Оригинал взят у
staroverov1 в
all mixed up in the house Oblonskys Можно ли написать весёлый роман, например, про холокост? Наверное, можно, просто это будет грустный роман, трагический роман. Можно ли про Катастрофу написать юмористический текст? Нельзя, как нельзя, к примеру, читать чужие письма. Граница между фальсификацией и сволочизмом хорошо видна, только читатели чужих писем не видят и её.
* * * * *
Есть литературный апокриф, который вполне мог бы считаться историческим фактом, кабы не филологи, взявшие бессрочный патент на устройство мироздания: вот вам черепаха, три слона, а над ними - солнце русской поэзии, луна русской прозы, а также прочие планеты, судорожно вихляющие по небу. Красивая модель, но Птолемей, кажется, давно умер, эпициклы отменили.
Но мы об апокрифах. Известно, что Лев Толстой поначалу позиционировал себя Хэмингуэем, вызывая потный страх Тургенева и алкогольную симпатию Некрасова. Бедного Тургенева - робкого и доброго охотника - никто, кажется, не любил, даже Полина Виардо.
Как-то дождливой ночью (В Петербурге была неранняя осень) в дверь Тургенева страшно постучали. Иван Сергеевич, набросив шлафрок, зевая и почёсываясь, пошёл открывать. На пороге стоял мокрый и как будто усохший Достоевский, держа за волоса заплаканную всю в синяках девочку лет тринадцати.
-- Позвольте, Фёдор Михайлович, узнать, чем обязан?
-- Ваня, - пьяно ответил Достоевский, - ты обязан мне уж тем, что убиваешь на своих охотах больше тварей, чем Некрасов просаживает денег в казино.
-- Вы пьяны, - смело предположил Тургенев.
-- А то, - сказал Достоевский. - Водка для того только нужна, чтобы укреплять члены и расслаблять чувства. Я третьего дни прибыл из Оптиной пустыни, где мой старец учил меня истинному пути милосердия. "Федя, - советовал мне старец, - согреши, но согреши так, чтобы земля содрогнулась". И вот, Ваня, наткнулся я в Коломне на чистое существо, вот эту барышню с палевыми ягодицами (иди сюда, сука!), посулил ей подарочное издание "Записок охотника", но обманул, ой, как обманул. Ваня, я грязно надругался над девицей. Два раза.
-- Уууааа... - тихо завыл Тургенев, сползая по стенке.
-- Стоять! - Прикрикнул Фёдор Михайлович. - Мой старец, значится, сказал мне: "Спасение в одном. Страшно согреши, Фёдор, а потом покайся в грехе своему злейшему врагу". Вот я к вам и пришёл, Иван Сергеевич. Да-с.
* * * * *
Я не лучше Достоевского (кто бы спорил).
Потому что.
Я
не
читал
"Анну Каренину".
О как. Не читал. "Войну и мир" читал и перечитывал, даже "Воскресение", чёрт бы его побрал, осилил. Анна Аркадьевна почему-то всегда оставалась где-то на периферии, до меня долетал лишь слабый гудок паровоза и чуть более громкий скрежет тормозов.
Но я хороший мальчик, я исправился. Прочёл поначалу электронный вариант, потом бумажную, затем аудиокнигу, и снова перечитал бумажный вариант. Это был мой Первый Раз, Анна Каренина дала мне, как, кажется, никому ещё не давала. До сих пор хожу охреневший, потому что теперь я знаю, как надо писать роман, я теперь всё знаю про стиль, язык и композицию, про характеры, фабулу и конфликт или про что там ещё говорят литературоведы. Это было сатори, точнее, инсайт, растянутый во времени, или, скорее, время, суженное до инсайта.
Надо же, до этого читал полную хуйню, какую-то "Акварель для матадора" Вяч. Курицына. Про эту пародию на текст я бы сразу забыл, если бы мне по несчастью не попалось нечто под наименованием "Спать и верить [Блокадный роман]". У Курицына хватило ума назваться Андреем, извините, Тургеневым, но псевдоним не способ скрыть проблемы с этикой - такие проблемы, о которых стыдно думать, а говорить невозможно. Я наблюдал многих людей с аберрациями поведения - всё это были случаи курабельные в той или иной мере: нейролептики либо операция на мозге, в конце концов. Но Курицын неизлечим. Исходя из этого, схема "согреши - покайся" с ним не прокатит, да и врагов он не сумел нажить. Выходом, пожалуй, станет повешение Курицына за яйца - медленное, очень медленное. Конечно, это будет сопротивление злу насилием, но Лев Николаевич, хочется верить, правильно понимал библейскую цитату "Мне отмщение, и Аз воздам", когда "аз" идёт через строчную букву.
Да, всё же курицыновский опыт я считаю полезным, как практически любой опыт: теперь я представляю себе, что такое копрофагия. Тексты "прочитал-как-говна-наелся" хорошо лечатся Толстым.
Дайте мне "Анну Каренину". Две.