Константин Сёмин о коммунизме, капитализме, ультраимпериализме и национализме
Посмотрел "Переправу" Джона Ву. Пока только первую часть, хотя, кажется, есть уже и вторая. Интересно было узнать, действительно ли наши союзники бросились искать "Китай, который они потеряли", стоит ли в этой связи ожидать китайских Перестройки, Ускорения и Гласности?
Аналогий хватает. Джон Ву, конечно, не Михалков, а "Переправа" - не "Солнечный Удар". Но история гражданской войны в Китае и эвакуации националистического правительства Чан Кайши на Тайвань здорово перекликаются с аналогичными событиями в России и, в частности, в Крыму. Только Врангеля из Крыма выпнули, а Чан Кайши на Тайване сумел зацепиться. С тех пор Тайвань - острая заноза, воткнутая в загривок Красному Дракону, удавка, от которой он всеми силами пытается избавиться. Так что тема воссоединения Большой Родины, примирения красного и белого начал для Китая заведомо более актуальна, чем для позднесоветского СССР (нас-то вообще примиряться никто ни с кем не заставлял).
Премьера фильма состоялась в Пекине в 2014-м. Съемки проходили по всей стране, от внутренней Монголии до Шанхая (ну и на Тайване, само собой). Иными словами, "Переправа" - проект определенно не чужой для официальной китайской Агитации и Пропаганды. Что-то этим проектом кто-то кому-то хотел сказать. И сказал. Первая часть "Переправы" собрала почти 40% домашней прокатной кассы. Стало быть, народу понравилось. О чем же идет речь в фильме? Какие параллели бросаются в глаза?
Картину открывает роскошная батальная сцена, изображающая совместную борьбу китайских коммунистов и националистов против общего врага - японских оккупантов. Главный герой, молодой белогвардейский генерал Ли Юфанг, не щадя живота своего, крошит японцев направо и налево. Оккупанты ранят генерала в ногу, обеспечивая его на весь фильм притягательной для женщин хромотой. Разобравшись с японцами, Ли Юфанг влюбляет в себя в дочь крупного банкира Ю Чжен, но сразу после свадьбы быстренько эвакуирует её на Тайвань, поскольку КПК и Гоминьдан, Мао Цзэдун и Чан Кайши уже сошлись в смертельной схватке. Генерал рвется в бой.
Эта сюжетная линия, судьба стойкого китайского офицера, и есть пропагандистская магистраль “Переправы”. Все остальное: любовь, голуби, морские пейзажи, стихи, иероглифы, живопись, бытовые тяготы и лишения - просто шарики-фонарики для отвлечения внимания. Главный герой фильма - великий китайский народ. Народ, искусственно разделенный гражданской войной. Собственно, к народу и обращен весь пафос картины.
Вообще-то Джона Ву, выходца из семьи, бежавшей когда-то от коммунистов в Гонконг, трудно заподозрить в симпатиях к красным. Однако на фоне охватившего глобальную киноиндустрию спада китайский рынок даже для маститого голливудского режиссера теперь - весьма привлекательное и хлебное место. Вероятно, поэтому отношение к коммунистической идеологии у автора очень бережное, временами - нежное. Несмотря на то, что 99% “Переправы” посвящены лишь одной из конфликтующих сторон (коммунисты как бы отсутствуют), очевидно, что у фильма есть четкая идеологическая партитура, надиктовывал которую совсем не Джон Ву и даже не написавшая сценарий уроженка Тайваня Ху Лин Ван, а некий весьма и весьма влиятельный заказчик.
Вот как эта партитура выглядит:
- Гражданская война - трагедия. Великий китайский народ оказался разделенным. Брат пошел против брата.
- Война принесла голод и лишения ни в чем не повинным людям
- Белогвардейцы Гоминьдана сражались храбро. Их мужество, стойкость, их представления о чести заслуживают уважения.
Пока что тютелька в тютельку напоминает плач по “России, которую мы потеряли”, не так ли? Не ровен час выскочит на сцену китайский Малинин и затянет: “Не падайте духом, поручик Го Ли Цын”, а там и китайский Газманов подхватит: “Есаул, есаул, что ж ты бросил коня?” Кстати, история с конем, которого несгибаемый борец с коммунистами вынужден пристрелить, отыграна в “Переправе” с точностью до буквы. Ли Юфанг убивает своего верного скакуна, чтобы накормить шатающихся от голода бойцов.
Во второй серии обещан сюжет с покидающими родину пароходами. Тоже не новость. Однако этим параллели, к счастью, исчерпываются. Вот на какие тезисы выруливает Джон Ву к финальным титрам:
- Историческая правда оказалась не на стороне белогвардейцев. Коммунисты были более чуткими к чаяниям простого китайского народа. В отличие от гоминьдановцев коммунисты не грабили простой китайский народ и не издевались над ним. Поэтому народ сам, как мог, помогал коммунистам. Поэтому коммунисты и победили.
- Ставка Чан Кайши на иностранную помощь была ошибочной. Американцы бросили китайских белогвардейцев. Об этом окруженному со всех сторон Ли Юфангу сообщает пришедший к нему в землянку вчерашний товарищ по борьбе с японцами, командир одного из батальонов НОАК.
- Общее командование войсками Гоминьдана было бездарным, что во многом предопределило их поражение.
- При всем уважении к стойкости Ли Юфанга, боевой дух китайских коммунистов оказался выше. Именно этим объясняется массовый переход гоминьдановцев на сторону красных.
- Понимая, что многие “белые” оказались в лагере Чан Кайши лишь по воле случая, коммунисты прилагали все усилия для того, чтобы избежать ненужного кровопролития и убедить своих братьев сложить оружие. Сцена с уговариванием через громкоговорители, а также сцена с фактическим братанием на фронте (красный и белый солдаты, отбросив винтовки, вместе жарят на костре зайца) должны закрепить это ощущение.
Своеобразной эстетической кульминацией фильма становится эпизод, в котором знамя Гоминьдана медленно склоняется к земле, уступая артиллерийской мощи Народно-освободительной армии Китая и поднимающемуся над штабом Ли Юфанга красному флагу. Наступающие коммунисты выглядят не менее героически и достойно, хотя и не носят дорогие черные очки, не курят гаванские сигары и не слушают американский джаз. Вообще бойцы Мао Цзэдуна в “Переправе” - классические колорады, одетые сплошь в ватники и ушанки. Тем не менее и гибель упрямого Ли Юфанга показана с большим кинематографическим пиететом. Генерал растворяется в лучах собственной славы, не изменив присяге. Уходит так, как и подобает настоящему сыну китайского народа.
Что все это означает, сказать трудно. Вполне возможно, таков один из ликов современной китайской мягкой силы, обращенной к Тайваню и призванной в итоге подсказать ему собственный "путь на родину." Это логично, учитывая то, что в регионе пахнет большой войной ничуть не меньше, чем на Ближнем Востоке или в Европе. Однако не стоит забывать: как и в российской Гражданской, в китайской погибли миллионы человек. Никакого реального примирения между участниками тех событий быть по определению не может (а речь, напомню, не о 20-х годах, а о 40х и 50х). Будет ли услышана тайваньской аудиторией мысль о том, что “мы братья по крови, а американцы вас все равно предадут”? Удастся ли объединить Китайский Мир и мобилизовать его против общего врага? Сложный вопрос.
В конце концов, независимость Тайваня - продукт Холодной Войны. Без принятого Труманом в 1950м году решения ввести в тайваньский пролив 7-й флот ВМС США и без заявления администрации Эйзенхауэра в 1955-м о готовности нанести по КНР ядерный удар никакого независимого Тайваня сегодня, разумеется, вообще не существовало бы. А еще без США Тайвань не стал бы домом для Всемирной Антибольшевистской Лиги, собравшей под своим крылом коллаборационистов всех мастей - бандеровцев, власовцев, пособников японских милитаристов. Да-да, состоявшие на службе в ЦРУ или РУМО бандеровцы отлично чувствовали себя на Тайване в одной компании с трудоустроенными США предателями Ван Цзинвея. Опять параллели, параллели, параллели. Без США на Тайване не установилась бы военная диктатура, не был бы развязан так называемый “Белый Террор”, за который современные власти острова до сих пор иногда приносят извинения. США попытались сделать из Тайваня некий АнтиКитай, точно так же, как сегодня пытаются сделать из Украины АнтиРоссию. Короче, вряд ли фильм Джона Ву способен сократить расстояние в 190 миль, по-прежнему разделяющее два государства.
А вот к обратному эффекту - ползучей героизации националистов и популяризации национализма в материковом Китае - “Переправа” привести, как мне кажется, очень даже может. Готовя “Планету Вавилон”, я вдоволь побродил по китайским супермаркетам, посмотрел на тамошних хипстеров, поговорил с молодыми и продвинутыми студентами. Боюсь, некоторые из них после просмотра “Переправы” запомнят только одно: Ли Юфанг - крутой чувак. А там, глядишь, захрустит и тайваньская булка. Именно таким путем в свое время двигалась советская массовая культура. Именно так начиналась латентная реабилитация белогвардейства, обернувшаяся вполне реальными попытками героизации Власова и Краснова. Причем процесс стартовал сразу после смерти Сталина. Сначала легкий флирт в “Сорок Первом” Лавренева, сначала сострадание в “Беге” и “Днях Турбиных”, сначала гордость за Верещагина в “Белом Солнце Пустыни”, сначала в “Новых Неуловимых” очаровательно поют “Поле, Русское Поле”, а вот, гляди-ка, на сцену уже карабкаются и Малинин с Газмановым. Здравствуй, Перестройка, Новый Год.
Китайская Перестройка, сдвиг Китая вправо, в национализм (в красной китайской элите традиционно присутствуют сильные националистические векторы) будет означать катастрофу не только для Китая, но и для нас, давно потерявшихся в трех идеологических соснах.
Белогвардейщина всегда и везде - в Крыму или на Тайване - выступала как наемный отряд капитализма. Таким образом, конфликт белого и красного, правого и левого, увы, не может быть разрешен без принудительной или добровольной капитуляции одной из сторон. Хотя бы по главному, самому принципиальному вопросу - об экономическом укладе и форме собственности на средства производства. Очередной виток глобального кризиса, обрушивший биржевые погремушки и в Шанхае, и в Москве, должен вроде бы всем напомнить избитую истину - история развивается по спирали. Если и Россия, и Китай скатятся к буржуазному национализму, они будут раздавлены и потоплены в крови наднациональным ультраимпериализмом Запада. Причем, вполне вероятно, эти наши национализмы однажды удастся стравить между собой, что стало бы реализацией самых сокровенных эротических фантазий старика Бжезинского. Ревизионистские эксперименты Хрущева закончились, как известно, о.Даманским, столкновением СССР и КНР в Афганистане и, в конечном счете, распадом Союза.
Ни один национализм - неважно, русский или китайский - не в состоянии организовать эффективное сопротивление ультраимпериализму. Пора уже понять, что суть интернационализма состоит отнюдь не в стирании различий между народами, не в отказе от национальной культуры, не в швырянии русского (китайского) народа в костер мировой революции, а в том, что борьба с транснациональным капитализмом по определению не может вестись локально. Нельзя победить капитализм глобальный капитализмом местечковым - православным или конфуцианским. Ни один народ, даже такой исключительный, как русский (или китайский), не справится с этой задачей. Клин вышибают клином. Глобальный проект будет остановлен только глобальным проектом. Ли Юфанги и поручики Голицыны должны включить наконец мозги и отойти в сторону. Знамя Гоминьдана - русского или китайского - должно склониться перед общим для русских и для китайцев Красным Знаменем Революции и Победы.
Источник