тотальный диктант - 2014, итоги
Филологи Красноярска, как и в прошлом году, были мудры, поэтому не считали вариативность ошибкой. У меня снова одна пунктуационная и снова "отлично". Правда, теперь я не одна из десяти жителей города, а одна из семидесяти четырех. Грамотность населения растет не по дням, а по часам.
Я не писала здесь о своих впечатлениях от самого текста диктанта. Они печальные. Иванов написал просто текст диктанта. Всё-таки для меня totaldict - это не только проверка орфографических и пунктуационных знаний, это еще некое нравственное/эстетическое/идеологическое послание писателя народу. В этом году организаторы, уж не знаю, по каким причинам, сделали всё, чтобы текст был просто набором слов и знаков препинания. Грустно. Особенно грустно, если тут вмешалась большая политика после истории с текстом, который написала Дина Рубина.
Как бы то ни было акция по проверке всеобщей грамотности хорошая.
Под катом текст, который писала Сибирь, и моя ошибка
Алексей Иванов. Поезд Чусовская - Тагил
Часть 2. Поезд и люди
«Чусовская - Тагил»... Солнечный поезд. (Здесь я поставила тире, ибо в топку все авторские выверты.)
Тогда, в детстве, всё было по-другому: и дни длиннее, и земля (тут я использовала прописную букву, ибо вполне можно на планету подумать) больше, и хлеб не привозной. Мне нравились попутчики, завораживало таинство их жизни, открытое мне случайно, как бы мимоходом. Вот чистенькая старушка разворачивает газетку, в которой аккуратно сложены перья лука, пирожки с капустной начинкой и яйца, сваренные вкрутую. Вот небритый папаша укачивает сидящую у него на коленях маленькую дочку, и столько нежности в том осторожном движении, которым этот мужик, корявый и неловкий, прикрывает девочку полой своего потрёпанного пиджака… Вот пьют водку расхристанные дембеля: (это и есть та самая ошибка, я поставила здесь запятую, а нужен был более сильный знак, чтобы разделить части; моя рука тянулась к точке с запятой, но не дотянулась) вроде бы, ошалев от счастья, они вразнобой гогочут, братаются, но внезапно, будто что-то вспомнив, начинают драться, потом плачут от невозможности выразить непонятное им страдание, снова обнимаются и поют песни. И только через много лет я понял, как черствеет душа, когда долго живёшь не дома.
Однажды на какой-то станции я видел, как все проводницы ушли в буфет и заболтались, а поезд вдруг медленно поплыл вдоль перрона. Тётки вылетели на платформу и, проклиная машиниста-хохмача, который не дал гудок, толпой кинулись вдогонку, а из дверей последнего вагона начальник поезда бессовестно свистел в два пальца, как болельщик на стадионе. Конечно, шутка грубая, но никто не обиделся, и хохотали потом все вместе.
Здесь проводить своих чад к поезду подруливали на мотоциклах с колясками растерянные родители, целовались и горько веселились, играли на гармошках и, бывало, плясали. Здесь проводницы велели пассажирам самим высчитать, сколько стоит билет, и принести им «без сдачи», и пассажиры честно рылись в кошельках и кошёлках, отыскивая мелочь. Здесь каждый был причастен к общему движению и переживал его по-своему. Можно было выйти в тамбур, открыть дверь наружу, сесть на железные ступеньки и просто смотреть на мир, и никто тебя не отругает.
«Чусовская - Тагил», поезд моего детства… (Здесь та же история, что и в первом предложении, я поставила тире.)
Я не писала здесь о своих впечатлениях от самого текста диктанта. Они печальные. Иванов написал просто текст диктанта. Всё-таки для меня totaldict - это не только проверка орфографических и пунктуационных знаний, это еще некое нравственное/эстетическое/идеологическое послание писателя народу. В этом году организаторы, уж не знаю, по каким причинам, сделали всё, чтобы текст был просто набором слов и знаков препинания. Грустно. Особенно грустно, если тут вмешалась большая политика после истории с текстом, который написала Дина Рубина.
Как бы то ни было акция по проверке всеобщей грамотности хорошая.
Под катом текст, который писала Сибирь, и моя ошибка
Алексей Иванов. Поезд Чусовская - Тагил
Часть 2. Поезд и люди
«Чусовская - Тагил»... Солнечный поезд. (Здесь я поставила тире, ибо в топку все авторские выверты.)
Тогда, в детстве, всё было по-другому: и дни длиннее, и земля (тут я использовала прописную букву, ибо вполне можно на планету подумать) больше, и хлеб не привозной. Мне нравились попутчики, завораживало таинство их жизни, открытое мне случайно, как бы мимоходом. Вот чистенькая старушка разворачивает газетку, в которой аккуратно сложены перья лука, пирожки с капустной начинкой и яйца, сваренные вкрутую. Вот небритый папаша укачивает сидящую у него на коленях маленькую дочку, и столько нежности в том осторожном движении, которым этот мужик, корявый и неловкий, прикрывает девочку полой своего потрёпанного пиджака… Вот пьют водку расхристанные дембеля: (это и есть та самая ошибка, я поставила здесь запятую, а нужен был более сильный знак, чтобы разделить части; моя рука тянулась к точке с запятой, но не дотянулась) вроде бы, ошалев от счастья, они вразнобой гогочут, братаются, но внезапно, будто что-то вспомнив, начинают драться, потом плачут от невозможности выразить непонятное им страдание, снова обнимаются и поют песни. И только через много лет я понял, как черствеет душа, когда долго живёшь не дома.
Однажды на какой-то станции я видел, как все проводницы ушли в буфет и заболтались, а поезд вдруг медленно поплыл вдоль перрона. Тётки вылетели на платформу и, проклиная машиниста-хохмача, который не дал гудок, толпой кинулись вдогонку, а из дверей последнего вагона начальник поезда бессовестно свистел в два пальца, как болельщик на стадионе. Конечно, шутка грубая, но никто не обиделся, и хохотали потом все вместе.
Здесь проводить своих чад к поезду подруливали на мотоциклах с колясками растерянные родители, целовались и горько веселились, играли на гармошках и, бывало, плясали. Здесь проводницы велели пассажирам самим высчитать, сколько стоит билет, и принести им «без сдачи», и пассажиры честно рылись в кошельках и кошёлках, отыскивая мелочь. Здесь каждый был причастен к общему движению и переживал его по-своему. Можно было выйти в тамбур, открыть дверь наружу, сесть на железные ступеньки и просто смотреть на мир, и никто тебя не отругает.
«Чусовская - Тагил», поезд моего детства… (Здесь та же история, что и в первом предложении, я поставила тире.)