(no subject)
Л.: Я никогда не забуду вашу фразу - любой человек, который занимается гражданской активностью, он выглядит идиотом.
Э.: Я имел в виду, что большинство людей, которые перегибают палку, выглядят идиотами.
Л.: Когда Ч. вяжут в арке менты и она некрасиво орет и вся эта сцена довольно безобразная - она кем выглядит?
Э.: Если человек хочет что-то менять, он должен включать голову. Не идти напролом, это приведет только к тому, что ты влетишь в стену, - а думать, зачем ты это делаешь.
Вспомнил из недавно прочитанного (Флобер, «Воспитание чувств»):
В воскресенье утром Фредерик, читая газету, встретил в списке раненых имя Дюссардье. Он вскрикнул и, показывая Розанетте газету, заявил, что немедленно уезжает.
- Зачем это?
- Чтоб увидеть его, чтоб ухаживать за ним!
- Надеюсь, ты не оставишь меня одну?
- Поедем вместе.
- Ах, вот как! Чтоб попасть в эту кутерьму! Благодарю покорно!
- Но я ведь не могу...
- Та-та-та! Как будто в больницах мало фельдшеров! А он-то чего совался, какое ему было дело? Каждый должен думать о себе!
Он был возмущен ее эгоизмом и стал упрекать себя, зачем не остался там, вместе с другими. В этом равнодушии к бедствиям родины было нечто пошлое, мещанское.
По Тверской ходит вразвалочку ОМОН - теперь, кажется, совсем без причины. А на их фоне разодетая молодежь, то есть прилично одетые жлобы. И, блядь, известная доля самоуверенности.
Э.: Я имел в виду, что большинство людей, которые перегибают палку, выглядят идиотами.
Л.: Когда Ч. вяжут в арке менты и она некрасиво орет и вся эта сцена довольно безобразная - она кем выглядит?
Э.: Если человек хочет что-то менять, он должен включать голову. Не идти напролом, это приведет только к тому, что ты влетишь в стену, - а думать, зачем ты это делаешь.
Вспомнил из недавно прочитанного (Флобер, «Воспитание чувств»):
В воскресенье утром Фредерик, читая газету, встретил в списке раненых имя Дюссардье. Он вскрикнул и, показывая Розанетте газету, заявил, что немедленно уезжает.
- Зачем это?
- Чтоб увидеть его, чтоб ухаживать за ним!
- Надеюсь, ты не оставишь меня одну?
- Поедем вместе.
- Ах, вот как! Чтоб попасть в эту кутерьму! Благодарю покорно!
- Но я ведь не могу...
- Та-та-та! Как будто в больницах мало фельдшеров! А он-то чего совался, какое ему было дело? Каждый должен думать о себе!
Он был возмущен ее эгоизмом и стал упрекать себя, зачем не остался там, вместе с другими. В этом равнодушии к бедствиям родины было нечто пошлое, мещанское.
По Тверской ходит вразвалочку ОМОН - теперь, кажется, совсем без причины. А на их фоне разодетая молодежь, то есть прилично одетые жлобы. И, блядь, известная доля самоуверенности.