел, перемещал сыновей-наместников с одного княжеского стола на другой.
Еще в конце XIX в. историки обратили внимание на то, что список городов, в которые Владимир послал своими наместниками сыновей, не случаен. Летописец вложил в него особый смысл. Управляющих получили главным образом города, стоящие на окраинах владений киевского князя: Тмутаракань, Муром, Ростов, Новгород, Псков, Полоцк, Владимир на Волыни. Видимо поэтому в города, которые находились внутри страны (Чернигов, Переяслав, Любеч и др.), никто из потомков Владимира не поехал. Так самой властью были определены окраины государства. Собственно Руская земля (средняя Надднепрянщина) оставалась под руководством непосредственно киевского государя. Фактически этим было признано понятие метрополии и провинций (хотя прямо они и не звучали в летописи).
В подобных действиях Владимира (и его преемников) отчетливо просматривается существование принципа метрополии (в современной исторической науке это называется великокняжеским доменом, и факт существования его никем не ставится под сомнение), и провинций. Владимир послал потомков прежде всего в центры тех племенных княжеств, верхушка которых хоть и признавала сюзеренитет киевского князя, тем не менее обладала самостоятельностью и при случае могла бы отказаться от такого признания. Естественно поэтому, что наиболее удаленные от центра государства княжества (племенные княжения), которые к тому времени пользовались наибольшей свободой, представляли опасность. С той поры "светлые и великие князья" соглашения Олега "с греками" были заменены на местах сыновьями-наместниками киевского правителя.
Но подобные действия Владимира вовсе не означали, что Руское государство разделилось на двенадцать или более удельных княжеств. Напротив, власть великого князя киевского укрепилась, ведь сыновья Владимира были не были самовластными правителями в тех городах и прилегающих к ним землях, куда их послал отец, а лишь его наместниками. Характерно, что летопись подчеркивает то обстоятельство, что киевский государь мог свободно переводить их с одного города в другой, из одной земли в другую. Сыновья находились в воле отца, верховного сюзерена, и этим принципиально отличались от своих предшественников, племенных князей и старейшин, которые прочно сидели в тех или иных землях, опирались на местные силы, ресурсы, традиции и мешали централизации государства.
Начиная с середины XI века государственная структура Руси начинает постепенно меняться, а единство страны ослабло. В это время в недрах древнеруского общества зарождались и зрели процессы и явления, которые в конце концов привели к наступлению удельной раздробленности. Вокруг провинциальных князей "на местах" складывались родственные земельные кланы. Опираясь на традиции и обычное право, которые они толковали в выгодном для себя смысле, отдельные политически и социально активные представители династии постепенно завладевали общинными землями, отбирали владения у более слабых и менее удачливых родственников. Все эти новые земельные владения ложились в основу старых разросшихся и новых удельных княжеств. Так появились Волынское, Галицкое, Черниговское, Ростово-Суздальское, Смоленское, Рязанское, Тверское и целый ряд других княжеств и земель. К середине XIII века каждое из них представляло собой отдельное государство, и объединение их под общим названием Русь представляется весьма спорным. Но это уже другая тема.
Как известно, Древнеруская держава складывалась вокруг Киева. Приход около 882 г. Олега, его вокняжение в Киеве, означали объединение, поначалу непрочное, юга с севером. Согласно летописным сведениям политическая и социальная жизнь зарождающегося государства сосредоточилась на юге. Отсюда Олег присоединял к Киеву земли племенных княжеств, подчинял их своей власти. "Повесть временных лет" так сообщает об этом: "Поча Олегъ воевати деревляны, и примучив а имаше на них дань по чернѣ кунѣ" (883 г.) "Иде Олегъ на сѣверяне, и побѣды сѣверяны, и възложы на ня дань легкую" (884 г.). Киевский правитель поставил под свою власть также племенные союзы полян, радимичей, уличей и тиверцев. Так в конце IX в. начала складываться территория Киевского государства.
Примечательно, что хотя Олег пришел с севера, о севере долгое время ничего не слышно. Разве что в рассказе о вокняжении Олега в Киеве под условным 882 г. говорится, что "варягомъ дань даяти от Новагорода гривенъ 300 в лѣто". Но кто именно платил ту дань варягам - осталось неизвестно, и Новгорода в конце IX в. еще не существовало. Он впервые упомянут под зыбким 947 г. в "Повести", в рассказе о присоединении княгиней Ольгой северных земель: "Иде Вольга Новугороду, и уставы по Мьсте повосты и даны и по Лузе оброки и дани; и ловища ея суть по всей земли". Этот текст свидетельствует, что только в то время, на седьмом десятке лет существования нарождающегося государства, киевская власть обратила взгляд на далекую северную окраину. Позади остались походы на Царьград Олега и Игоря, мероприятия обоих князей по подчинению расположенных внутри страны союзов племен, подавление их выступлений против Киева, в том числе восстания древлян против Игоря, утихомиренного Ольгой.
До первых лет княжения Владимира Святославича структура государства была хрупкой, аморфной. Тем не менее различные племенные союзы и княжения, имевшие своих правителей, находились в разной степени зависимости от стольного Киева. И только лишь после того, как "нача княжить Володимеръ въ Киевѣ единъ", он рассадил верных ему людей в нескольких крупнейших городах: "И избра от нихъ [варягов] мужи добры, смысленны и храбры, и раздая имъ грады". И тогда же дядю и доверенного советника послал на север: "Володимеръ же посади Добрыня, уя своего, в Новѣгородѣ". Вероятно тогда же приближенные люди князя отправились и в другие города. Под 988 г. летопись Нестора сообщает: "Бе у него [Владимира] сынов 12 [...] И посади Вышеслава в Новѣгородѣ, а Изяслава Полотьскѣ, а Святополка Туровѣ, а Ярослава Ростовѣ". Сыновья Владимира поехали на княжеские столы как наместники отца. Их потомки также не могли рассматривать те столы как свои владения, недаром Владимир свободно, как хотел, перемещал сыновей-наместников с одного княжеского стола на другой.
Еще в конце XIX в. историки обратили внимание на то, что список городов, в которые Владимир послал своими наместниками сыновей, не случаен. Летописец вложил в него особый смысл. Управляющих получили главным образом города, стоящие на окраинах владений киевского князя: Тмутаракань, Муром, Ростов, Новгород, Псков, Полоцк, Владимир на Волыни. Видимо поэтому в города, которые находились внутри страны (Чернигов, Переяслав, Любеч и др.), никто из потомков Владимира не поехал. Так самой властью были определены окраины государства. Собственно Руская земля (средняя Надднепрянщина) оставалась под руководством непосредственно киевского государя. Фактически этим было признано понятие метрополии и провинций (хотя прямо они и не звучали в летописи).
В подобных действиях Владимира (и его преемников) отчетливо просматривается существование принципа метрополии (в современной исторической науке это называется великокняжеским доменом, и факт существования его никем не ставится под сомнение), и провинций. Владимир послал потомков прежде всего в центры тех племенных княжеств, верхушка которых хоть и признавала сюзеренитет киевского князя, тем не менее обладала самостоятельностью и при случае могла бы отказаться от такого признания. Естественно поэтому, что наиболее удаленные от центра государства княжества (племенные княжения), которые к тому времени пользовались наибольшей свободой, представляли опасность. С той поры "светлые и великие князья" соглашения Олега "с греками" были заменены на местах сыновьями-наместниками киевского правителя.
Но подобные действия Владимира вовсе не означали, что Руское государство разделилось на двенадцать или более удельных княжеств. Напротив, власть великого князя киевского укрепилась, ведь сыновья Владимира были не были самовластными правителями в тех городах и прилегающих к ним землях, куда их послал отец, а лишь его наместниками. Характерно, что летопись подчеркивает то обстоятельство, что киевский государь мог свободно переводить их с одного города в другой, из одной земли в другую. Сыновья находились в воле отца, верховного сюзерена, и этим принципиально отличались от своих предшественников, племенных князей и старейшин, которые прочно сидели в тех или иных землях, опирались на местные силы, ресурсы, традиции и мешали централизации государства.
Начиная с середины XI века государственная структура Руси начинает постепенно меняться, а единство страны ослабло. В это время в недрах древнеруского общества зарождались и зрели процессы и явления, которые в конце концов привели к наступлению удельной раздробленности. Вокруг провинциальных князей "на местах" складывались родственные земельные кланы. Опираясь на традиции и обычное право, которые они толковали в выгодном для себя смысле, отдельные политически и социально активные представители династии постепенно завладевали общинными землями, отбирали владения у более слабых и менее удачливых родственников. Все эти новые земельные владения ложились в основу старых разросшихся и новых удельных княжеств. Так появились Волынское, Галицкое, Черниговское, Ростово-Суздальское, Смоленское, Рязанское, Тверское и целый ряд других княжеств и земель. К середине XIII века каждое из них представляло собой отдельное государство, и объединение их под общим названием Русь представляется весьма спорным. Но это уже другая тема.