впечатления от копенгагенского курса
Ну вот, курс кончился, и я наконец имею полное право сформулировать свои выводы.
Во-первых, I love Oxford. За все - за то, что там не мешают учиться, за то, что планку там ставят тебе, а не всему потоку, за то, что там умеют набирать хороших детей, за то, что там отличные взрослые... За все. а еще за то, что Оксфорд не допускает перекосов. Этот курс был сугубо про социальную подоплеку в психиатрии, которая безусловно имеет место быть. Но в Оксфорде было бы непременно сказано, что еще есть биология, о которой мы здесь говорить подробно не будем, но забывать о ней нельзя, потому-то и потому-то. Тут, увы, ничего подобного сказано не было, что вызывает у меня очень нехорошие ассоциации с мгушечкой. Перекос - в любую сторону - это всегда плохо, увы. Вообще отсутствие взаимодействие между мозговедами и психиатрами - это какая-то вездесущая беда, и что с этим делать, не очевидно.
Во-вторых, все это было весьма познавательно, но я поняла, что меня так напрягает. Для всех этих людей, которые в том или ином виде занимаются психиатрией в странах третьего мира, основная цель - нести людям счастье и свет. Они могут не формулировать этого в открытую (хотя некоторые из них очень даже формулируют), но смысл именно в этом, что, во-первых, несколько высокопарно само по себе, во-вторых, попахивает чем-то, с чем якобы завязали, а в-третьих, влечет за собой .
Первая проблема - психиатрия не имеет никакого отношения к счастливой жизни. Психиатрия - это раздел медицины, отвечающий за лечение заболеваний, о которых мы все еще очень мало знаем. Психиатрия - это психозы, тяжелые депрессии, тяжелейшие детские расстройства, жуткие вещи, которые происходят со стариками, по-настоящему серьезные проблемы, которые по-настоящему мешают жить. Когда ты можешь за полтора дня натренировать девочку проводить когнитивно-бихевиоральную терапию с группой пакистанских мамаш, и жизнь этих мамаш улучшится в 17 раз (ссылка на статью, - это не психиатрия. Это даже не психология, это простой факт, что после общения друг с другом мамашам станет лучше жить, не надо быть гением, чтобы это понимать.
Подавляющее большинство людей, которые занимаются тем, что они называют Global Mental Health не работают с психотикам, не работают с аутистами, даже с тяжелыми депрессиями они фактически не работают. Это неинтересно - шизофреников 1% популяции, который в какой-нибудь индийской глуши погибает от голода, потому что семье тяжело его удержать и прокормить. Они приезжают делать людей счастливыми - лечить легкие депрессии, вести группы, разговаривать. Это все отлично, но это ни разу не первый приоритет. Психиатрия вообще не первый приоритет, и как они ни пытались меня убедить в том, что лечить common mental disorders (легкие депрессии, тревожности и прочие штуки, которых до фига по всему миру, и чем ниже уровень жизни, тем их больше, что более чем естественно), также важно как вести кампании против СПИДа и туберкулеза - увы, я в это не верю и никогда не поверю. Просто некоторые "слишком много кушать".
Вторая проблема, которая приводит меня в бешенство, состоит в том, что эти люди уверены, что они знают, как надо жить. Они уверены в том, что их ценности - подростки не должны воевать, девочки не должны выходить замуж в 12 лет, девятилетки должны учиться, а не помогать родителям в поле - универсальны, и что все должны жить так, а те, кто живет не так, должны узнать, как надо, поверить и незамедлительно последовать заветам. Их не смущает, что люди сотни лет так жили, им не приходит в голову, что Европа сто лет назад и Америка пятьдесят лет назад тоже были не самыми правильными на их сегодняшний лад местами во вселенной. Очень многие из тех, кто работает во всяческой благотворительности на благо развивающихся стран, обладают абсолютно непоколебимой европейской логикой, в рамках которой равноправие, свобода выбора и прочие вполне симпатичные мне вещи, - основа мироздания, и разрешить кому-то считать иначе, они не готовы. Свобода выбора может быть только в пределах их системы ценностей, но свободно выбрать другую - в рамках которой отсутствие равноправие и работающие подростки - норма, они не готовы. Они не могут позволить дать другим культурам развиваться самостоятельно, в своем ключе, они тем более не готовы дать тем, кто развивается, право на ошибку. И это безумно грустно, на мой взгляд, и очень попахивает тем, что они делали в этих же самых странах последние лет сто, как минимум.
Одно из групповых заданий, которое нам давали, было сформулировано так: "вы приехали в страну n, где засуха и голод, придумайте психологическую программу для детей". Честно говоря, для меня в принципе загадка, зачем в экстремальных ситуациях нужны психологи, и зачем тратить на это деньги (психологи нужны, но потом, когда все устаканится, но если в стране голод, то деньги, на которые были куплеты билеты на самолет для психолога, можно было бы потратить более рационально). Но это мы опустим. Но я поимела отличный диалог с совсем неглупой австралийской барышней, которая говорила, что да, голод, но накормить всех мы не можем, поэтому давайте мы будем играть и рисовать с детьми.
- Почему нельзя купить риса на те деньги, на которые вы купили фломастеры?
- Мы все равно не сможем прокормить всех.
- Да, но вы дадите хоть кому-то шанс выжить.
- Нет, если не всех, то нельзя, несправедливо, значит, мы будем играть с детьми!
- Хорошо, играйте с детьми, но пусть они плетут какую-нибудь хрень из бисера, и вы потом продадите это в Европе, и на эти деньги купите еды.
- Нет, это детский труд, это незаконно.
Против этой логики этого взгляда на мир не попрешь. Неспособность принять, что для кого-то мир другой, чем для тебя, кажется, достаточная причина для того, чтобы в него не вмешиваться. Но увы.
Ну а третий вывод - про российскую медицину - я, пожалуй, оставлю для отдельного поста.
В общем и целом, все это было очень познавательно, но весьма мне несимпатично. Такие дела.
Во-первых, I love Oxford. За все - за то, что там не мешают учиться, за то, что планку там ставят тебе, а не всему потоку, за то, что там умеют набирать хороших детей, за то, что там отличные взрослые... За все. а еще за то, что Оксфорд не допускает перекосов. Этот курс был сугубо про социальную подоплеку в психиатрии, которая безусловно имеет место быть. Но в Оксфорде было бы непременно сказано, что еще есть биология, о которой мы здесь говорить подробно не будем, но забывать о ней нельзя, потому-то и потому-то. Тут, увы, ничего подобного сказано не было, что вызывает у меня очень нехорошие ассоциации с мгушечкой. Перекос - в любую сторону - это всегда плохо, увы. Вообще отсутствие взаимодействие между мозговедами и психиатрами - это какая-то вездесущая беда, и что с этим делать, не очевидно.
Во-вторых, все это было весьма познавательно, но я поняла, что меня так напрягает. Для всех этих людей, которые в том или ином виде занимаются психиатрией в странах третьего мира, основная цель - нести людям счастье и свет. Они могут не формулировать этого в открытую (хотя некоторые из них очень даже формулируют), но смысл именно в этом, что, во-первых, несколько высокопарно само по себе, во-вторых, попахивает чем-то, с чем якобы завязали, а в-третьих, влечет за собой .
Первая проблема - психиатрия не имеет никакого отношения к счастливой жизни. Психиатрия - это раздел медицины, отвечающий за лечение заболеваний, о которых мы все еще очень мало знаем. Психиатрия - это психозы, тяжелые депрессии, тяжелейшие детские расстройства, жуткие вещи, которые происходят со стариками, по-настоящему серьезные проблемы, которые по-настоящему мешают жить. Когда ты можешь за полтора дня натренировать девочку проводить когнитивно-бихевиоральную терапию с группой пакистанских мамаш, и жизнь этих мамаш улучшится в 17 раз (ссылка на статью, - это не психиатрия. Это даже не психология, это простой факт, что после общения друг с другом мамашам станет лучше жить, не надо быть гением, чтобы это понимать.
Подавляющее большинство людей, которые занимаются тем, что они называют Global Mental Health не работают с психотикам, не работают с аутистами, даже с тяжелыми депрессиями они фактически не работают. Это неинтересно - шизофреников 1% популяции, который в какой-нибудь индийской глуши погибает от голода, потому что семье тяжело его удержать и прокормить. Они приезжают делать людей счастливыми - лечить легкие депрессии, вести группы, разговаривать. Это все отлично, но это ни разу не первый приоритет. Психиатрия вообще не первый приоритет, и как они ни пытались меня убедить в том, что лечить common mental disorders (легкие депрессии, тревожности и прочие штуки, которых до фига по всему миру, и чем ниже уровень жизни, тем их больше, что более чем естественно), также важно как вести кампании против СПИДа и туберкулеза - увы, я в это не верю и никогда не поверю. Просто некоторые "слишком много кушать".
Вторая проблема, которая приводит меня в бешенство, состоит в том, что эти люди уверены, что они знают, как надо жить. Они уверены в том, что их ценности - подростки не должны воевать, девочки не должны выходить замуж в 12 лет, девятилетки должны учиться, а не помогать родителям в поле - универсальны, и что все должны жить так, а те, кто живет не так, должны узнать, как надо, поверить и незамедлительно последовать заветам. Их не смущает, что люди сотни лет так жили, им не приходит в голову, что Европа сто лет назад и Америка пятьдесят лет назад тоже были не самыми правильными на их сегодняшний лад местами во вселенной. Очень многие из тех, кто работает во всяческой благотворительности на благо развивающихся стран, обладают абсолютно непоколебимой европейской логикой, в рамках которой равноправие, свобода выбора и прочие вполне симпатичные мне вещи, - основа мироздания, и разрешить кому-то считать иначе, они не готовы. Свобода выбора может быть только в пределах их системы ценностей, но свободно выбрать другую - в рамках которой отсутствие равноправие и работающие подростки - норма, они не готовы. Они не могут позволить дать другим культурам развиваться самостоятельно, в своем ключе, они тем более не готовы дать тем, кто развивается, право на ошибку. И это безумно грустно, на мой взгляд, и очень попахивает тем, что они делали в этих же самых странах последние лет сто, как минимум.
Одно из групповых заданий, которое нам давали, было сформулировано так: "вы приехали в страну n, где засуха и голод, придумайте психологическую программу для детей". Честно говоря, для меня в принципе загадка, зачем в экстремальных ситуациях нужны психологи, и зачем тратить на это деньги (психологи нужны, но потом, когда все устаканится, но если в стране голод, то деньги, на которые были куплеты билеты на самолет для психолога, можно было бы потратить более рационально). Но это мы опустим. Но я поимела отличный диалог с совсем неглупой австралийской барышней, которая говорила, что да, голод, но накормить всех мы не можем, поэтому давайте мы будем играть и рисовать с детьми.
- Почему нельзя купить риса на те деньги, на которые вы купили фломастеры?
- Мы все равно не сможем прокормить всех.
- Да, но вы дадите хоть кому-то шанс выжить.
- Нет, если не всех, то нельзя, несправедливо, значит, мы будем играть с детьми!
- Хорошо, играйте с детьми, но пусть они плетут какую-нибудь хрень из бисера, и вы потом продадите это в Европе, и на эти деньги купите еды.
- Нет, это детский труд, это незаконно.
Против этой логики этого взгляда на мир не попрешь. Неспособность принять, что для кого-то мир другой, чем для тебя, кажется, достаточная причина для того, чтобы в него не вмешиваться. Но увы.
Ну а третий вывод - про российскую медицину - я, пожалуй, оставлю для отдельного поста.
В общем и целом, все это было очень познавательно, но весьма мне несимпатично. Такие дела.