Новая традиция, недорого.
Итак, развиваем предыдущую тему. Сегодняшняя повестка дня «Подмеченный косяк т.н. традиционного определения знания и некоторые сопричастные этому соображения». Для начала освежим в памяти то, о чём пойдёт речь. Традиционное определение знания выглядит следующим образом: человек знает, что P, если: 1) он считает, что P; 2) его убеждение обоснованно; 3) P истинно.
Какая именно подразумевается традиция - сказать затруднительно, но уж коль традиция, то не иначе как ножки растут от какого-нибудь Платона. Как бы там ни было, определение не вызывало ни у кого особых нареканий до тех пор, пока в 1963 году Жан Поль Бельмондо не опубликовал разгромную статью из двух страниц, в которой доказал несостоятельность определения на примере следующего рода: некто Х нашёл в сумочке у жены презервативы (чем они с нею никогда не пользовались) и на основании этого пришёл к выводу, что жена ему изменяет; между тем жена ему действительно изменяла, но конкретно те презервативы купила для подруги. Согласно ТОЗ, условия которого полностью соблюдены, Х обладает знанием того, что ему изменяет жена. Но философская чуйка ставит вопрос: можно ли такое знание считать знанием? И как бы сама себе отвечает: нет, нельзя. Попробуем разобраться в чём дело.
Во-первых, мы не можем определять пустое место, и прежде чем определять что-либо, нам необходимо иметь представление об этом «что-либо», обладать интуитивным пониманием (далее просто пониманием) того, что мы собираемся определять. Поэтому если наше представление расплывчато, а понимание не выверено интуицией в достаточной степени, то определение, скорее всего, получится кривым, т.е. будет скрывать в себе различные противоречия. Что и происходит в данном случае: косяк в определении знания на самом деле есть косяк в понимании того, что это такое.
Даже самое поверхностное философское понимание знания не может не различать его как образ мысли и как объект. Даже начинающему эпистемологу должно быть понятно: есть то, что мы знаем, и есть то, что мы знаем. А вот уже дальше этой стадии понимания авторы ТОЗ продвинуться не смогли. Это вполне ясно из того, что объект знания фигурирует в обсуждениях ТОЗ как нечто простое, не обременённое атрибутами. В той традиции, из которой происходит ТОЗ, такой объект знания как «жена изменяет» просто плавает в голове у субъекта в виде воздушного шарика, на одном боку которого запечатлена картинка совокупляющейся с кем-то жены, а на другом красуется штамп «Истина». (Шарики знаний уже выпускаются с этим штампом.)
Если бы в головах у нас всё было именно так и только так - одни лишь шарики с картинками и штампами, т.е. только представления и уверенность в том, что эти представления истинны - все бы мы давно уже по собственной воле стали пациентами психиатрических клиник. Нет, ну представьте себе: вы знаете, что ваша жена вам изменяет, но не знаете, откуда именно вы это знаете. К счастью, на самом деле у всякого объекта знания есть атрибут «откуда»; если говорить про шарики, то ко всякому шарику привязана бирка, на которой означен источник знания.
Теперь сделаем шаг в сторону и обратимся к древнейшему философскому убеждению в том, что у всего сущего есть причина(-ы). Что ж, мы склонны с этим согласиться. И поскольку объект знания есть прямая проекция (объективного) сущего в отдельно взятую голову, то трудно не увидеть возможность прямого кастинга между одним и другим. А увидев эту возможность, трудно не воспользоваться ею в правильном определении знания: человек знает, что P, если 1) он считает, что P; 2) P истинно; и 3) основание для убеждения соответствует причине(-ам) P.
Прибегая к аналогии с воздушными шариками, мы можем сказать, что выполнение первого пункта гарантирует наличие в голове у субъекта некоего шарика, выполнение второго пункта гарантирует соответствие картинки на шарике своему (объективному) прообразу, выполнение третьего пункта обеспечивает соответствие причин возникновения картинки и её (объективного) прообраза.
Сейчас же следует заметить, что выведенная формула есть формула истинного знания. Как и всё прочее истинное, истинное знание есть субстанция идеальная, в мире объективного недостижимая вообще, а в мире субъективного конвенционально достижимая, но достижимая лишь в единственной исходной точке. Рассмотрим пример. С горы катится камень, мы это видим и поэтому полагаем, что также и знаем. Но на самом деле истинно мы знаем лишь то, что мы видим катящийся камень. Строго говоря, и это не истинное знание; истинно мы знаем лишь то, что мы думаем, что видим катящийся камень. Да и это не истинное знание. В общем, привет, старик Декарт: «Я мыслю, и потому это истинно знаю». Но кто же тогда обладает истинным знанием применительно ко всем этим катящимся камням, изменяющим жёнам и т.д.? Знамо кто: Бог, Абсолют, Природа, Идея (ненужное зачеркнуть). А разве кто-то ещё может обладать знанием чего-либо на основании безразмерно огромного посыла «так есть, потому что так должно быть», вобравшего в себя всю ту причинно-следственную бесконечность, что стоит за этим «что-либо» (и не в виде образа-бирки, а её саму!)
Да, но что толку от такого определения знания, - слышим мы эпистемологов и всех тех, кто не угомонится в попытках пристроить философию на службу Отечеству наукам. Ну да, толку немного. Но есть и хорошая новость: толку-то на самом деле немного и в знании того, что есть знание - подумайте на досуге об этом. Ну а коль не согласны, продолжайте пользоваться ТОЗ и биться над проблемой Жан-Клода Ван Дамма.