Смысл и Судьба
"...Вот пример. Выдающийся русский востоковед конца XIX в. поехал на Алтай записывать сказки и легенды у местных жителей. А сказок, как наши, у них не было: были обрядовые тексты, присказки, заклинания при родах, перед охотой, при инициации и т.п., и все они могли исполняться лишь в определённых условиях - у того же очага, у лесного костра, на заре, при утренней звезде, - иначе они теряли свой сокровенный смысл, как лечебное растение, собранное не в положенный день и час. И все эти "тексты" содержали магические словесные элементы. Но его высокопревосходительство в горы не полез, попросил местного исправника привести к нему сказочников и песельниц. Исправник сам в горные аилы тоже не отправился, а послал полицейских приставов. Сказочники и песельницы идти к барину исполнять свои присказки отказались, но, быв сечены, согласились, и были всё же доставлены к его превосходительству, которому и исполнили кое-что - но, характерным образом пропустив магически значимые зачины и концовки исполняемого. Это выяснилось многими десятилетиями спустя, и пропавшее уже нельзя было восстановить.
Случай может показаться анекдотическим, но подобным искажённым "фольклором" буквально полны этнографические и фольклористические сочинения, особенно если это данные , собранные миссионерами. Именно им наука обязана громадной массой собранного, но очень часто - отредактированного материала, и кто знает, как много записанных этнографами мифов является результатом того, что информант небрежно или сознательно искажённо информировал чужака, предположительно враждебного и уже наверняка глупого (не понимает простейших слов!).
Часто этнограф не может договориться с информантом потому, что спрашивает его о понятиях, которых в его языке нет. Ведь даже слово "брат" может означать в языке этнографа одно, а в языке информанта - нечто совсем другое. Или он спрашивает, что "символизирует миф", и в конце концов даже может добиться некоего ответа. Другое дело - какова его ценность.
Новейшие "социальные антропологи" многое из этого поняли - но нередко слишком поздно.
Загадки душевной и духовной жизни древнего мира вот-вот уйдут за грань, где уже будут вовсе не понятны новому человеку, Homo Sapientissimus, питаемому всей технологией научно-технической революции. Самое время их попытаться разрешить.
Историческая судьба России ставила нас в течение последнего столетия не раз в такие условия, когда замолкали воздействия, созданные прогрессивной технологией, и человек оставался один на один с первичными побуждениями, и , подобно древним людям, был вынужден отвечать на них простейшими реакциями. Наше поколение училось ненавидеть мучителей и предателей и научилось любить и дружить; оно узнавало, что такое бескорыстная взаимопомощь неимущих людей, на фронте и в тылу, и умело везде найти своих. Как древние люди, оно жило со смертью, более ожидая умереть, чем выжить, и делало своё дело..."
(цит. по И.М. Дьяконов "Архаические мифы Востока и Запада")
Случай может показаться анекдотическим, но подобным искажённым "фольклором" буквально полны этнографические и фольклористические сочинения, особенно если это данные , собранные миссионерами. Именно им наука обязана громадной массой собранного, но очень часто - отредактированного материала, и кто знает, как много записанных этнографами мифов является результатом того, что информант небрежно или сознательно искажённо информировал чужака, предположительно враждебного и уже наверняка глупого (не понимает простейших слов!).
Часто этнограф не может договориться с информантом потому, что спрашивает его о понятиях, которых в его языке нет. Ведь даже слово "брат" может означать в языке этнографа одно, а в языке информанта - нечто совсем другое. Или он спрашивает, что "символизирует миф", и в конце концов даже может добиться некоего ответа. Другое дело - какова его ценность.
Новейшие "социальные антропологи" многое из этого поняли - но нередко слишком поздно.
Загадки душевной и духовной жизни древнего мира вот-вот уйдут за грань, где уже будут вовсе не понятны новому человеку, Homo Sapientissimus, питаемому всей технологией научно-технической революции. Самое время их попытаться разрешить.
Историческая судьба России ставила нас в течение последнего столетия не раз в такие условия, когда замолкали воздействия, созданные прогрессивной технологией, и человек оставался один на один с первичными побуждениями, и , подобно древним людям, был вынужден отвечать на них простейшими реакциями. Наше поколение училось ненавидеть мучителей и предателей и научилось любить и дружить; оно узнавало, что такое бескорыстная взаимопомощь неимущих людей, на фронте и в тылу, и умело везде найти своих. Как древние люди, оно жило со смертью, более ожидая умереть, чем выжить, и делало своё дело..."
(цит. по И.М. Дьяконов "Архаические мифы Востока и Запада")