Троцкий в советской карикатуре-7
Как мы писали ранее, в середине двадцатых Борис Ефимов пользовался благосклонностью тов. Троцкого (см. рисунок с анонсом альбома Бор. Ефимова в газете «Известия». Такое объявление давалось несколько раз, как для трудов высших руководителей партии). В 1937 году художник «мочил» Троцкого почем зря. А что ему оставалось делать? Жить хотелось. А еще лучше - хорошо жить. Так же, как «красному графу» Алексею Толстому. Ругательный и обвиняющий памфлет которого против Троцкого и троцкистов помещен здесь же, на той же полосе «Известий». Но между строк мастера пера сквозит небрежность, незавершенность формы. Спешил к выходу номера или действительно был под сильным эмоциональным впечатлением от саморазоблачений обвиняемых? Этого мы уже не узнаем никогда. Хотя следует иметь в виду, что несмотря на двусмысленность своего происхождения, Алексей Толстой не был человеком глупым. И должен был понимать не только остроту политического момента и как самому не уколоться, но и подоплеку всего этого дела. Но это лишь наши инсинуации.
1924
1937
Сорванный план мировой войны
Алексей ТОЛСТОЙ
I
Вы, граждане Советского Союза, и вы, граждане других стран, великих и малых, - вы, в ком живо высокое чувство любви к родине, вы все, кто хочет, чтобы солнце освещало его мирный труд, а не висело кровавым шаром над пожарищами войны, - вдумайтесь в эту историю широко задуманного и сорванного предательства и вы поймете, что преступление, которое готовилось в Советском Союзе, готовится повсюду, во всем мире.
СССР назначался первым к разгрому и оккупации: он должен был стать сырьевой и питательной базой фашизма для мировой войны, для всего того кровавого сумасшествия, которое в виде национал-социалистской идеологии вдалбливается в одурелые от всяческих бедствий головы буржуа.
Сегодня происходит судебный процесс. В Малом зале Дома союзов - большой стол па помосте, трое судей Военной коллегии Верховного суда, лампы под зелеными абажурами, на сукне - томы* допросов, налево за отдельным столом - прокурор, с белой головой, в черном, - при каждом вопросе подсудимому он поднимается и похож скорее на профессора, экзаменующего студентов по весьма сложным и кардинально важным вопросам. Напротив прокурора по правую сторону судейского стола сидят семнадцать подсудимых, отгороженные от публики баллюстрадой* и четырьмя каменными часовыми в буденновских шлемах.
В этой будничной обстановке, с внешне бесстрастными судьями, с внимательно-вежливым прокурором, который, получив от петляющего, как заяц, извивающегося, как сколопендра, подсудимого четкий ответ: «да» или «нет» (вместо: «видите ли, как вам сказать, психологически я был да, фактически был нет»), который, стащив подсудимого с ковра-самолета к листу стенограммы, слегка разводит руками и говорит облегченно, как профессор экзаменуемому студенту: «вот видите»... - в этой обстановке поднимается нестерпимый смрадный ужас: мы живем, трудимся, приносим жертвы ради устроения свободной, изобильной, справедливой жизни на земле... А эти - направо - семнадцать жили только для того, чтобы по шею в крови добраться - властвовать над сожженными войной городами, над обезлюдевшими землями, над остатками народов, брошенных в нищету, рабство и безнадежность. Короче говоря, у подсудимых это называется программой троцкизма.
Не обмалывайте себя, граждане великих и малых стран: в Малом зале Дома союзов идет судебный процесс над преступлением, которое у нас уже вскрыто, - вам же неминуемо предстоит еще вскрыть аналогичные дела с теми же именами основных агрессоров.
Нужно предельно насторожиться. Нельзя терять и часу. Не обманывайте себя тем, что разные открыто существующие фашистские лиги кажутся вам уродливыми, может быть, внушающими тревогу, но неизбежным явлением в сегодняшней системе буржуазного государства... Открытые фашистские организации - это одна лишь сторона фашизма (часто иногда это лишь комуфляж*), еще страшнее - это подпольная фашистская работа: организация вредительства и террора, подготовка к разрушению всего государственного организма перед началом военных действий - работа Троцкого и троцкистов.
К счастью для европейского мира, один из таких чудовищных ударов предотвращен. На процессе семнадцати агентов Троцкого сорван один из важнейших планов большого стратегического плана фашизма, плана мировой резни.
По большому стратегическому плану фашизма подготовка СССР перед предполагаемым им разгромом нашей родины состояла в убийстве руководителей партии и правительства, в разрушении заводов, работающих на оборону, в отравлении ядами и вредоносными бактериями источников питания, то-есть* мясных комбинатов, консервных фабрик, водопроводов и пр., в организации на железнодорожных узлах так называемой «загрузки» и «зашивки» (по выражению подсудимого Серебрякова), то-есть непроходимых пробок и всеобщего хаоса, в заражении бактериями воинских эшелонов, в организации специальных, с большими человеческими жертвами, взрывов на заводах и шахтах для того, чтобы вызвать озлобление рабочих против правительства, и прочее, и прочее...
Как видно, план универсальный и, несомненно, предназначается не только для СССР.
Такой широко задуманный план возможен только при наличии опытных, преданных, наторевших в конспирации, многочисленных агентов, обладающих, еще одним свойством: отсутствием кого-либо национального чувства, проще говоря, любви к своей родине... Отсутствие этого чувства является важным и решающим качеством для такого подпольного агента, потому что, если уже где-то в душе (как говорят поэты) начнет скрести и посасывать любовь к России, Украине, Грузии, к Франции, Чехословакии, Бельгии и прочее, такой человек его фашистским хозяевам ни к чорту* не годится...
Человек должен быть «без сентиментальности», универсальный «гражданин мира» в роде* Ставрогина, что ли, или, проще говоря, - политический авантюрист с выжженной совестью и подлец...
Я не сомневаюсь, что руководителям фашизма пришлось поискать и поискать таких людей... На улице они не валяются... И вдруг, как в сказке, появляется то, что и нужно было, да еще с «гаком» - Троцкий. Впрочем, Троцкий давно кружился около мрачного штаба гестапо, примериваясь и принюхиваясь. Момент, когда произошел контакт, нам еще неизвестен...
Несомненно одно: из показаний подсудимых Пятакова и Радека совершенно ясно, что в 1935 году Троцкий уже формально, «от лица СССР», договаривается с генеральным штабом. Он обязуется произвести упоминаемые террористические акты и разрушения государства перед войной и после войны, т.-е. после победы Германии, уступить ей, на правах германского генерал- губернаторства, Украину, предоставить германскому капиталу в эксплоатацию* заводы и недра СССР, распустить колхозы, обязуется снабжать Германию пищевым довольствием и предоставляет Японии добычу золота, нефти, леса и прочее на Дальнем Востоке.
Взамен этих благ Германия обязуется предоставить Троцкому сформировать правительство на развалинах Советского Союза. Так как СССР Троцкому не принадлежал, то он легко и согласился на такой обмен благ, но потребовал гарантий того, что его не обманут и не выкинут после разгрома СССР.
На это германский генеральный штаб со всей немецкой откровенностью ответил, что нужно заслужить право быть царьком, что Троцкий не на словах, а на деле должен доказать свою преданность фашизму, свою деловитость и силу... А силу эту он докажет, если немедленно приступит к массовому избиению руководителей советского правительства и к разрушению мощи СССР...
Троцкий, как мы понимаем, ответил, что «вы, мол, господин, правы, и силу свою я докажу»...
Таково было вступление к развернувшейся затем работе Троцкого и его агентов на территории СССР... Из процесса мы знаем, откуда повелась нить: контрреволюционному центру Зиновьева-Каменева Троцкий не слишком доверял: там тоже очень хотели по шею в крови дорваться к власти, с Зиновьевым-Каменевым пришлось бы разделить власть. Троцкий связывается с Карлом Радеком, Пятаковым и создает параллельный центр, но уже чисто троцкистский.
Впрочем, все это известно из процесса. Нас интересует здесь один практический вопрос: что это за люди, один за другим подходящие к микрофону и отвечающие на вопросы прокурора, нам хочется понять их и рассказать о них для того, чтобы и у нас и во всем мире легче было «узнавать птицу по полету», чтобы, находясь как будто бы среди честных людей, среди друзей, мы могли бы легче узнавать врага по каиновой печати...
ИЗВЕСТИЯ № 23 от 26 января 1937 г.
---------------------------
* Так в тексте источника. Мы не стали исправлять орфографические ошибки, чтобы читатель мог видеть душевное волнение автора и редакторов и их спешку. Хотя в каких-то случаях нынешние ошибки могут быть следствием изменения правил орфографии.
1924
1937
Сорванный план мировой войны
Алексей ТОЛСТОЙ
I
Вы, граждане Советского Союза, и вы, граждане других стран, великих и малых, - вы, в ком живо высокое чувство любви к родине, вы все, кто хочет, чтобы солнце освещало его мирный труд, а не висело кровавым шаром над пожарищами войны, - вдумайтесь в эту историю широко задуманного и сорванного предательства и вы поймете, что преступление, которое готовилось в Советском Союзе, готовится повсюду, во всем мире.
СССР назначался первым к разгрому и оккупации: он должен был стать сырьевой и питательной базой фашизма для мировой войны, для всего того кровавого сумасшествия, которое в виде национал-социалистской идеологии вдалбливается в одурелые от всяческих бедствий головы буржуа.
Сегодня происходит судебный процесс. В Малом зале Дома союзов - большой стол па помосте, трое судей Военной коллегии Верховного суда, лампы под зелеными абажурами, на сукне - томы* допросов, налево за отдельным столом - прокурор, с белой головой, в черном, - при каждом вопросе подсудимому он поднимается и похож скорее на профессора, экзаменующего студентов по весьма сложным и кардинально важным вопросам. Напротив прокурора по правую сторону судейского стола сидят семнадцать подсудимых, отгороженные от публики баллюстрадой* и четырьмя каменными часовыми в буденновских шлемах.
В этой будничной обстановке, с внешне бесстрастными судьями, с внимательно-вежливым прокурором, который, получив от петляющего, как заяц, извивающегося, как сколопендра, подсудимого четкий ответ: «да» или «нет» (вместо: «видите ли, как вам сказать, психологически я был да, фактически был нет»), который, стащив подсудимого с ковра-самолета к листу стенограммы, слегка разводит руками и говорит облегченно, как профессор экзаменуемому студенту: «вот видите»... - в этой обстановке поднимается нестерпимый смрадный ужас: мы живем, трудимся, приносим жертвы ради устроения свободной, изобильной, справедливой жизни на земле... А эти - направо - семнадцать жили только для того, чтобы по шею в крови добраться - властвовать над сожженными войной городами, над обезлюдевшими землями, над остатками народов, брошенных в нищету, рабство и безнадежность. Короче говоря, у подсудимых это называется программой троцкизма.
Не обмалывайте себя, граждане великих и малых стран: в Малом зале Дома союзов идет судебный процесс над преступлением, которое у нас уже вскрыто, - вам же неминуемо предстоит еще вскрыть аналогичные дела с теми же именами основных агрессоров.
Нужно предельно насторожиться. Нельзя терять и часу. Не обманывайте себя тем, что разные открыто существующие фашистские лиги кажутся вам уродливыми, может быть, внушающими тревогу, но неизбежным явлением в сегодняшней системе буржуазного государства... Открытые фашистские организации - это одна лишь сторона фашизма (часто иногда это лишь комуфляж*), еще страшнее - это подпольная фашистская работа: организация вредительства и террора, подготовка к разрушению всего государственного организма перед началом военных действий - работа Троцкого и троцкистов.
К счастью для европейского мира, один из таких чудовищных ударов предотвращен. На процессе семнадцати агентов Троцкого сорван один из важнейших планов большого стратегического плана фашизма, плана мировой резни.
По большому стратегическому плану фашизма подготовка СССР перед предполагаемым им разгромом нашей родины состояла в убийстве руководителей партии и правительства, в разрушении заводов, работающих на оборону, в отравлении ядами и вредоносными бактериями источников питания, то-есть* мясных комбинатов, консервных фабрик, водопроводов и пр., в организации на железнодорожных узлах так называемой «загрузки» и «зашивки» (по выражению подсудимого Серебрякова), то-есть непроходимых пробок и всеобщего хаоса, в заражении бактериями воинских эшелонов, в организации специальных, с большими человеческими жертвами, взрывов на заводах и шахтах для того, чтобы вызвать озлобление рабочих против правительства, и прочее, и прочее...
Как видно, план универсальный и, несомненно, предназначается не только для СССР.
Такой широко задуманный план возможен только при наличии опытных, преданных, наторевших в конспирации, многочисленных агентов, обладающих, еще одним свойством: отсутствием кого-либо национального чувства, проще говоря, любви к своей родине... Отсутствие этого чувства является важным и решающим качеством для такого подпольного агента, потому что, если уже где-то в душе (как говорят поэты) начнет скрести и посасывать любовь к России, Украине, Грузии, к Франции, Чехословакии, Бельгии и прочее, такой человек его фашистским хозяевам ни к чорту* не годится...
Человек должен быть «без сентиментальности», универсальный «гражданин мира» в роде* Ставрогина, что ли, или, проще говоря, - политический авантюрист с выжженной совестью и подлец...
Я не сомневаюсь, что руководителям фашизма пришлось поискать и поискать таких людей... На улице они не валяются... И вдруг, как в сказке, появляется то, что и нужно было, да еще с «гаком» - Троцкий. Впрочем, Троцкий давно кружился около мрачного штаба гестапо, примериваясь и принюхиваясь. Момент, когда произошел контакт, нам еще неизвестен...
Несомненно одно: из показаний подсудимых Пятакова и Радека совершенно ясно, что в 1935 году Троцкий уже формально, «от лица СССР», договаривается с генеральным штабом. Он обязуется произвести упоминаемые террористические акты и разрушения государства перед войной и после войны, т.-е. после победы Германии, уступить ей, на правах германского генерал- губернаторства, Украину, предоставить германскому капиталу в эксплоатацию* заводы и недра СССР, распустить колхозы, обязуется снабжать Германию пищевым довольствием и предоставляет Японии добычу золота, нефти, леса и прочее на Дальнем Востоке.
Взамен этих благ Германия обязуется предоставить Троцкому сформировать правительство на развалинах Советского Союза. Так как СССР Троцкому не принадлежал, то он легко и согласился на такой обмен благ, но потребовал гарантий того, что его не обманут и не выкинут после разгрома СССР.
На это германский генеральный штаб со всей немецкой откровенностью ответил, что нужно заслужить право быть царьком, что Троцкий не на словах, а на деле должен доказать свою преданность фашизму, свою деловитость и силу... А силу эту он докажет, если немедленно приступит к массовому избиению руководителей советского правительства и к разрушению мощи СССР...
Троцкий, как мы понимаем, ответил, что «вы, мол, господин, правы, и силу свою я докажу»...
Таково было вступление к развернувшейся затем работе Троцкого и его агентов на территории СССР... Из процесса мы знаем, откуда повелась нить: контрреволюционному центру Зиновьева-Каменева Троцкий не слишком доверял: там тоже очень хотели по шею в крови дорваться к власти, с Зиновьевым-Каменевым пришлось бы разделить власть. Троцкий связывается с Карлом Радеком, Пятаковым и создает параллельный центр, но уже чисто троцкистский.
Впрочем, все это известно из процесса. Нас интересует здесь один практический вопрос: что это за люди, один за другим подходящие к микрофону и отвечающие на вопросы прокурора, нам хочется понять их и рассказать о них для того, чтобы и у нас и во всем мире легче было «узнавать птицу по полету», чтобы, находясь как будто бы среди честных людей, среди друзей, мы могли бы легче узнавать врага по каиновой печати...
ИЗВЕСТИЯ № 23 от 26 января 1937 г.
---------------------------
* Так в тексте источника. Мы не стали исправлять орфографические ошибки, чтобы читатель мог видеть душевное волнение автора и редакторов и их спешку. Хотя в каких-то случаях нынешние ошибки могут быть следствием изменения правил орфографии.