За тех, кто нас выводит в люди...
О существовании друг друга мы узнали 19 лет назад. Властная, временами даже деспотичная, она разговаривала на странной для меня смеси русского и украинского, обладала острым языком и не признавала никаких авторитетов. Когда она первый раз обругала меня парой слов, одно из которых было незнакомое, но потому ещё более обидное, я была потрясена: в родительском доме подобное обращение старших к младшим принято не было. Попытка поплакаться мужу ни к чему не привела:
- Что поделать, такая вот у нас бабушка, - раздражённо ответил муж.
Бабушка мужа, она же мама моей свекрови, не щадила никого. Запросто могло достаться дочери, племяннице, внучке. Стало перепадать и мне. Я терпела - в одном сообществе меня обозвали «восточной женщиной», что ж, отношения к старшим у меня действительно восточное, уважительное.
Когда до получения диплома оставалось 9 месяцев, а до рождения ребёнка - пара недель, пришло время решать, что делать с учёбой. Преподаватели настойчиво рекомендовали не уходить в академ, из которого мало кто возвращается. Сделаем тебе свободное посещение, говорили они, а с ребёнком у вас найдётся, кому посидеть, у вас народу полная хата.
Мужу подобное предложения не понравилось (домостроевец чёртов, скрипела я зубами), а свекровь неожиданно поддержала меня. Однако бабушка, которая была назначена главной нянькой пока не родившемуся ребёнку, сказала своё решительное «нет». СтарА я стала, не догляжу дитыну - отмахнулась она. Тогда ей было 73.
Утро вечера мудренее, даже если утро наступит спустя полтора месяца. Ребёнок не спешил родиться, и я спокойно продолжала бегать на занятия ещё две лишние недели. Но даже для рождения он выбрал мой единственный выходной, ведь с понедельника по субботу мне было совершенно некогда. Спустя неделю мы вернулись домой.
Вот тогда-то и забрезжил рассвет. Терпеливо прождав полдня, бабушка подходила ко мне с вопросом: почему «дитына мовчит, спит, чи шо?». Я пожимала плечами - спящий сын меня вполне устраивал. Тогда бабушка направлялась в комнату, где ребёнок, по её мнению, слишком много спал, некоторое время находилась там, потом звала меня. "Дитына" не спал, таращил чёрные глазищи, пытался улыбаться и молчал. Молчал - в смысле не плакал, как полагается младенцам, и это сильно удивляло бабушку. Сын, вопреки прогнозам свекрови-медика, родился очень спокойным.
- Надо же, чудо якэсь! - восклицала бабушка и, похоже, гордилась своим правнуком, который не желал плакать.
Этим ли он покорил её или чем-то ещё - не знаю, только однажды она в своей грубоватой манере сказала мне: чего сидишь дома, собирайся в свою «школу». Уговаривать меня не пришлось. Я оформила свободное посещение, и время от времени удирала из дома на лекции. Когда я вышла на занятия, сыну было две недели от роду. Потому свой диплом я честно делю пополам - если бы не бабушка….
С тех пор наши отношения изменились. Бабушка по-прежнему приглядывала за правнуком, они пустили корни, проросли друг в друга, и уже не мыслили себя один без другого. В моем же лице бабушка получила благодарного слушателя: она часами могла вспоминать события своей длинной жизни, а я с удовольствием слушала, компенсируя отсутствие в детстве бабушки, которая должна быть рядом, а не приходить изредка в гости. У неё на коленях я рыдала, когда её внук ушёл от меня к другой. Мы часами болтали по телефону, точнее, говорила она, но я терпеливо сносила горячую трубку телефона. Похоже, мы тоже проросли друг в друга.
Её нет рядом полтора месяца, а я по-прежнему забываю, что это - насовсем. Захожу в её комнату и хочу спросить свекровь: а бабушка где? Гуляет? Когда сын забывает ключи от квартиры свекрови, я почти говорю ему: ну и что, бабушка ведь дома.
Не дома.
Умирая, она плакала и просила у меня прощения. Я молча гладила её по руке, чтобы успокоить и не могла попросить прощения в ответ. За то, что мало времени уделяла ей последние полгода. И за то, что её внук ушёл от меня, а она не смогла ему простить, что тот «осиротил сына». И даже за то, что не могу поделиться с ней своей радостью, суеверно решив, что не пришло время говорить об этом кому бы то ни было. Она почти не слышала, а прощения нельзя просить громко.
Она прожила 90 лет и до последнего дня, несмотря на инсульт, сохранила ясность ума. Её болезнь смягчила грубый нрав свекрови. А ещё она собрала в одном доме всех родственников, которые практически не общаются последние десять лет. Муж даже невесело пошутил, что встречаться они будут только на чьих-либо похоронах.
Она где-то рядом. В сыне, который давно уже не молчит, а временами даже покрикивает. В маленькой девочке, которую бабушка не захотела назвать своей правнучкой, потому что отец девочки однажды бросил моего сына. Где-то во мне. Если бы не она, ничего бы не было: сына, смешной, ни в чем не виноватой девочке Юльке, моего диплома и меня, такой, какая я есть сейчас.
Она была настоящей бабушкой. Моей третьей бабушкой.
- Что поделать, такая вот у нас бабушка, - раздражённо ответил муж.
Бабушка мужа, она же мама моей свекрови, не щадила никого. Запросто могло достаться дочери, племяннице, внучке. Стало перепадать и мне. Я терпела - в одном сообществе меня обозвали «восточной женщиной», что ж, отношения к старшим у меня действительно восточное, уважительное.
Когда до получения диплома оставалось 9 месяцев, а до рождения ребёнка - пара недель, пришло время решать, что делать с учёбой. Преподаватели настойчиво рекомендовали не уходить в академ, из которого мало кто возвращается. Сделаем тебе свободное посещение, говорили они, а с ребёнком у вас найдётся, кому посидеть, у вас народу полная хата.
Мужу подобное предложения не понравилось (домостроевец чёртов, скрипела я зубами), а свекровь неожиданно поддержала меня. Однако бабушка, которая была назначена главной нянькой пока не родившемуся ребёнку, сказала своё решительное «нет». СтарА я стала, не догляжу дитыну - отмахнулась она. Тогда ей было 73.
Утро вечера мудренее, даже если утро наступит спустя полтора месяца. Ребёнок не спешил родиться, и я спокойно продолжала бегать на занятия ещё две лишние недели. Но даже для рождения он выбрал мой единственный выходной, ведь с понедельника по субботу мне было совершенно некогда. Спустя неделю мы вернулись домой.
Вот тогда-то и забрезжил рассвет. Терпеливо прождав полдня, бабушка подходила ко мне с вопросом: почему «дитына мовчит, спит, чи шо?». Я пожимала плечами - спящий сын меня вполне устраивал. Тогда бабушка направлялась в комнату, где ребёнок, по её мнению, слишком много спал, некоторое время находилась там, потом звала меня. "Дитына" не спал, таращил чёрные глазищи, пытался улыбаться и молчал. Молчал - в смысле не плакал, как полагается младенцам, и это сильно удивляло бабушку. Сын, вопреки прогнозам свекрови-медика, родился очень спокойным.
- Надо же, чудо якэсь! - восклицала бабушка и, похоже, гордилась своим правнуком, который не желал плакать.
Этим ли он покорил её или чем-то ещё - не знаю, только однажды она в своей грубоватой манере сказала мне: чего сидишь дома, собирайся в свою «школу». Уговаривать меня не пришлось. Я оформила свободное посещение, и время от времени удирала из дома на лекции. Когда я вышла на занятия, сыну было две недели от роду. Потому свой диплом я честно делю пополам - если бы не бабушка….
С тех пор наши отношения изменились. Бабушка по-прежнему приглядывала за правнуком, они пустили корни, проросли друг в друга, и уже не мыслили себя один без другого. В моем же лице бабушка получила благодарного слушателя: она часами могла вспоминать события своей длинной жизни, а я с удовольствием слушала, компенсируя отсутствие в детстве бабушки, которая должна быть рядом, а не приходить изредка в гости. У неё на коленях я рыдала, когда её внук ушёл от меня к другой. Мы часами болтали по телефону, точнее, говорила она, но я терпеливо сносила горячую трубку телефона. Похоже, мы тоже проросли друг в друга.
Её нет рядом полтора месяца, а я по-прежнему забываю, что это - насовсем. Захожу в её комнату и хочу спросить свекровь: а бабушка где? Гуляет? Когда сын забывает ключи от квартиры свекрови, я почти говорю ему: ну и что, бабушка ведь дома.
Не дома.
Умирая, она плакала и просила у меня прощения. Я молча гладила её по руке, чтобы успокоить и не могла попросить прощения в ответ. За то, что мало времени уделяла ей последние полгода. И за то, что её внук ушёл от меня, а она не смогла ему простить, что тот «осиротил сына». И даже за то, что не могу поделиться с ней своей радостью, суеверно решив, что не пришло время говорить об этом кому бы то ни было. Она почти не слышала, а прощения нельзя просить громко.
Она прожила 90 лет и до последнего дня, несмотря на инсульт, сохранила ясность ума. Её болезнь смягчила грубый нрав свекрови. А ещё она собрала в одном доме всех родственников, которые практически не общаются последние десять лет. Муж даже невесело пошутил, что встречаться они будут только на чьих-либо похоронах.
Она где-то рядом. В сыне, который давно уже не молчит, а временами даже покрикивает. В маленькой девочке, которую бабушка не захотела назвать своей правнучкой, потому что отец девочки однажды бросил моего сына. Где-то во мне. Если бы не она, ничего бы не было: сына, смешной, ни в чем не виноватой девочке Юльке, моего диплома и меня, такой, какая я есть сейчас.
Она была настоящей бабушкой. Моей третьей бабушкой.