Профессиональный безработный
Он где-то в Прибалтике, на волне свободного предпринимательства начал продавать на рынке аквариумных рыбок. У Игоря было незаконченное высшее в области животного мира и рыбки были логическим продолжением его образования или своеобразными «народными университетами».
Торговля шла хорошо, но как-то сосед по базарному лотку не пришел на рабочее место и его поставщик, чтоб не ездить туда сюда, оставил Игорьку пару блоков сигарет. И тут то Игорь понял, что торговать можно было бы еще лучше. Потому что выручка от табачных изделий была в пять раз больше доходов от рыбок, которые ко всему прочему дохли то от холода, то от жары.
К девяностым у него было уже два ларька, в которых рыбками и не пахло. В них стоял запах разведенного пива, жвачки и дешевого электрического обогревателя на котором Игорёк грел бутерброды сделанные его женой.
«Тогда,» говорил мне Игорь, стоя возле британского национального музея, «тогда среди наших, среди рыночных, пошла мода просить убежище в Англии.»
СССР в те времена еще не развалился и разные западные страны к такого рода прошениям относились благосклонно. Игорь для начала приехал, посмотрел и понял, что в Лондоне его всё устраивает. После чего подал документы, в которых расписал все ужасы частного предпринимательства. «Ну убили бы меня конечно вряд ли,» иронизировал он, «но покалечить могли запросто.»
На этой точке повествования лицо у него становилось наигранно простодушным: «Видишь ли, нас, которые попросили убежище, было много. А британских бюрократов - мало.» Игорево прошение провалялось в кабинетах вершителей эмигрантских судеб не меньше года. За это время убежища попросило еще больше народу - тропа то была к тому времени протоптана широкая. «И они посчитали,» Игорь поднял палец к небу, «что им проще дать убежище всем скопом, чем разбирать каждое дело по отдельности. Им это выходило дешевле.» А потом шель-шевель Латвия, Литва и Эстония стали частью Евросоюза, поэтому и статуса уже никакого не надо было - жисть пошла свободная, безвизовая.
Игорь трудоустроился на фабрике простым рабочим за конвейером. «Ты знаешь, кого больше всего ненавидят англичане? Не ну не лорды конечно, а те что быдло?» Я и тогда не знала и сейчас еще не в курсе, поэтому помотала головой в знак отрицания. «Нет, не черных и не индусов. Они не переносят белых эмигрантов из Европы. Нас охотно берут на работу, мы работаем за дарма и делаем им не лояльную конкуренцию.»
Жена за Игорем на туманный Альбион не последовала. Но ребёнка он увез в Лондон и боясь, что тот не будет говорить по-русски, исподтишка прививал ему отвращение к английскому, как к языку примитивному и не умному.
Игорь отработал на поденных работах ровно два года. После чего уверенно влез британскому государству на шею. «После двух лет на меня распространяются все те же права, что и на граждан. Биржа труда обязана найти мне работу и если таковой нет, выплачивать пособие.» Для того чтобы сегодня остаться в Британии без работы - надо очень постараться. И Игорь старается. «Конечно, пособие - это не деньги. Зато у меня много свободного времени.»
Что он делает в это самое свободное время? Последним его проектом было выращивание сибирского кедра - для души. Дерево толи не выдержало энтузиазма Игоря, либо ему всё-таки не место в этом климате, как бананам в Сибири. В момент нашей встречи он отчаянно судился со своёй бывшей женой за ребёнка. Естественно, как мало обеспеченный отец, на средства Британии - хоть и был он тогда не британским подданным.
Квартиру от государства он получил бы давно - в четвёртой или пятой, на худой конец в шестой транспортной зоне Лондона. Но Игорь хочет центр. Потому что после определенного периода у жильца есть права выкупить жилплощадь по смешной цене. А что такое квартира в самом центре британской столицы, вы сами понимаете… Так что Игорь ждёт и я уверена - дождётся.
P.S.: Опрос показал, что больше всего хочется друзьям читать про жизнь в Британии. Это меня и воодушевило на этот текст. Спасибо всем кто проголосовал, кто еще этого не сделал - буду рада узнать ваше мнение.
Торговля шла хорошо, но как-то сосед по базарному лотку не пришел на рабочее место и его поставщик, чтоб не ездить туда сюда, оставил Игорьку пару блоков сигарет. И тут то Игорь понял, что торговать можно было бы еще лучше. Потому что выручка от табачных изделий была в пять раз больше доходов от рыбок, которые ко всему прочему дохли то от холода, то от жары.
К девяностым у него было уже два ларька, в которых рыбками и не пахло. В них стоял запах разведенного пива, жвачки и дешевого электрического обогревателя на котором Игорёк грел бутерброды сделанные его женой.
«Тогда,» говорил мне Игорь, стоя возле британского национального музея, «тогда среди наших, среди рыночных, пошла мода просить убежище в Англии.»
СССР в те времена еще не развалился и разные западные страны к такого рода прошениям относились благосклонно. Игорь для начала приехал, посмотрел и понял, что в Лондоне его всё устраивает. После чего подал документы, в которых расписал все ужасы частного предпринимательства. «Ну убили бы меня конечно вряд ли,» иронизировал он, «но покалечить могли запросто.»
На этой точке повествования лицо у него становилось наигранно простодушным: «Видишь ли, нас, которые попросили убежище, было много. А британских бюрократов - мало.» Игорево прошение провалялось в кабинетах вершителей эмигрантских судеб не меньше года. За это время убежища попросило еще больше народу - тропа то была к тому времени протоптана широкая. «И они посчитали,» Игорь поднял палец к небу, «что им проще дать убежище всем скопом, чем разбирать каждое дело по отдельности. Им это выходило дешевле.» А потом шель-шевель Латвия, Литва и Эстония стали частью Евросоюза, поэтому и статуса уже никакого не надо было - жисть пошла свободная, безвизовая.
Игорь трудоустроился на фабрике простым рабочим за конвейером. «Ты знаешь, кого больше всего ненавидят англичане? Не ну не лорды конечно, а те что быдло?» Я и тогда не знала и сейчас еще не в курсе, поэтому помотала головой в знак отрицания. «Нет, не черных и не индусов. Они не переносят белых эмигрантов из Европы. Нас охотно берут на работу, мы работаем за дарма и делаем им не лояльную конкуренцию.»
Жена за Игорем на туманный Альбион не последовала. Но ребёнка он увез в Лондон и боясь, что тот не будет говорить по-русски, исподтишка прививал ему отвращение к английскому, как к языку примитивному и не умному.
Игорь отработал на поденных работах ровно два года. После чего уверенно влез британскому государству на шею. «После двух лет на меня распространяются все те же права, что и на граждан. Биржа труда обязана найти мне работу и если таковой нет, выплачивать пособие.» Для того чтобы сегодня остаться в Британии без работы - надо очень постараться. И Игорь старается. «Конечно, пособие - это не деньги. Зато у меня много свободного времени.»
Что он делает в это самое свободное время? Последним его проектом было выращивание сибирского кедра - для души. Дерево толи не выдержало энтузиазма Игоря, либо ему всё-таки не место в этом климате, как бананам в Сибири. В момент нашей встречи он отчаянно судился со своёй бывшей женой за ребёнка. Естественно, как мало обеспеченный отец, на средства Британии - хоть и был он тогда не британским подданным.
Квартиру от государства он получил бы давно - в четвёртой или пятой, на худой конец в шестой транспортной зоне Лондона. Но Игорь хочет центр. Потому что после определенного периода у жильца есть права выкупить жилплощадь по смешной цене. А что такое квартира в самом центре британской столицы, вы сами понимаете… Так что Игорь ждёт и я уверена - дождётся.
P.S.: Опрос показал, что больше всего хочется друзьям читать про жизнь в Британии. Это меня и воодушевило на этот текст. Спасибо всем кто проголосовал, кто еще этого не сделал - буду рада узнать ваше мнение.