Как создавали миф о "великом русском языке"
Французский философ Ален Безансон, изучающий Россию, к основам её государственного устройства относит систему тотальной лжи. В книге "Святая Русь" он приводит слова историка Жюля Мишле, считавшего лживость национальной чертой русских: "Русский - это ложь. Ложь - в обществе, фальшивом обществе [...] лживая из лживых, самая высокая ложь, которая увенчивает все лжи. Крещендо лжи, хитрости и иллюзий".
В советское время мошенничество, инструментом которого было употребление искажённого десемантизированного языка, стало всеобъемлющим. Действительность заменила псевдодействительность.
Как пишет Безансон, "Целый пласт, специализирующийся на фальшивом производстве фальшивых журналистов, фальшивых историков, фальшивой литературы, фальшивого искусства, притворяется, что фотографически отражает фальшивую действительность".
Внедряемую в СССР идеологию Безансон определял как "логократию" - власть слова.
Главным инструментом логократии был русский язык, и обман распространялся также на его непосредственные характеристики. Научная и журналистская обслуга режима называла его не иначе, как "великий русский язык"
Пропаганда "величия" русского языка
Как отмечает российский лингвист Владимир Алпатов в книге "150 языков и политика. 1917-2000. Социолингвистические проблемы СССР и послевоенного пространства", ведущее место в советском языкознании послевоенного времени заняла книга московского академика Виктора Виноградова "Великий русский язык", опубликованная в 1945 году.
Книга Виноградова, ставшая канонической в советской лингвистике, была наполнена следующими утверждениями:
"Величие и могущество русского языка общепризнаны. Это признание глубоко вошло в сознание всех народов, всего человечества".
"Мысль о преимуществах русского языка перед языками западноевропейскими не только положительно развивалась великими русскими писателями с ХѴІІ в., но и разделялась передовыми представителями народов Западной Европы".
Русский язык никогда не угнетал другие языки, заявлял Виноградов, а выполнял "цивилизующую роль по отношению к соседним языкам".
Массированная пропаганда "величия" русского языка началась ещё раньше, чем отметил Алпатов. 17 сентября 1939 года Советский Союз в соответствии с соглашением с нацистской Германией напал на Польшу. Тогда же в газете "Правда" напечатали стихотворение, которое так и называлось: "17 сентября 1939" молодой поэтессы Маргариты Алигер. Стихотворение декларировало такую сентенцию: "С миром говорила Справедливость на великом русском языке".
Таким образом, вооружённое нападение на соседнее государство с целью захвата его территории и уничтожения населения газета "Правда" трактовала как акт "справедливости". Подобный апофеоз "величия" русского языка нельзя трактовать иначе, чем предельное проявление аморализма и цинизма руководства СССР.
Точно такой же циничной риторикой Владимир Путин оправдывает нынешнюю войну против Украины, так называемую "военную спецоперацию": "Наши цели абсолютно понятны и благородны".
Русский язык как имперское оружие
Проницательные украинские интеллектуалы ещё с первых лет независимости справедливо трактовали русский язык как безжалостное имперское оружие, как инструмент порабощения других народов.
Миф о "величии" русского языка и русского народа деконструировал писатель Евгений Гуцало в цикле статей, опубликованных в течение 1993-1995 годов в газете "Литературная Украина", которые были изданы в 1996 году отдельной книгой под названием "Ментальность орды".
"Будучи до 1917 года имперским языком России, - писал Гуцало, - после октябрьского путча он ещё больше утвердился как язык имперского народа, как его тотальное, безжалостное, безотказное оружие. Врождённая агрессивность русского языка только усилилась, он стал инструментом, так сказать "баллистического" действия, его оперативным пространством становились и ещё в большей степени должны были стать как языковые пространства других народов, так и их судьба, культура, история. В новейшие времена и новейших технологий это оружие уже не могло оставаться какой-то там архаичной казацко-разбойничьей саблей, хотя, конечно, та сабля очень беспощадная и очень эффективная, а теперь уже, с течением времени, видоизменялась в напалм, в нейтронную бомбу, которые должны были окончательно все выжечь, особенно же - психику других народов, чтобы оставить пустыню - для буйного расцвета русского языка, который, конечно, и после такой виктории не потерял бы качества "полуразбойничьей стихии русского языка".
К сожалению, тогда мало кто прислушивался к пророческим видениям писателя.
По мотивам статьи Ларисы Масенко Масована пропаганда Кремля. Як створювали міф про "велику російську мову"?