Поговорим сегодня о вечном. О сиськах! И немного о любви к родителям...
Мифы, легенды и древние исторические события издавна были одним из способов обойти старые запреты на обнажёнку вообще и женскую грудь в частности. Если сюжет был красивый, поучительный и при этом позволял блеснуть аппетитной сиськой, заказывали и рисовали его весьма охотно.
Один из таких очень популярных сюжетов называется «Римское милосердие» (лат. Caritas romana) или в русской традиции «Отцелюбие римлянки». Это трогательная легенда о том, как женщина по имени Перо спасла жизнь своего престарелого отца, которого звали то ли Кимон, то ли Микон, то ли Конон, накормив грудным молоком, когда он умирал от голода в темнице.
Помпейская фреска
Сюжет достаточно старый и описан в книге Валерия Максима «Достопамятные деяния и изречения» (ок. 31 г. н.э.). Самое любопытное, что там есть две версии, причём подробно описана вовсе не та, которая получила наибольшую популярность - с отцом, - а менее известная - с матерью.
Петер Пауль Рубенс (Peter Paul Rubens)
«Некий претор передал триумвиру женщину благородных кровей, приговорённую перед трибуналом к смертной казни, чтобы в тюрьме привести приговор в исполнение. Страж сжалился над ней и отложил казнь. Более того, он даже позволил дочери этой женщины навещать её, но только после того, как старательно её осмотрел, чтобы она не принесла с собой ничего из еды, ибо надеялся, что узница просто умрёт от голода. По прошествии нескольких дней, он спросил себя, отчего же она до сих пор жива. Проследив за ней более тщательно, он увидел, как дочь, обнажив грудь, утоляет своим молоком голод матери. Об увиденном он сообщил триумвиру, тот - претору, а претор - коллегии судей, и в результате женщину помиловали. <…>
Жан-Батист Грёз (Jean-Baptiste Greuze)
Давайте теперь рассмотрим в качестве примера для подражания случай с благочестием Перо. Её отец Микон, сражённый похожей судьбой, был также взят под стражу. И она его, совсем уже старого, будто ребёнка, кормила своей грудью. С глубоким изумлением взирают глаза людей на картину, изображающую тот давнишний случай, и вспоминаются тогда его особенности, и кажется, что в этих молчаливых линиях просыпаются живые и дышащие тела. Ведь душе необходимо припоминание событий далёкого прошлого, хотя и недавно нарисованных, но действующих сильнее, нежели литературные свидетельства».
© «Достопамятные деяния и изречения» (книга V, разд. 4.7)
Ноэль-Николя Куапель (Noël-Nicolas Coypel)
По преданию на месте тюрьмы, где сидела женщина был поставлен храм богине Пиетас, то есть добродетели почтения и привязанности к стране, богам, родителям и предкам. А чуть позже легенду о почтительной дочери слегка изменили, превратив мать в отца.
Например, помпейская фреска уже изображает именно отцовский вариант. Кто-то увидит здесь очередное задвигательство женщин, однако нельзя не признать, что новая версия выглядит более выигрышно даже с чисто художественной точки зрения. Контраст полов и возраста, седая борода и нежное женское личико и прочее такое...
Ну и всякие пошлые мыслишки тоже будит, да. По этой причине, кстати, на некоторых картинах у Перо рисовали на руках младенчика, чтобы зрители абы чего не думали.
Ян Янссенс (Jan Janssens)
Но мы не будем ничего такого думать, даже о том возможно ли такое в принципе (спойлер: взрослые люди не могут сосать грудь, да), а просто полюбуемся красивыми воплощениями красивой легенды.
Шарль Меллин (Charles Mellin)
Вообще, если отвлечься от некоторой скабрезности темы, можно заметить, что каждый художник не только по-своему изобразил персонажей, но и эмоции туда вложил очень разные.
Иоганн Цоффани (Johann Zoffany)
Где-то всё очень пафосно, где-то несколько игриво, а где-то даже трагично и по-настоящему трогательно.
Питер ван Моль (Pieter van Mol)
Гаспар де Крайер (Gaspar de Crayer)
Дирк ван Бабюрен (Dirck van Baburen)
Алкэ Моринэко
Художник жалуется:
- Картину написал, "Кормящая мать". Худсовет забраковал...
- За что? Нормальный сюжет!
- Сказали, ребенку нарисовать трусы и убрать усы...