Немного о Христе
«Отец Евгений идет читать «Апостол». Я сажусь на горнем месте и слушаю слова апостола Павла, написанные две тысячи лет назад. Я слышал их сотни раз и знаю наизусть. Но каждый раз я слушаю, словно впервые, и удивляюсь силе апостольской веры, пронзившей века, как молния и до сих пор воспламеняющей наши темные, окамененные сердца.
Ах, как же Павлу было трудно. Ведь его любовь ко Христу была делом сложнейшего выбора, а для нас она заданность. И каково ему было с этой верой, с любовью, с его то сердцем и душой ходить по земле, населенной пропащими, прямо как сейчас, сошедшими с осей, потерявшимися, обнулившимися человеческими тенями?
Величие таких людей, как апостол Павел, всегда подавляло меня, как подавляет ослепительная красота горных вершин, дремотное очарование северных лесов, пропитанных темно-голубыми озерами, облачная небесная синева над августовским зрелым полем, зовущая выйти из самого себя, вдаль, прочь из тяжелой, чугунной оболочки.
И вместе с этим я никак не могу поверить в то, что ему никогда не было плохо и тяжело, вот как сейчас мне. Что он не уставал и не падал духом. Что он всегда был суров, никогда не шутил и не улыбался детям, которые подбегали к нему, не совал им кусок лепешки, не строгал для них какую-нибудь палочку, не обнимал радостно счастливых влюбленных людей. Неужели он всегда только писал, проповедовал, вершил, созидал, утверждал, насаждал, домостроительствовал?
Я бы дорого дал, чтобы хотя бы мельком увидеть, как он ужинал в дружеском кругу вечером, после долгого, изнурительного, жаркого дня. Ведь в этот момент он был для всех просто другом, братом, своим, любимым, к которому можно было прижаться, потрепать его по буйным курчавым волосам, сказать что-нибудь наивное и тихо засмеяться от счастья.
Возможно, это неправильно, но мне всегда легче было понять многие мысли Евангелия и Апостола, когда я пытался в своем сознании превратить их авторов и персонажей из памятников истории и богословия в обыкновенных людей. Я вспоминаю, как еще учась в семинарии, задумался над евангельским сюжетом о браке в Кане Галилейской, где Господь совершил свое первое чудо. Из уже прочитанных к тому времени книг я знал, что во времена Христа еврейские свадьбы были безудержны, искренни, буйно веселы, наполнены песнями и танцами людей, счастливых своим и чужим счастьем и знающих, что их храм, Храм Иерусалимский, цел.
«Так неужели, - думал я, - в этом море веселья, в очаровании праздника, среди десятков пляшущих, поющих, смеющихся людей Господь и Матерь Божия сидели, как мрачные, холодные и неприступные скалы в бурном море? Неужели, превратив воду в вино, Он сам не попробовал, не предложил вина Своей Матери, неужели не дал подарок невесте, неужели не откликался на шутки, которыми всегда сопровождаются свадьбы?» Конечно же, нет. Конечно, Господь веселился вместе со всеми, шел в праздничном шествии с женихом к дому невесты, пел легкие, радостные песни, пил искрящееся, веселое вино, ел, и, наверное, это была одна из самых счастливых свадеб в истории человечества.
Ведь в праздничной толпе и за столом, с чашей пребывал Сам Источник радости вечной жизни. И никто не понимал, что именно в этот дом первой вошла Любовь и отсюда Она пойдет дальше и дальше, по миллионам других домов».
Из повести Бориса Якеменко «Духов день».
аудиоверсия https://youtu.be/Ixtmw-ymv5w
Ах, как же Павлу было трудно. Ведь его любовь ко Христу была делом сложнейшего выбора, а для нас она заданность. И каково ему было с этой верой, с любовью, с его то сердцем и душой ходить по земле, населенной пропащими, прямо как сейчас, сошедшими с осей, потерявшимися, обнулившимися человеческими тенями?
Величие таких людей, как апостол Павел, всегда подавляло меня, как подавляет ослепительная красота горных вершин, дремотное очарование северных лесов, пропитанных темно-голубыми озерами, облачная небесная синева над августовским зрелым полем, зовущая выйти из самого себя, вдаль, прочь из тяжелой, чугунной оболочки.
И вместе с этим я никак не могу поверить в то, что ему никогда не было плохо и тяжело, вот как сейчас мне. Что он не уставал и не падал духом. Что он всегда был суров, никогда не шутил и не улыбался детям, которые подбегали к нему, не совал им кусок лепешки, не строгал для них какую-нибудь палочку, не обнимал радостно счастливых влюбленных людей. Неужели он всегда только писал, проповедовал, вершил, созидал, утверждал, насаждал, домостроительствовал?
Я бы дорого дал, чтобы хотя бы мельком увидеть, как он ужинал в дружеском кругу вечером, после долгого, изнурительного, жаркого дня. Ведь в этот момент он был для всех просто другом, братом, своим, любимым, к которому можно было прижаться, потрепать его по буйным курчавым волосам, сказать что-нибудь наивное и тихо засмеяться от счастья.
Возможно, это неправильно, но мне всегда легче было понять многие мысли Евангелия и Апостола, когда я пытался в своем сознании превратить их авторов и персонажей из памятников истории и богословия в обыкновенных людей. Я вспоминаю, как еще учась в семинарии, задумался над евангельским сюжетом о браке в Кане Галилейской, где Господь совершил свое первое чудо. Из уже прочитанных к тому времени книг я знал, что во времена Христа еврейские свадьбы были безудержны, искренни, буйно веселы, наполнены песнями и танцами людей, счастливых своим и чужим счастьем и знающих, что их храм, Храм Иерусалимский, цел.
«Так неужели, - думал я, - в этом море веселья, в очаровании праздника, среди десятков пляшущих, поющих, смеющихся людей Господь и Матерь Божия сидели, как мрачные, холодные и неприступные скалы в бурном море? Неужели, превратив воду в вино, Он сам не попробовал, не предложил вина Своей Матери, неужели не дал подарок невесте, неужели не откликался на шутки, которыми всегда сопровождаются свадьбы?» Конечно же, нет. Конечно, Господь веселился вместе со всеми, шел в праздничном шествии с женихом к дому невесты, пел легкие, радостные песни, пил искрящееся, веселое вино, ел, и, наверное, это была одна из самых счастливых свадеб в истории человечества.
Ведь в праздничной толпе и за столом, с чашей пребывал Сам Источник радости вечной жизни. И никто не понимал, что именно в этот дом первой вошла Любовь и отсюда Она пойдет дальше и дальше, по миллионам других домов».
Из повести Бориса Якеменко «Духов день».
аудиоверсия https://youtu.be/Ixtmw-ymv5w