Вкрадчивый цвет.
У каждой планеты свой цвет: Сатурн - белый, Юпитер - ясный, Марс - огненный, Люцифер - радостный, Веспер - блестящий, Меркурий - лучистый; у Луны цвет вкрадчивый, у Солнца, когда оно восходит,- пылающий. Однако цвета их меняются в зависимости от высоты, так что планета становится похожа на ту, в область которой она попала, и все, приближаясь к чужой орбите, окрашиваются в чужой цвет; при приближении к более холодной - в бледный, к более горячей - в красный, к ветреной - в мерцающий; приближаясь же к Солнцу, или к пересечениям апсид, или к крайним точкам орбиты, планеты покрываются черной тьмою.
Беда Достопочтенный. Книга о природе вещей.
Если оставить в стороне на минуту прелестный и поэтический вкрадчивый цвет - на минуту потому, что такой волшебный цвет дольше оставлять в стороне невозможно - то внимание привлекает удивительная психологическая точность изображения Солнца и его влияния.
Вы, конечно, уже заметили, что все планеты заражают окружение своими цветами, и только Солнце делает все вокруг черным.
Случалось ли вам, достопочтенные дамы и господа, задаваться вопросом, почему выраженный свет вызывает вспышку тьмы вокруг себя?
Почему святые неизменно сталкиваются со злодеями (вы когда-нибудь видели вблизи злодея? да полно, их ведь не больше, чем драконов... то есть они как бы и существуют, но ведь их никто никогда живьем не встречал), почему у всякого встречного и поперечного выраженная добродетель вызывает если не приступ злобности, то хотя бы осознание собственной ничтожности...
Почему яркий свет не освещает все вокруг себя, а делает темнее?
Ведь должно же быть, казалось бы, совсем наоборот.
Христианство просто выходит из положения: оно называет данное явление искушением.
Мол, свет по определению вызывает к жизни темные силы.
Психология, прежде всего юнгианская, которая особенно мне тут интересна, потому что много этим делом занималась, подходит к вопросу похоже, но чуть-чуть иначе.
Она говорит о Тени - о компенсаторном начале, всегда дремлющем внутри и вылезающем наружу тогда, когда мы передавливаем себя, стараясь стать, что называется, святее Папы.
И особенно когда нам это удается.
Самый резкий свет создает особенно густую тень.
Повседневное сознание простого человека отлично это чувствует, хотя формулирует куда проще.
- Что-то он уж больно хороший, - говорит простой человек, пожимаясь от невольного озноба, - Прямо-таки ангел. Жди беды.
Интересно, что при этом говорящий может ждать беды не только от самого персонажа, но и вообще от окружающей природы.
- Что-то мне плохо верится, чтобы человек мог быть сахаром, а тем более - сахарином, - сказал как-то один знакомый вашей покорнейшей, тяжелым взглядом сопровождая даму, искренне старавшуюся быть самой добродетельной и доброжелательной на свете.
О нет, я не призываю никого протестовать против добродетели!
Стремление к лучшему - одно из самых светлых стремлений человека.
Только поосторожнее бы нам со стремлением к свету.
Оно делает других черными.
А иногда и нас самих.
Куда как надежнее легкий свет, не резкий и добрый.
Вкрадчивый, как его неласково назвал Беда Достопочтенный.
Он никого не чернит.
Беда Достопочтенный. Книга о природе вещей.
Если оставить в стороне на минуту прелестный и поэтический вкрадчивый цвет - на минуту потому, что такой волшебный цвет дольше оставлять в стороне невозможно - то внимание привлекает удивительная психологическая точность изображения Солнца и его влияния.
Вы, конечно, уже заметили, что все планеты заражают окружение своими цветами, и только Солнце делает все вокруг черным.
Случалось ли вам, достопочтенные дамы и господа, задаваться вопросом, почему выраженный свет вызывает вспышку тьмы вокруг себя?
Почему святые неизменно сталкиваются со злодеями (вы когда-нибудь видели вблизи злодея? да полно, их ведь не больше, чем драконов... то есть они как бы и существуют, но ведь их никто никогда живьем не встречал), почему у всякого встречного и поперечного выраженная добродетель вызывает если не приступ злобности, то хотя бы осознание собственной ничтожности...
Почему яркий свет не освещает все вокруг себя, а делает темнее?
Ведь должно же быть, казалось бы, совсем наоборот.
Христианство просто выходит из положения: оно называет данное явление искушением.
Мол, свет по определению вызывает к жизни темные силы.
Психология, прежде всего юнгианская, которая особенно мне тут интересна, потому что много этим делом занималась, подходит к вопросу похоже, но чуть-чуть иначе.
Она говорит о Тени - о компенсаторном начале, всегда дремлющем внутри и вылезающем наружу тогда, когда мы передавливаем себя, стараясь стать, что называется, святее Папы.
И особенно когда нам это удается.
Самый резкий свет создает особенно густую тень.
Повседневное сознание простого человека отлично это чувствует, хотя формулирует куда проще.
- Что-то он уж больно хороший, - говорит простой человек, пожимаясь от невольного озноба, - Прямо-таки ангел. Жди беды.
Интересно, что при этом говорящий может ждать беды не только от самого персонажа, но и вообще от окружающей природы.
- Что-то мне плохо верится, чтобы человек мог быть сахаром, а тем более - сахарином, - сказал как-то один знакомый вашей покорнейшей, тяжелым взглядом сопровождая даму, искренне старавшуюся быть самой добродетельной и доброжелательной на свете.
О нет, я не призываю никого протестовать против добродетели!
Стремление к лучшему - одно из самых светлых стремлений человека.
Только поосторожнее бы нам со стремлением к свету.
Оно делает других черными.
А иногда и нас самих.
Куда как надежнее легкий свет, не резкий и добрый.
Вкрадчивый, как его неласково назвал Беда Достопочтенный.
Он никого не чернит.