Фото вышло нечётким
Была сегодня на двух выставках в "Гараже". Одна -- "Кунсткамера Яна Шванкмайера", другая -- "Черный котёл" Натали Юрберг и Ханса Берга.
Понравилось неравномерно: и у Шванкмайера, и у Юрберг есть вещи, которые погружают в свою реальность сразу и полностью, есть -- что нет, но, впрочем, дело может быть и в моём восприятии.
У Шванкмайера экспозиция начинается с целого зала каких-то небрежно слепленных штук, вроде из гипса, с торчащими там-сям перьями; кое-где гипс хранит отпечатки пальцев, слепленные штуки разложены в продуманно небрежные композиции, и называется всё это "Руками трогать" (Нет, спасибо). Подумалось: слепи я такое в художественной школе, то сама бы, не дожидаясь насмешек и недоуменных взглядов, будь оно из глины -- скомкала бы все обратно, потому что треш ведь полный; а тут нет, искусство.
В следующем зале было повеселее. На стенах висели раскрашенные гравюры с небывалыми существами, составленными из частей тел и внутренних органов, и человеческих, и животных; в витринах рядом -- объекты, собранные по похожему принципу, только, так сказать, 3Д. Вот они вставляют по-настоящему. Ну судите сами.
Объект "Крючкообразные животные": два существа, собранных из каких-то костей, зубов, рогов, камешков, с блестящими глазками, на вылепленных ножках. Стоят, сцепились крючкообразными носами из рога. Иду дальше: "Совокупляющиеся опалы". (Стоило прийти уже из-за названий). Два, опять же, существа, составленные из опаловых срезов, -- действительно, делают это. Но всё ерунда по сравнению с тем, что дальше: "Испражняющаяся шестиглазая курица, страдающая от насекомых-паразитов". Чучело курицы с небанальной головой: от шеи отходят шесть костей с блестящими глазками, и еще какие-то рога и выросты, как у стегозавра; из-под хвоста арт-объекта торчит натуралистично проработанная какашка, правда, совсем не куриная -- судя по размеру, тут поработал кто-то другой. На какашке ровно посередине, уравновешивая эту часть композиции, сидит блестящий металлический жук -- видимо, упомянутый в названии паразит.
Испытав катарсис, иду дальше. "Минерализованный младенец". Это почти скучно. Возвращаюсь к курице, стараюсь запечатлеть в памяти её светлый образ (фотографировать, увы, запрещено, и охранник бдит).
Ещё у Шванкмайера была серия "Рисунки медиума": яркие, декоративные работы с асимметричными орнаментами. Может, я такая испорченная, но после "Опалов" казалось, что и на этих картинках кто-то кому-то вставляет.
Другая выставка, Юрберг и Берга, оказалась совсем в другом роде. Девушка на входе предупредила, что "в объектах запрещено сидеть" -- то есть теоретически в них сидеть можно, спросила я? Оказалось, да: большая часть объектов лежала на полу и представляла собой что-то вроде огромных пончиков, метра полтора в диаметре, политых многослойно разными блестящими, как глазурь, красками. Среди пончиков нашелся объект, недвусмысленно напоминающий яичницу, только с синими краями. Глядя на всё это, я в очередной раз вспоминала Оскара Уайльда и его афоризм по поводу того, что истинное искусство совершенно бесполезно.
Рядом на стенах показывали еще пластилиновые мультфильмы, но я не стала на них задерживаться, а пошла сразу к центральной инсталляции -- к "Черному котлу".
Это такой закрытый круглый зал, где стены -- экран; больше в зале ничего нет, только пол покрыт пушистым и очень приятным на ощупь ковром. Имеет смысл сесть, причем лучше посередине. Показывают рисованные цветные капли, цветные пятна, их музыкальные перемещения и передвижения на фоне черноты. Несмотря на отсутствие героев и вообще чего-либо хотя бы узнаваемого, в фильме есть композиция и даже отчасти сюжет. Вот про этот арт-объект уверенно хочется сказать "да", хотя сформулировать к этому "да" вопрос будет довольно сложно. Она делает что-то хорошее, эта круглая комната. В ней я получила красоту, за которой пришла -- хотя, казалось бы.
Что хочется сказать по поводу всего этого -- двух выставок в целом. Если совсем кратко, стираются -- да уже стерты -- всяческие границы. Между видами искусств. Между искусством и дизайном. Между искусством и хулиганством. Между собственно искусством и социальным. Часто -- между искусством и шарлатанством. Это может пугать людей образованных, которые знают и любят старое искусство, тех времен, когда оно имело своё четко очерченное, огороженное, почетное место. Но процесс растворения искусства во сем прочем -- не остановить; это ведь не частная инициатива, не один художник и даже не направление -- это равномерность непочетной в нашей стране культуры один дает себя знать, выплескиваясь таким способом. Я читаю (по ссылкам Романа Медного, спасибо ему, что опубликовал) разные арт-блоги, и вот там эта тема с растворением ещё заметнее. Искусство там, где его не ждали: на стенах домов, в оформлении обычных предметов, в каких-то пустяках. Искусство сошло с Олимпа, стало проще -- проще ли? ведь никто никого не обманет; каждый зритель, каждый, кто захочет -- художник.
Понравилось неравномерно: и у Шванкмайера, и у Юрберг есть вещи, которые погружают в свою реальность сразу и полностью, есть -- что нет, но, впрочем, дело может быть и в моём восприятии.
У Шванкмайера экспозиция начинается с целого зала каких-то небрежно слепленных штук, вроде из гипса, с торчащими там-сям перьями; кое-где гипс хранит отпечатки пальцев, слепленные штуки разложены в продуманно небрежные композиции, и называется всё это "Руками трогать" (Нет, спасибо). Подумалось: слепи я такое в художественной школе, то сама бы, не дожидаясь насмешек и недоуменных взглядов, будь оно из глины -- скомкала бы все обратно, потому что треш ведь полный; а тут нет, искусство.
В следующем зале было повеселее. На стенах висели раскрашенные гравюры с небывалыми существами, составленными из частей тел и внутренних органов, и человеческих, и животных; в витринах рядом -- объекты, собранные по похожему принципу, только, так сказать, 3Д. Вот они вставляют по-настоящему. Ну судите сами.
Объект "Крючкообразные животные": два существа, собранных из каких-то костей, зубов, рогов, камешков, с блестящими глазками, на вылепленных ножках. Стоят, сцепились крючкообразными носами из рога. Иду дальше: "Совокупляющиеся опалы". (Стоило прийти уже из-за названий). Два, опять же, существа, составленные из опаловых срезов, -- действительно, делают это. Но всё ерунда по сравнению с тем, что дальше: "Испражняющаяся шестиглазая курица, страдающая от насекомых-паразитов". Чучело курицы с небанальной головой: от шеи отходят шесть костей с блестящими глазками, и еще какие-то рога и выросты, как у стегозавра; из-под хвоста арт-объекта торчит натуралистично проработанная какашка, правда, совсем не куриная -- судя по размеру, тут поработал кто-то другой. На какашке ровно посередине, уравновешивая эту часть композиции, сидит блестящий металлический жук -- видимо, упомянутый в названии паразит.
Испытав катарсис, иду дальше. "Минерализованный младенец". Это почти скучно. Возвращаюсь к курице, стараюсь запечатлеть в памяти её светлый образ (фотографировать, увы, запрещено, и охранник бдит).
Ещё у Шванкмайера была серия "Рисунки медиума": яркие, декоративные работы с асимметричными орнаментами. Может, я такая испорченная, но после "Опалов" казалось, что и на этих картинках кто-то кому-то вставляет.
Другая выставка, Юрберг и Берга, оказалась совсем в другом роде. Девушка на входе предупредила, что "в объектах запрещено сидеть" -- то есть теоретически в них сидеть можно, спросила я? Оказалось, да: большая часть объектов лежала на полу и представляла собой что-то вроде огромных пончиков, метра полтора в диаметре, политых многослойно разными блестящими, как глазурь, красками. Среди пончиков нашелся объект, недвусмысленно напоминающий яичницу, только с синими краями. Глядя на всё это, я в очередной раз вспоминала Оскара Уайльда и его афоризм по поводу того, что истинное искусство совершенно бесполезно.
Рядом на стенах показывали еще пластилиновые мультфильмы, но я не стала на них задерживаться, а пошла сразу к центральной инсталляции -- к "Черному котлу".
Это такой закрытый круглый зал, где стены -- экран; больше в зале ничего нет, только пол покрыт пушистым и очень приятным на ощупь ковром. Имеет смысл сесть, причем лучше посередине. Показывают рисованные цветные капли, цветные пятна, их музыкальные перемещения и передвижения на фоне черноты. Несмотря на отсутствие героев и вообще чего-либо хотя бы узнаваемого, в фильме есть композиция и даже отчасти сюжет. Вот про этот арт-объект уверенно хочется сказать "да", хотя сформулировать к этому "да" вопрос будет довольно сложно. Она делает что-то хорошее, эта круглая комната. В ней я получила красоту, за которой пришла -- хотя, казалось бы.
Что хочется сказать по поводу всего этого -- двух выставок в целом. Если совсем кратко, стираются -- да уже стерты -- всяческие границы. Между видами искусств. Между искусством и дизайном. Между искусством и хулиганством. Между собственно искусством и социальным. Часто -- между искусством и шарлатанством. Это может пугать людей образованных, которые знают и любят старое искусство, тех времен, когда оно имело своё четко очерченное, огороженное, почетное место. Но процесс растворения искусства во сем прочем -- не остановить; это ведь не частная инициатива, не один художник и даже не направление -- это равномерность непочетной в нашей стране культуры один дает себя знать, выплескиваясь таким способом. Я читаю (по ссылкам Романа Медного, спасибо ему, что опубликовал) разные арт-блоги, и вот там эта тема с растворением ещё заметнее. Искусство там, где его не ждали: на стенах домов, в оформлении обычных предметов, в каких-то пустяках. Искусство сошло с Олимпа, стало проще -- проще ли? ведь никто никого не обманет; каждый зритель, каждый, кто захочет -- художник.