Иловайский синдром
В чём главная проблема восприятия спасшихся окруженцев?
"Герои не умирают", значит сбежавшие из очередного котла героические комбаты могут получать ордена, с улыбками позировать перед камерами и успокаивать семьи своих бойцов заверениями, что те с честью до конца выполнили свой долг. Но их выживание наносит страшный удар агитпропу - животы не вспороты, крестик злые чечены отдают, узнав, что это подарок мамы, ранение, позавчера требовавшее инвалидной коляски, сегодня позволяет ходить с одни костылём.
Требуются объяснения и они предоставляются. По инерции, революционеры продолжают "работать с информацией", а не оповещать общественность. Версий событий разной степени официальности обычно выдаётся не меньше трёх. Общество добровольной дезинформации каждому обитателю предлагает вариант реальности, с которым он готов согласиться.
Министр, подписавший присягу невидимыми чернилами, сообщает, что переговоры об окруженцах ведутся на уровне генштабов в рабочей и дружественной атмосфере, с частым упоминанием тактических ядерных ударов. Соответственно, любые несуразности предлагается отнести к диагнозу главы соседнего государства.
Генерал-переговорщик выручает заложников кровожадных террористов методом проповеди, а теперь ещё автограф-сессиями бешеной евроведуньи. При этом он тщательно избегает прямых ответов на вопросы о присутствии иностранной армии в пределах страны. Можно предположить, что повстанцы отдавали пленных не за его красивые глаза и умные речи, а за возможность тарана официальной идеологии, которая формируется силами студии SSS, подачами про общие цели "майдановцев" и "ополченцев", вину в эскалации некоей "третьей силы".
Сами потерпевшие выдвинули в последние дни концепцию сколь смелую, столь и очевидную - иностранные военнослужащие это не кровожадные пришельцы с Венеры или орда Аттилы, провалившаяся в темпоральную аномалию, как считалось ранее, а обычные солдаты, уверенные в своей правоте. Якобы некоторые из них убеждены, что находятся на полигоне в Ростовской области. В принципе, современный кинематограф плотно отработал тему дополненной реальности, и психика большей части обывательской массы сможет вынести такой поворот сюжета.
В результате, ледокол обесчеловечивания противника замедлился, остановился и готов дать задний ход. Реальность Гипербореи сильно осложнила его маршрут - в марте революционеры искренне надеялись на скорую помощь атлантических рыцарей ерхомна авианосцах, смелых кавказских террористов, автономных НС ячеек и циничных московских олигархов. Мечты срывались с губ облачками пара, остывали на арктическом морозе и колючими иголками сыпались в лица мечтателей. Даже северяне, изготовившиеся к броску на полюс, не видят нужды ввязываться в бойню и собирают группировку для будущих действий в высоких широтах.
Интересно, многие ли из оставшихся в окружении воинов-интернационалистов вспоминают песни с затёртых кассет:
"Оперевшись на капот чужой машины,
И от боли закусив губу,
Он смотрел, как чинно те выходят,
Кто с трибуны только что орал ему:
Да ты ж герой, тебе поем мы славу.
И в беде тебя не бросим никогда.
Ты за нас сражался там, в Афганистане.
Здесь мы, но повоюем за тебя."
Единственными верными союзниками предсказуемо оказались российские либералы. Из тех кого в мирной жизни и плевком не награждали, поскольку всем известно что "русский демократ заканчивается там, где начинается украинский вопрос". Ребячество с Филей в цинковом ящике заканчивается, на разных уровнях создаются структуры дл совместной гуманитарной работы.
АТО закончилась, война не началась, в разгаре борьба за мир.
Тот, кто будет имитировать её наиболее правдоподобно, получит главный приз.
"Герои не умирают", значит сбежавшие из очередного котла героические комбаты могут получать ордена, с улыбками позировать перед камерами и успокаивать семьи своих бойцов заверениями, что те с честью до конца выполнили свой долг. Но их выживание наносит страшный удар агитпропу - животы не вспороты, крестик злые чечены отдают, узнав, что это подарок мамы, ранение, позавчера требовавшее инвалидной коляски, сегодня позволяет ходить с одни костылём.
Требуются объяснения и они предоставляются. По инерции, революционеры продолжают "работать с информацией", а не оповещать общественность. Версий событий разной степени официальности обычно выдаётся не меньше трёх. Общество добровольной дезинформации каждому обитателю предлагает вариант реальности, с которым он готов согласиться.
Министр, подписавший присягу невидимыми чернилами, сообщает, что переговоры об окруженцах ведутся на уровне генштабов в рабочей и дружественной атмосфере, с частым упоминанием тактических ядерных ударов. Соответственно, любые несуразности предлагается отнести к диагнозу главы соседнего государства.
Генерал-переговорщик выручает заложников кровожадных террористов методом проповеди, а теперь ещё автограф-сессиями бешеной евроведуньи. При этом он тщательно избегает прямых ответов на вопросы о присутствии иностранной армии в пределах страны. Можно предположить, что повстанцы отдавали пленных не за его красивые глаза и умные речи, а за возможность тарана официальной идеологии, которая формируется силами студии SSS, подачами про общие цели "майдановцев" и "ополченцев", вину в эскалации некоей "третьей силы".
Сами потерпевшие выдвинули в последние дни концепцию сколь смелую, столь и очевидную - иностранные военнослужащие это не кровожадные пришельцы с Венеры или орда Аттилы, провалившаяся в темпоральную аномалию, как считалось ранее, а обычные солдаты, уверенные в своей правоте. Якобы некоторые из них убеждены, что находятся на полигоне в Ростовской области. В принципе, современный кинематограф плотно отработал тему дополненной реальности, и психика большей части обывательской массы сможет вынести такой поворот сюжета.
В результате, ледокол обесчеловечивания противника замедлился, остановился и готов дать задний ход. Реальность Гипербореи сильно осложнила его маршрут - в марте революционеры искренне надеялись на скорую помощь атлантических рыцарей ерхомна авианосцах, смелых кавказских террористов, автономных НС ячеек и циничных московских олигархов. Мечты срывались с губ облачками пара, остывали на арктическом морозе и колючими иголками сыпались в лица мечтателей. Даже северяне, изготовившиеся к броску на полюс, не видят нужды ввязываться в бойню и собирают группировку для будущих действий в высоких широтах.
Интересно, многие ли из оставшихся в окружении воинов-интернационалистов вспоминают песни с затёртых кассет:
"Оперевшись на капот чужой машины,
И от боли закусив губу,
Он смотрел, как чинно те выходят,
Кто с трибуны только что орал ему:
Да ты ж герой, тебе поем мы славу.
И в беде тебя не бросим никогда.
Ты за нас сражался там, в Афганистане.
Здесь мы, но повоюем за тебя."
Единственными верными союзниками предсказуемо оказались российские либералы. Из тех кого в мирной жизни и плевком не награждали, поскольку всем известно что "русский демократ заканчивается там, где начинается украинский вопрос". Ребячество с Филей в цинковом ящике заканчивается, на разных уровнях создаются структуры дл совместной гуманитарной работы.
АТО закончилась, война не началась, в разгаре борьба за мир.
Тот, кто будет имитировать её наиболее правдоподобно, получит главный приз.