a propos
я сегодня все думаю про этого "англичанина с подзорной трубой", что так раздражал Гончарова во "Фрегате..." (мол, куда ни приплывешь, а он уже стоит на холме, англичанин, и смотрит в свою трубу).
у Брюса Чатвина перечисление таких англичан-родственников, "сложивших свои кости в самых разных местах планеты: кузен Чарли - в Патагонии; дядя Виктор - в юконском лагере золотоискателей; дядя Роберт - в каком-то восточном порту. Дядя Десмонд, у которого были длинные светлые волосы, бесследно сгинул в Париже. Был еще дядя Уолтер, который умер, распевая суры Блистательного Корана, в больнице для праведников в Каире".
в Пириаполисе, в который мы позавчера ездили, во времена, когда на тамошних холмах не было еще ничего, а у подножий холмов никого -- одна горушка уже называлась Английской.
в чьей-то семейной географии это место было до того, как здесь началась география Уругвая. английский след, при том, в стране минимален.
все пытаюсь осмыслить свое новое место жительства, все эти лоскутики разных стран, некоторые до сих пор очень яркие и отличные от других, -- промеж огромных Бразилии и Аргентины.
у Брюса Чатвина перечисление таких англичан-родственников, "сложивших свои кости в самых разных местах планеты: кузен Чарли - в Патагонии; дядя Виктор - в юконском лагере золотоискателей; дядя Роберт - в каком-то восточном порту. Дядя Десмонд, у которого были длинные светлые волосы, бесследно сгинул в Париже. Был еще дядя Уолтер, который умер, распевая суры Блистательного Корана, в больнице для праведников в Каире".
в Пириаполисе, в который мы позавчера ездили, во времена, когда на тамошних холмах не было еще ничего, а у подножий холмов никого -- одна горушка уже называлась Английской.
в чьей-то семейной географии это место было до того, как здесь началась география Уругвая. английский след, при том, в стране минимален.
все пытаюсь осмыслить свое новое место жительства, все эти лоскутики разных стран, некоторые до сих пор очень яркие и отличные от других, -- промеж огромных Бразилии и Аргентины.