Мальчик, который рассказывал об оборотне /The Boy Who Cried Werewolf (США, 1973)
Недавно тут у нас наблюдалось суперлуние, сразу вспомнил про оборотней. Не скажу, что я сразу к окну и выть, но весной на оборотничество иногда тянет, а уж в режиме самоизоляции подавно.
История начинается миксом кадров пробирающегося по проселочной дороге матерого американского драндулета и снующего меж пихт вот такого красавца.
Посмотрите какой взыскающий взгляд, какие благородные седые космы и выглаженные бакенбарды. Мимика нервно-томлива, движения театральные, взор осмысленный и страдающий. Не, я понимаю, отчасти оттого, что глаза человеческие, а актер старательно переигрывает, но вид у вервольфа не угрожающий, а будто сейчас встанет на пенёк и начнет с придыханием зачитывать возвышенную поэму собственного сочинения.
А вот и жертва. Немолодой уже мужик Роберт. Живет с сыном, Ричи, в глуши.
Идут по тропинке, и тут оборотень налетает. Оборотня удалось оперативно отлупить палкой, да так, что тот улетел с насыпи и наткнулся на дорожный знак. Но Роберта покусать таки успел.
Дальше, как мы все и предполагаем, Роберт будет обращаться по полнолуниям в «волка», грызть обывателей, пугать детей и вводить в недоумение местные правоохранительные органы.
Удивительно, что Ричи, будучи осведомленным об оборотнях, догадывается об папа-волке не сразу, даже несмотря что оборотень тут полностью человекоподобный, прямоходящий, рубахи на себе не рвёт, и бегает в легко опознаваемых белых штанцах и красной куртке. Глуповатый какой-то мальчик.. впрочем, история не столько про него, сколько про его папу. За личиной дешевого полудетского хоррора об оборотнях кроется всё та же знакомая семидесятническая рефлексия, которой едва ли не треть фильмов того времени исполнена до макушки.
Роберт, пор сути, окуклившийся седой лузер с прицепом. Денег хватает на избушку, подобие автономности и представительный самодвижущийся экипаж - как тень былых амбиций. С женой в разводе. Пытается выглядеть солидно, но выходит не очень, даже психиатр Мардиросян позволяет себе обидно усомниться в его платежеспособности.
Бывшая Роберта, Сэнди - расчетливая дамочка на полтора десятка лет его моложе, работает блогершей журналисткой-правдорубкой или около того. Развелась, похоже, на условиях финансового компромисса - элитную жилплощадь отсудила, от алиментов отказалась, но и отпрыска сплавила в деревню к папе. Вновь решила держаться к Роберту поближе, только когда инстинктивно почувствовала неладное - взыграл материнский инстинкт и опасения за пацана, ибо что бы там Ричи не плёл, болезненные изменения в поведении до боли предсказуемого Роберта не могли не иметь на то причины.
И вот, волею судеб лузер становится, не, не альфа самцом - а метафорой мятущегося духа, нелепого, опереточного, но свободного от оков памяти и несуразного быта.
Иллюстрацией семейного счастья является отдыхающая неподалеку в "доме на колесах" пара. К ним случайно забегает мальчик, спасаясь от вервольфа. Симпатичные, хорошо прописанные персонажи цинично противопоставлены несложившейся семейной жизни Роберта. Разумеется, он их порвет на части, направляемый своей аллегорической природой, замещающей несбывшееся.
Убийства расследует посконный американский шериф, с неизменно суровой миной.
"...наверное, волк или пума ..может, медведь...". Коронная формулировка многих американских шерифов.
Кродётся..
..красавица и красавец.
Между тем, в окрестности прибывает секта христианских хиппи, и верховодит ими вот такой колоритный персонаж.
Режиссер этого фильма, оказывается. Никакой шериф с лужайки не выгонит.
Жуликоватого вида проповедник-краснобай - тоже окуклившийся лузер, но окуклившийся "по уму", в зоне комфорта, со своеобразной фриковатой репутацией, реальной финансовой независимостью с нулевым балансом, да гаремом цветущих хиппух в придачу.
И когда происходит встреча между Робертом и этим эпичным чуваком, вдруг возникает невидимая магическая стена - не потому, что хипполидер верой и крестом животворящим силы зла огородил (он сам офигел), а скорее потому, что хитроватый режиссер пытается нам намекнуть, что лузерство самодостаточное попирает лузерство неудовлетворенное, вводя микрометафору превосходства концепта одной зоны комфорта над другой, тем самым ещё и иронично предваряя грядущее одобрение эскапизма не только среди упыханной молодежи, но и среди экспонатов постарше.
Шериф стрелять умеет, народ песиголовцев не любит, особенно мятущихся и с выглаженными бакенбардами - финал такой же опереточный как и сама удобренная сомнительным фольклором рефлексия на мотив несуразной судьбы этого несчастливого дядьки из семидесятых.
Плохое, но интересное кино, если знать куда смотреть.