По капле, или Это странное слово "свобода".
Беседами о том, что каждый должен ощутить себя лично вышедшим из Египта, мучают нас ежегодно, и надоели они не меньше, чем известная фраза Чехова, никому уже давно ничего не говорящая.
Между тем, и в том, и в другом скрывается глубокая и серьезная правда.
И подумать о ней стоит.
Что все-таки означает необходимость каждому по капле выдавливать себя из Египта?
Некоторое время назад я случайно услышала коротенький разговор двух весьма интеллигентных и свободомыслящих израильтян - так, шуточный обмен фразами, само собой разумеющимися стереотипами, почти что салонную болтовню.
- Ну и что будет? - безадресно спросил молодой человек, решительно ничего конкретного не имея в виду.
- Что будет? - ответила ему барышня с высшим образованием, говорящая по-английски в сто раз лучше вашей покорнейшей, - Придет Машиах, и все народы мира станут у нас рабами.
Признаться, меня бросило в дрожь.
Вы скажете, что это всего лишь шуточки, болтовня.
В каждой шутке, достопочтенные дамы и господа, есть доля шутки.
И не все болтают об одном и том же.
Думаю, что не всякому образованному европейцу пришла бы в голову подобная шутка, а если бы и пришла, то он, возможно, предпочел бы промолчать, сочтя ее странной и не совсем приличной.
Не раз и не два я слышала: "Как такое возможно - и это после всего, что наш народ пережил?" - как возможен расизм, нетерпимость, неуважение к другим религиям, подставьте-нужное...
И неизменно отвечала на это: "Так потому такое и существует, что наш народ все это пережил".
Вчерашний раб всегда хочет стать господином.
Угнетенный всегда стремится в угнетатели.
Даже если все это происходит не в крайней степени, даже если это происходит на очень тонком уровне.
Даже если от значительной доли рабства мы уже избавились.
Тень Египта на нас еще лежит.
Тень Египта и тень галута.
Нам везде мерещится антисемитизм. Любое высказывание против каких бы то ни было действий государства, не суть важно, справедливое или нет, воспринимается огромным количеством израильтян как антисемитское. И дальше можно сколько угодно с пеной у рта доказывать, что говоривший был не согласен с таким-то поступком правительства, а национальность этого самого правительства ему глубоко безразлична - на его репутацию ложится сальное пятно антисемитизма.
Откуда это?
Оттуда, из прошлого.
Когда человек не был частным лицом с такой-то профессией, с таким-то вероисповеданием и национальностью, со своими мнениями и поступками - он был евреем и только евреем.
Из времен рабства.
Мы плохо умеем воспринимать человека как частное лицо - и это тоже тень прошлого.
Он думает так потому, что он марокканец, мусульманин, ашкенази, нееврей...
Это первая реакция подавляющего большинства израильтян на любую нестандартную мысль, согласны они с этой мыслью или не согласны.
Откуда это?
Оттуда же. Из Египта.
Из мира, в котором не человек говорил с человеком, а представитель нации угнетателей с представителем нации угнетенных.
Представитель группы с представителем группы.
И угнетенный мечтал освободиться, а потом... завести своих рабов.
Вы думаете, я употребляю это слово в переносном смысле?
Тогда вам стоит поговорить с героической Сарикой из общества "Кав ле овед", по двенадцать часов в день спасающей филиппинцев от того, что с ними делают в Израиле.
На стене у нее висит плакат, на котором изображен завязанный узлом человек с кляпом во рту и скованными за спиной руками.
На плакате написано: "Хочешь завести раба - заведи себе филиппинца".
Между тем, владелец рабов не более свободен, чем раб, потому что он не вступает в равные отношения с равным, не учится уважать другого и жить с другим достойно бок о бок.
Свобода - это не получение собственных рабов, а полный выход за рамки отношений раба и рабовладельца.
Пока мы не вырвемся из этого замкнутого круга полностью, по капле выдавливая из себя не только раба, но и рабовладельца, свободными мы не станем.
И если необходимость первого все понимают, то необходимость второго - отнюдь не все.
А рабовладельцем стать куда опаснее, чем рабом.
Раб хотя бы стремится бежать.
Хаг самеах!
Между тем, и в том, и в другом скрывается глубокая и серьезная правда.
И подумать о ней стоит.
Что все-таки означает необходимость каждому по капле выдавливать себя из Египта?
Некоторое время назад я случайно услышала коротенький разговор двух весьма интеллигентных и свободомыслящих израильтян - так, шуточный обмен фразами, само собой разумеющимися стереотипами, почти что салонную болтовню.
- Ну и что будет? - безадресно спросил молодой человек, решительно ничего конкретного не имея в виду.
- Что будет? - ответила ему барышня с высшим образованием, говорящая по-английски в сто раз лучше вашей покорнейшей, - Придет Машиах, и все народы мира станут у нас рабами.
Признаться, меня бросило в дрожь.
Вы скажете, что это всего лишь шуточки, болтовня.
В каждой шутке, достопочтенные дамы и господа, есть доля шутки.
И не все болтают об одном и том же.
Думаю, что не всякому образованному европейцу пришла бы в голову подобная шутка, а если бы и пришла, то он, возможно, предпочел бы промолчать, сочтя ее странной и не совсем приличной.
Не раз и не два я слышала: "Как такое возможно - и это после всего, что наш народ пережил?" - как возможен расизм, нетерпимость, неуважение к другим религиям, подставьте-нужное...
И неизменно отвечала на это: "Так потому такое и существует, что наш народ все это пережил".
Вчерашний раб всегда хочет стать господином.
Угнетенный всегда стремится в угнетатели.
Даже если все это происходит не в крайней степени, даже если это происходит на очень тонком уровне.
Даже если от значительной доли рабства мы уже избавились.
Тень Египта на нас еще лежит.
Тень Египта и тень галута.
Нам везде мерещится антисемитизм. Любое высказывание против каких бы то ни было действий государства, не суть важно, справедливое или нет, воспринимается огромным количеством израильтян как антисемитское. И дальше можно сколько угодно с пеной у рта доказывать, что говоривший был не согласен с таким-то поступком правительства, а национальность этого самого правительства ему глубоко безразлична - на его репутацию ложится сальное пятно антисемитизма.
Откуда это?
Оттуда, из прошлого.
Когда человек не был частным лицом с такой-то профессией, с таким-то вероисповеданием и национальностью, со своими мнениями и поступками - он был евреем и только евреем.
Из времен рабства.
Мы плохо умеем воспринимать человека как частное лицо - и это тоже тень прошлого.
Он думает так потому, что он марокканец, мусульманин, ашкенази, нееврей...
Это первая реакция подавляющего большинства израильтян на любую нестандартную мысль, согласны они с этой мыслью или не согласны.
Откуда это?
Оттуда же. Из Египта.
Из мира, в котором не человек говорил с человеком, а представитель нации угнетателей с представителем нации угнетенных.
Представитель группы с представителем группы.
И угнетенный мечтал освободиться, а потом... завести своих рабов.
Вы думаете, я употребляю это слово в переносном смысле?
Тогда вам стоит поговорить с героической Сарикой из общества "Кав ле овед", по двенадцать часов в день спасающей филиппинцев от того, что с ними делают в Израиле.
На стене у нее висит плакат, на котором изображен завязанный узлом человек с кляпом во рту и скованными за спиной руками.
На плакате написано: "Хочешь завести раба - заведи себе филиппинца".
Между тем, владелец рабов не более свободен, чем раб, потому что он не вступает в равные отношения с равным, не учится уважать другого и жить с другим достойно бок о бок.
Свобода - это не получение собственных рабов, а полный выход за рамки отношений раба и рабовладельца.
Пока мы не вырвемся из этого замкнутого круга полностью, по капле выдавливая из себя не только раба, но и рабовладельца, свободными мы не станем.
И если необходимость первого все понимают, то необходимость второго - отнюдь не все.
А рабовладельцем стать куда опаснее, чем рабом.
Раб хотя бы стремится бежать.
Хаг самеах!