May 28, 2009 20:28
Я сижу в саду больничном, где бродят тенями больные из разных корпусов, и смотрю на все это, зябну от холода.
У бабушки муж - калмык. Такой мелкий, но жилистый, крепкий, с меня наверное ростиком. Старше ее. Они поженились недавно, встретились два одиночества, схватились, вцепились друг в друга, как за щепку хватаются утопающие. Стоят на краю обрыва, за руки держатся, дети трогательные. А им говорят: Нельзя! Им говорят: Она помрет и ребенок не выживет.
Им говорят - Зачем вам на старости лет! Нашли чем маяться! Завели бы собаку.
А они гладят живот мамин, и ласковое ребенку шепчут. Она по русски, он посвоему, по-калмыцки. Мы тебя любим, мы тебя ждем. Сдувают пылинки, молчат и слушают, что там в животе, бьется ли сердце. Муж сделал трубку деревянную, как у акушерок, чтобы слушать, самоделку, слушают, по очереди друг другу дают. С сыном перестукиваются.
Врачи: Для нее беременность - смертный приговор.
Боги и святые, Христос и Будда смотрят с небес и тяжело вздыхают.
У нее в руке диктофон, дешевенький, такой, помните, с кассетами. Она в него каждый день - песни, сказки, былички, случаи смешные, истории, советы как дом содержать, как огород засевать.
И про то, как жить. Просто и ясно.
- Живи сынку ровно, прямо, как по дороге идешь. Под сильных не прогибайся, слабых не бей, себя блюди, честно работай, говори правду, если хочешь петь, пой, хочешь молчать, молчи. Врунов не слушай, молчунов держись. С молчунами вернее путь. А если помру, и останешься без мамки, не печалься, ты из нашей породы, сможешь без мамки, я ведь смогла. Без мамки, без отца.
Говорит ему о своем сиротстве, о Чернобыле, о ПТУ, о том, как вывозили их из города, про то, как папу встретила, да сначала не приняла. Как добивался. И полюбила на старости лет и вдруг чудо случилось.
Боги следят с неба. У нее крестик, у него благовония торчат из кармана, руки перепачканы краской, он строитель. Портрет Будды в кармане рядом с ее портретом и фото узи, на которой крошечка-малыш. Все вместе.
душеполезное