Поразительные детали истории начала 30-х.
Многое я узнал только недавно - в апреле 1999 года, когда попросил разрешения ознакомиться с делами. Я узнал судьбу своих товарищей. Прочитал все. И как Егорова допрашивали, и других. Оказывается, Егоров был имяславец - было такое православное течение, особо почитавшее Имя Божие. Хоть и больной, но держался он на допросах хорошо.
На первом допросе мне Господь помог; за 13 дней общения в камере я уже многое узнал и поэтому повел дело правильно. Когда следователь Полянский заявил, что я член церковной подрывной организации, то я сразу отрезал ему: "Никакой такой организации не существует". - "Как же нету? Вот профессор Бухгольц организовал молодежный кружок, и вы в нем состояли". Я опять категорически все отрицаю. "А как же вы, молодой человек, с высшим образованием - и верите в Бога?!" - взвивается тут Полянский. "Да, я верующий человек, - отвечаю. - Меня так родители воспитали. Кроме того, я читал много книг, которые меня еще больше убедили, что Бог есть".
Потом меня в Бутырку перевели. В камере было тесно и завшивлено: вместо 23 арестантов, которые сидели здесь в царское время, сейчас набили в камеру 105 человек. Лежали не только на нарах на боку, но и на полу (на досках) - валетами. И вот заводят к нам доцента Сузина; он рассказывает: ГПУ придумало организацию, которой не было на самом деле, и назвало ее "Истинно-православной церковной организацией".
Во главе этой "организации" "поставили" Алексея Федоровича Лосева, знаменитого профессора, философа. Его арестовали первым - еще летом 1930, вместе с женой. Позже с их семьей я подружился; впрочем, и до ареста встречался с Алексеем Федоровичем у Соловьевых. Уже тогда он произвел на меня потрясающее впечатление - представьте, за семь лет он написал изумительное количество книг, ставших классикой философии! Итак, Лосев оказался одним из руководителей "организации". После него шли Егоров, отец Владимир Воробьев, Сузин... Среди членов этой "организации" был также Александр Борисович Салтыков - впоследствии секретарь Союза художников, специалист по художественному промыслу, на Гжельской фабрике стоит сейчас его бюст. Туда же включили епископа Димитрия Гдовского (Любимова) и митрополита Иосифа (Петровых) из Петербурга, которых в Москве мы даже видом не видывали. Они были "непоминовенцами", то есть не принявшими декларацию митрополита Сергия. 33 человека якобы были центром организации, и в этот "центр" включили также меня с моим другом Черемухиным. В целом же по делу "Истинно-православной Церкви" шло 1600 человек!
В. Н. Шелкачев. Религиозная жизнь в Московском Государственном Университете в годы гонений.
1600 человек православных прихожан нашлось только среди московской интеллигенции в начале 1930-х. Речь идет о людях не просто верующих, но воцерковленных, то есть бывающих в церкви регулярно.
А сколько было католиков, иудеев, мусульман?
И это тридцатые годы, когда большевики были у власти уже больше десяти лет и основательно закрутили гайки. Проще говоря, когда все уже отлично понимали, что верующим быть опасно.
И если по одному делу только среди православных интеллигентов проходило 1600 человек, то сколько же было неверующих в этой среде?
Полно, да были ли они вообще?
На первом допросе мне Господь помог; за 13 дней общения в камере я уже многое узнал и поэтому повел дело правильно. Когда следователь Полянский заявил, что я член церковной подрывной организации, то я сразу отрезал ему: "Никакой такой организации не существует". - "Как же нету? Вот профессор Бухгольц организовал молодежный кружок, и вы в нем состояли". Я опять категорически все отрицаю. "А как же вы, молодой человек, с высшим образованием - и верите в Бога?!" - взвивается тут Полянский. "Да, я верующий человек, - отвечаю. - Меня так родители воспитали. Кроме того, я читал много книг, которые меня еще больше убедили, что Бог есть".
Потом меня в Бутырку перевели. В камере было тесно и завшивлено: вместо 23 арестантов, которые сидели здесь в царское время, сейчас набили в камеру 105 человек. Лежали не только на нарах на боку, но и на полу (на досках) - валетами. И вот заводят к нам доцента Сузина; он рассказывает: ГПУ придумало организацию, которой не было на самом деле, и назвало ее "Истинно-православной церковной организацией".
Во главе этой "организации" "поставили" Алексея Федоровича Лосева, знаменитого профессора, философа. Его арестовали первым - еще летом 1930, вместе с женой. Позже с их семьей я подружился; впрочем, и до ареста встречался с Алексеем Федоровичем у Соловьевых. Уже тогда он произвел на меня потрясающее впечатление - представьте, за семь лет он написал изумительное количество книг, ставших классикой философии! Итак, Лосев оказался одним из руководителей "организации". После него шли Егоров, отец Владимир Воробьев, Сузин... Среди членов этой "организации" был также Александр Борисович Салтыков - впоследствии секретарь Союза художников, специалист по художественному промыслу, на Гжельской фабрике стоит сейчас его бюст. Туда же включили епископа Димитрия Гдовского (Любимова) и митрополита Иосифа (Петровых) из Петербурга, которых в Москве мы даже видом не видывали. Они были "непоминовенцами", то есть не принявшими декларацию митрополита Сергия. 33 человека якобы были центром организации, и в этот "центр" включили также меня с моим другом Черемухиным. В целом же по делу "Истинно-православной Церкви" шло 1600 человек!
В. Н. Шелкачев. Религиозная жизнь в Московском Государственном Университете в годы гонений.
1600 человек православных прихожан нашлось только среди московской интеллигенции в начале 1930-х. Речь идет о людях не просто верующих, но воцерковленных, то есть бывающих в церкви регулярно.
А сколько было католиков, иудеев, мусульман?
И это тридцатые годы, когда большевики были у власти уже больше десяти лет и основательно закрутили гайки. Проще говоря, когда все уже отлично понимали, что верующим быть опасно.
И если по одному делу только среди православных интеллигентов проходило 1600 человек, то сколько же было неверующих в этой среде?
Полно, да были ли они вообще?