4 минуты с театром. Триумф уходящему
Театр Сатиры отпраздновал свой юбилей историческим музыкальным обозрением «Триумф на Триумфальной».
Спектакль этот призван освежить в памяти благодарной публики основные вехи истории легендарного театра.
Оказалось, что для нынешней публики весь бурный двадцатый век, вся гремящая история советской России - это черный ящик, огромное бесформенное белое пятно - называйте как хотите, но факт есть факт - сидящим в зале манкуртам приходится чуть ли не по слогам объяснять кто такие комсомольцы и нэпманы, куда маршируют люди с флагами, что такое Лига Наций и ООН, и прочие непонятные аббревиатуры советских времен.
Уровень этого ликбеза иногда доходит до абсурда и невольно оглядываешься - может, в зале сидят пятилетние дети, для которых взрослые дяди и тети устраивают развлекательный урок истории, по примитивности доступный для воспитанников младшей группы детского сада?
Но нет. Дяди и тети знают, c кем имеют дело, - с современной российской публикой, чье незамутненное историческими знаниями сознание с чистого листа воспринимает известие о том, что в двадцатых годах была разруха и голод, что нэп - это новая экономическая политика, что при советской власти само острой сатирой была пародия на оперетту, что политическая сатира ограничивалась антикапиталистическими скетчами на тему гонки вооружений.
«Что это было?» - наивно спрашивает у своего партнера девушка-ведущая после очередного номера с картонными ракетами и жирными капиталистами.
«Политическая сатира!» - насмешливо отвечает ее старший коллега. «И на это ходил зритель?» - «Нет, его приводили строем».
В этом диалоге слышна горькая ирония сатировских ветеранов и ее художественного руководителя - Александра Ширвиндта.
Чем примитивнее разговор с потерявшим память зрителем, тем страшнее звучит неожиданный монолог Подсекальникова из закрытого спектакля «Самоубийца» по гениальной пьесе Николая Эрдмана.
«Посмотрите вокруг.
Посмотрите на нашу интеллигенцию. Что вы видите? Очень многое. Что вы слышите? Ничего.
Почему же вы ничего не слышите? Потому что она молчит. Почему же она молчит? Потому что ее заставляют молчать. А вот мертвого не заставишь молчать, если мертвый заговорит.
В настоящее время то, что может подумать живой, может высказать только мертвый.
Никого не боюсь. В первый раз за всю жизнь никого не боюсь. Вот в Союзе сто сорок миллионов, товарищи, и кого-нибудь каждый миллион боится, а я никого не боюсь. Я сейчас, дорогие товарищи, в Кремль позвоню. Прямо в Кремль. Прямо в красное сердце советской республики. Позвоню... и кого-нибудь там... изругаю по-матерному. Что вы скажете?».
Текст гениальный.
Но беда в том, что бОльшая часть зала вообще не понимает, о чем речь. Кто такой Эрдман, кто и почему закрыл этот спектакль, и сколько таких нерожденных спектаклей было в истории искореженной советской культуры, как жил и выживал веселый театр Сатиры в эпоху советской власти…
А не поняв этого, невозможно услышать и ту насмешливую горечь, обращенную в день сегодняшний.
И еще одно.
В этой праздничной юбилейной работе среди бурлящей молодежи - талантливой и яркой - рассыпано несколько бриллиантов - звезд театра Сатиры тех, советских призывов. И их мощные нестареющие голоса силой своей, неподвластной времени, пробивали потолок и стены, и сердца пораженных этим открытием зрителей.
Зоя Зелинская, Валентина Шарыкина. Наталья Селезнева, Ольга Аросева, Юрий Авшаров, Михаил Державин, Александр Ширвиндт - это люди другой эпохи, другой культуры, другого воспитания и, наконец, совсем иного уровня мастерства, ныне увы недосягаемого. А когда великолепная Вера Кузьминична Васильева в роскошном обтягивающем платье своим неповторимым серебристым голосом спела песенку Мадам Люлю, сдержать слез было невозможно.
Они действительно великие.
И после них остается - тишина.
http://www.echo.msk.ru/blog/xlarina/641027-echo/
Спектакль этот призван освежить в памяти благодарной публики основные вехи истории легендарного театра.
Оказалось, что для нынешней публики весь бурный двадцатый век, вся гремящая история советской России - это черный ящик, огромное бесформенное белое пятно - называйте как хотите, но факт есть факт - сидящим в зале манкуртам приходится чуть ли не по слогам объяснять кто такие комсомольцы и нэпманы, куда маршируют люди с флагами, что такое Лига Наций и ООН, и прочие непонятные аббревиатуры советских времен.
Уровень этого ликбеза иногда доходит до абсурда и невольно оглядываешься - может, в зале сидят пятилетние дети, для которых взрослые дяди и тети устраивают развлекательный урок истории, по примитивности доступный для воспитанников младшей группы детского сада?
Но нет. Дяди и тети знают, c кем имеют дело, - с современной российской публикой, чье незамутненное историческими знаниями сознание с чистого листа воспринимает известие о том, что в двадцатых годах была разруха и голод, что нэп - это новая экономическая политика, что при советской власти само острой сатирой была пародия на оперетту, что политическая сатира ограничивалась антикапиталистическими скетчами на тему гонки вооружений.
«Что это было?» - наивно спрашивает у своего партнера девушка-ведущая после очередного номера с картонными ракетами и жирными капиталистами.
«Политическая сатира!» - насмешливо отвечает ее старший коллега. «И на это ходил зритель?» - «Нет, его приводили строем».
В этом диалоге слышна горькая ирония сатировских ветеранов и ее художественного руководителя - Александра Ширвиндта.
Чем примитивнее разговор с потерявшим память зрителем, тем страшнее звучит неожиданный монолог Подсекальникова из закрытого спектакля «Самоубийца» по гениальной пьесе Николая Эрдмана.
«Посмотрите вокруг.
Посмотрите на нашу интеллигенцию. Что вы видите? Очень многое. Что вы слышите? Ничего.
Почему же вы ничего не слышите? Потому что она молчит. Почему же она молчит? Потому что ее заставляют молчать. А вот мертвого не заставишь молчать, если мертвый заговорит.
В настоящее время то, что может подумать живой, может высказать только мертвый.
Никого не боюсь. В первый раз за всю жизнь никого не боюсь. Вот в Союзе сто сорок миллионов, товарищи, и кого-нибудь каждый миллион боится, а я никого не боюсь. Я сейчас, дорогие товарищи, в Кремль позвоню. Прямо в Кремль. Прямо в красное сердце советской республики. Позвоню... и кого-нибудь там... изругаю по-матерному. Что вы скажете?».
Текст гениальный.
Но беда в том, что бОльшая часть зала вообще не понимает, о чем речь. Кто такой Эрдман, кто и почему закрыл этот спектакль, и сколько таких нерожденных спектаклей было в истории искореженной советской культуры, как жил и выживал веселый театр Сатиры в эпоху советской власти…
А не поняв этого, невозможно услышать и ту насмешливую горечь, обращенную в день сегодняшний.
И еще одно.
В этой праздничной юбилейной работе среди бурлящей молодежи - талантливой и яркой - рассыпано несколько бриллиантов - звезд театра Сатиры тех, советских призывов. И их мощные нестареющие голоса силой своей, неподвластной времени, пробивали потолок и стены, и сердца пораженных этим открытием зрителей.
Зоя Зелинская, Валентина Шарыкина. Наталья Селезнева, Ольга Аросева, Юрий Авшаров, Михаил Державин, Александр Ширвиндт - это люди другой эпохи, другой культуры, другого воспитания и, наконец, совсем иного уровня мастерства, ныне увы недосягаемого. А когда великолепная Вера Кузьминична Васильева в роскошном обтягивающем платье своим неповторимым серебристым голосом спела песенку Мадам Люлю, сдержать слез было невозможно.
Они действительно великие.
И после них остается - тишина.
http://www.echo.msk.ru/blog/xlarina/641027-echo/