Рабочий класс и кризис
В связи с наступлением кризиса, созреванием объективных условий для социального протеста и пренебрежением со стороны некоторых левых к рабочему классу и работе с ним, считаем необходимым рассмотреть следующие вопросы:
Что такое пролетариат и рабочий класс?
Почему важна работа с рабочим классом, даже когда эта работа не несет сиюминутных результатов?
К чему приводит отсутствие работы с рабочим классом?
Отвечая на вопрос о рабочем классе, отметим, что рабочий класс и пролетариат не всегда тождественные понятия.
Под пролетариатом классики марксизма понимали «тот общественный класс, который добывает средства к жизни исключительно путем продажи своего труда, а не живет за счет прибыли с какого-нибудь капитала,-- класс, счастье и горе, жизнь и смерть, все существование которого зависит от спроса на труд, т. е. от смены хорошего и плохого состояния дел, от колебаний ничем не сдерживаемой конкуренции. Одним словом, пролетариат, или класс пролетариев, есть трудящийся класс XIX века» [1].
Исходя из озвученного определения, пролетариат не просто класс бедных людей, а именно класс наемных работников, которые, не обладая собственностью на средства производства, вынуждены продавать свою рабочую силу капиталистам. То есть пролетариат - категория, отражающая социальное положение человека. Рабочий же - это, прежде всего, категория, обозначающая принадлежность человека к определенному роду профессий. Не всякий рабочий всегда пролетарий. Примером может послужить рабочий, выполняющего работу на заказ, который имеет собственные средства производства, помещение и иногда даже наемных работников. Следуя логике этого же определения, и пролетариат совершенно не обязательно является рабочим по профессии, ведь продавать свои способности к труду можно не только работая у станка. Вместе с этим, стоит отметить, что классики марксизма никогда не занимались схоластическими умственными упражнениями, когда давали то или иное определение пролетариату, а исходили из конкретно-исторических условий борьбы. Поэтому, когда некоторые левые интеллектуалы спорят о том, кого считать рабочим (а шире - «пролетарием»), а кого нет, то путают понимание рабочего класса в политэкономическом и социально-политическом смысле. В социально-политическом смысле пролетариат является субъектом исторического действия, сознающим себя как класс. В политэкономическом смысле пролетариатом являются наемные работники физического и умственного труда, живущие за счет продажи своей рабочей силы капиталистам и не обязательно сознающие себя пролетариями.
Так, например, В.И. Ленин в письме В.М. Молотову «Об условиях приема новых членов в партию» писал, что «у нас постоянно считаются за рабочих такие лица, которые ни малейшей серьезной школы, в смысле крупной промышленности, не прошли. Сплошь и рядом в категорию рабочих попадают самые настоящие мелкие буржуа, которые случайно и на самый короткий срок превратились в рабочих»[2].
Здесь хорошо видно, что в этом письме Ленин обращал внимание, прежде всего, на социально-политическую, а не на политэкономическую сторону. Формально, с точки зрения своего социально-экономического положения, рабочий был пролетарием, но политически мог быть самым настоящим мелким буржуа со всеми вытекающими из этого последствиями. Конечно, глупо было бы противопоставлять политэкономическое понимание пролетариата социально-политическому его значению. Политэкономическая сторона является определяющей. Тот же пример с высказыванием Ленина показателен. В то время многие представители мелкой буржуазии лишь в силу возникших обстоятельств, можно сказать, случайно превратились в наемных рабочих. Будучи долгое время представителями класса мелкой буржуазии в политэкономическом смысле, они усвоили и мелкобуржуазную психологию, и даже сменив свое классовое положение в политэкономическом смысле, психологически и политически вольно или невольно продолжали оставаться агентами мелкобуржуазного влияния в рабочем классе.
Говоря же непосредственно об авангарде трудящихся в борьбе за социализм, Ленин не пускался в умствования по поводу того «кого считать пролетарием», а ставил вопрос конкретно для своего времени: «Только определенный класс, именно городские и вообще фабрично-заводские, промышленные рабочие, в состоянии руководить всей массой трудящихся и эксплуатируемых в борьбе за свержение ига капитала, в ходе самого свержения, в борьбе за удержание и укрепление победы, в деле созидания нового, социалистического, общественного строя, во всей борьбе за полное уничтожение классов»[3].
В условиях XIX века рабочие и пролетарии были понятиями, которые, как правило, рассматривались как тождественные. В условиях же сегодняшнего дня - после того как произошла НТР, высшее образование стало массовым, как стали массовыми и интеллигентские специальности, структура пролетариата существенно усложнилась. Если в XIX веке инженер или учитель - это штучная привилегированная специальность, то сегодня это такой же массовый вид деятельности, как и классический заводской рабочий труд. Теперь уже мало просто провозгласить передовой характер пролетарского класса. Усложнение социальной структуры современного общества (и наличие разных слоев в рамках самого класса пролетариев) возлагает на марксистов обязанность правильно выделить то ядро пролетариата, которое более всего заинтересовано и способно совершить социальную революцию. К сожалению, в среде некоторых исследователей, считающих себя «марксистами», изменения в социальной структуре общества и усложнение пролетариата является поводом отказа от признания авангардной роли рабочего класса в борьбе за социализм в принципе. Особенно здесь усердствуют так называемые «творческие марксисты». Эти деятели (как правило, левые интеллектуалы) справедливо констатируют изменения в структуре труда, роль информационных технологий в развитии всеобщего труда, но делают неверные выводы.
Так, к примеру, «левая» антисоветчица Г.Я. Ракитская пишет, что «рабочий класс - это класс придатков машин, класс-придаток машинной цивилизации. Индустриальный капитализм предельно сужает возможности выявления, реализации и развития индивидуальных свойств личности рабочего, поскольку производству не нужен работник с гармонично развитыми физическими, интеллектуально-творческими и социально-нравственными потребностями и способностями»[4]. Далее она продолжает «Индустриальный капитализм лишает рабочего индивидуальности, навязывает ему стандартизированные потребности и унифицированные формы жизнедеятельности как в рабочее, так и в свободное время, превращает - в конечном счете, - рабочего (по выражению К. Маркса) в неполного человека»[5]. И как вывод, автор заключает, что «рабочий класс эпохи индустриального капитализма в принципе не способен ни самостоятельно выработать, ни воспринять и освоить в полной мере (без вульгаризации, без недопустимых упрощений и извращений) идеологию последовательногогуманизма…. Формы и способы жизнедеятельности, специфика массового сознания, уровень культуры рабочего класса формируются не только эксплуатируемым положением, но и организационно-технологическим деспотизмом, порождающим тоталитарный тип сознания. Надо тщательно изучить, случайно или закономерно тоталитарное перерождение общества при исторических попытках построить социализм посредством авангардной роли класса придатков машин. Надо предельно критически отнестись к установке на возможность «внесения» последовательно гуманистической революционной идеологии в современное рабочее движение. Не обречена ли она заведомо на неудачу?»
Таким образом, мы видим, что автор сначала выдвинула утверждение, что капитализм калечит рабочего, что совершенно справедливо, но затем сделала вывод о якобы «неспособности» рабочего класса принять и освоить «гуманистические идеи», об изначальной предрасположенности рабочего класса к «тоталитаризму». Как правило, представители подобных трактовок исходят из того, что передовым отрядом трудящихся сегодня являются носители «всеобщего труда» (что понимается как умственный, творческий труд). Иными словами, это работники творческих специальностей: преподаватели, ученые, программисты и пр.
Позиция же коммунистов не поменялась: как и прежде, в современных условиях мы считаем, что именно промышленный пролетариат является тем ядром и авангардом, который и сможет положить конец власти капитала (далее мы покажем, почему считаем именно так). Руководствуясь этим соображением, работа современных коммунистов строится, прежде всего, с целью организовать этот отряд пролетариата в «класс для себя». Кстати говоря, буржуазная пропаганда неспроста пытается перетянуть именно рабочий класс на свою сторону, что мы особенно видели во время президентской выборной кампании 2012 года, когда Путин предстал в обличии эдакого «защитника рабочего класса» от бездельников «креативщиков» с Болотной. Это же мы видим и сегодня, когда рабочий класс Донбасса встал на пути фашистской диктатуры и активно используется для пиара буржуазной империалистической верхушки России. И такое словесное заигрывание с рабочим классом неспроста. Буржуазия понимает, от кого исходит реальная угроза (пусть пока лишь в перспективе), она понимает, что не сытые московские представители «креативного класса», а работяги в спецовках несут реальную угрозу её господству.
В чём состоит та сила, которая делает именно промышленный рабочий класс (а не работников «всеобщего труда», которые тоже часто относятся к пролетариату) наиболее передовым в современных условиях, и не является ли временная пассивность рабочего класса опровержением этого постулата?
Во-первых, рабочий класс лишен собственности на средства производства. Ему нечего терять, кроме своего рабочего места (или, как писал Маркс, «своих цепей»).
Во-вторых, рабочий класс является классом производителем всех материальных благ. Именно материальное производство является основой всякого общества. Конечно, можно много и правильно рассуждать про наемных работников офисной сферы, но если представить забастовку офисных работников и промышленных рабочих, то очевидно, какая из них больше ударит по карманам капиталистов и пошатнет буржуазный «общественный» порядок. Конечно, здесь есть свои особые ситуации. Скажем, забастовка компьютерщиков в офисе крупной авиационной компании ударит побольнее, чем забастовка токарей на машиностроительном заводе, но в большинстве случаев степень зависимости функционирования инфраструктуры, обеспечения продуктами питания и производства прибавочной стоимости от рабочего класса намного выше, чем от так называемого «офисного планктона».
В-третьих, рабочий класс всеми условиями своего труда намного более других отрядов пролетариата склонен к самоорганизации. Взять, к примеру, вузовского преподавателя, который, будучи лишен собственности на средства производства и живущий исключительно продажей своей рабочей силы, тоже может быть отнесен к пролетариату умственного труда. Но характер труда преподавателя - индивидуальный, и в ходе его повседневной работы сам процесс труда не вырабатывает в нем коллективистских качеств. Скорее напротив, труд ученого, преподавателя больше способствует росту профессионального эгоизма, так как этот труд слабо связан с трудом других преподавателей (связь есть, но не настолько очевидная и непосредственная). Таким образом, формально представители одного и того же класса могут занимать различные стороны баррикад в классовой борьбе и обладать различной степенью способности к самоорганизации, обусловленной различиями в характере труда обоих.
Сегодня рабочий класс, в основной своей массе, не осознает себя классом, остается по-прежнему «классом в себе», а не классом «для себя». Но это отнюдь не означает, что его нет или что он утратил свой потенциал. В левой среде есть мнение, что работа у проходных, ставка на рабочий класс не оправдана в условиях современного состояния рабочего движения. Однако это не так. Во-первых, рабочее движение понемногу начинает развиваться, во-вторых, важно подготовить рабочий класс к моменту взятия власти, чтобы в «час икс» рабочий класс сказал свое слово. Поэтому работа у проходных, несмотря на то, что иной раз представляется мало продуктивной, не сулящей сиюминутный результат, важна стратегически, на перспективу. Нельзя позволять забыть рабочим о существовании коммунистической партии и коммунистической идеологии, ведь только соединенные силы рабочего движения с идеологией марксизма-ленинизма и смогут осуществить социалистическую революцию. Мы должны помнить, что во время критического момента именно рабочий класс скажет свое решительное слово, и к этому времени, когда ситуация доведет рабочих до осознания необходимости ведения классовой борьбы в самых различных её формах, они должны четко осознавать свои классовые интересы и направить свою энергию в русло социалистической революции. Время не ждет, момент обострения может наступить достаточно быстро, ведь революции вызревают часто незаметно как для власти, так и для самих революционеров. Собственно, так же незаметно подкралась и «Болотная площадь», к которой, скажем прямо, далеко не все левые активисты и даже целые организации были в должной мере готовы. Но «болотный протест» даже в лице самых передовых его участников, искренних борцов за социальную справедливость (заметим для ясности, что организаторы этого протеста к таковым отнюдь не относились) - это все-таки «предпротест», первая репетиция того, с чем нам ещё только предстоит столкнуться, и уж к моменту обострения не «пред», а самого настоящего революционного протеста мы должны быть готовы во всеоружии. Для этого уже сегодня необходимо работать со своей классовой базой, не забывая за множеством частных целей главную - социалистическую революцию, уничтожение частной собственности и установление диктатуры пролетариата.
Пример Украины в этом отношении дает нам несколько уроков.
Во-первых, идеологически и политически обезоруженный рабочий класс становится жертвой борьбы различных группировок буржуазии между собой, превращаясь в силовой инструмент одной из них (или обеих). А если он и начинает пытаться вести самостоятельную борьбу, как это поначалу происходило на юго-востоке Украины, то не в силах выставить собственно классовых требований, остаётся в рамках буржуазного строя, в конечном счете, превращается в «пушечное мясо», служащее другой - конкурирующей группировке буржуазии. В данном случае, выступив против фашистской диктатуры ставленников американского империализма, рабочий класс Донбасса в своей значительной части превратился в инструмент ставленников российского империализма, который использует антифашистский порыв в своих корыстных целях.
Во-вторых, что рабочий класс никуда не делся и по-прежнему остается самой передовой и боеспособной силой общества. Да, пусть пока на Донбассе он поднялся не как класс для себя, а всё ещё как класс в себе. Это действительно так. Самостоятельных классовых требований пока выдвигается мало. Но сам факт столь активного и массового подъема рабочего класса впервые за долгие годы говорит о том, что интеллектуалы (в том числе и позиционирующие себя как «левые») поторопились списать его с исторической сцены. По факту, именно рабочий класс Донбасса стал той силой, которая смогла встать на пути фашистской киевской хунты.
Возвращаясь к России, надо понимать, что грядущее противостояние трудящихся с буржуазией будет трудным. В 2014 году, в связи с событиями на Украине, аннексией Крыма российскими властями[6], общество охватил социал-шовинистический угар, а под шумок власть продолжает идти по пути дальнейшего «закручивания гаек». Всё чаще и чаще с экранов государственных СМИ можно слышать про необходимость «жёстко разбираться с экстремистами», что 6 мая 2012 года «правильно сделали, что жёстко разогнали демонстрацию», что сегодня нам нужно «единство русского мира», «единство власти и общества» и т.д. Евромайдан дал российской буржуазии удобный козырь: с одной стороны, можно с легкой руки провластных СМИ объявить любой протест «прозападным» и «оранжевым», тем самым внушать в массовое сознание неприятие революции как таковой, мол, «смотрите на Украину, если будет революция, то в России будет то же самое», «не слушайте провокаторов». С другой стороны, народные выступления против киевской хунты пытаются использовать в своих интересах империалистические круги российской буржуазии, раздувающие патриотическую истерию, поэтапно закручивающие гайки. В этих условиях, борьба трудящихся в самой России будет существенно осложнена.
Сегодня, когда социал-шовинистический угар понемногу ослабевает, а тяготы кризиса и потери в результате противостояния российского и западного империализма естественно и закономерно падают на плечи трудящихся России, снова появились тенденции для созревания нового протеста, который на сей раз приобретает социальный характер. Нетрудно понять, что все вышеприведенные подпевалы власти дружно пугают народ «майданом в Москве», и кто-то пока ещё в эти байки верит, кто-то пока ещё искренне считает, что «свержение Путина = развал России», но это только пока. Логика событий неумолима, и обострение межимпериалистического противостояния, санкционного давления на РФ, стремление буржуазии РФ переложить все тяготы на плечи трудящихся, а также продолжение неолиберального экономического курса и антисоциальных реформ уже во второй половине 2014 года привели к ряду сравнительно массовых акций протеста, посвященных защите образования и медицины. Стоит отметить, что в этих акциях принимали участие как активисты образовательного движения (учителя, студенты, преподаватели вузов и колледжей), так и врачи, что означает появление ростков солидарности, а, следовательно, единого массового социального протеста. Социальный же протест намного ближе к рабочему (можно сказать - социальный протест является мостиком к протесту рабочему, ведь социальные проблемы непосредственно бьют по рабочему классу, как и по всем социально незащищенным слоям населения), и в случае своей массовости он вовлечет в процесс борьбы куда более широкие слои населения, чем пресловутое «болото». И настроения у этой части населения будут куда более радикальные и левые, чем у сравнительно обеспеченного «среднего класса» столицы. Не стоит забывать, что в этих условиях на улицы выйдут и многие из тех, кто ещё в 2012 году голосовал за Путина как «гаранта стабильности» и выразителя интересов «рабочего человека». Если движение будет стихийным и неорганизованным, то жестко выстроенная вертикаль власти буржуазии возьмет своё, и протест будет в итоге подавлен. Подавление протеста неизбежно будет сопряжено с усилением полицейщины и дальнейшим обострением тенденции фашизации режима (а вполне возможен и переход к открытой террористической диктатуре наиболее реакционных кругов крупного капитала, то есть введение настоящего фашизма). Но организуясь, трудовой народ осознает свои коренные (классовые) интересы. В этих условиях ничто не сможет остановить искренний и осознанный революционный порыв трудящихся масс в борьбе за свое социальное освобождение - ни дубинки ОМОНА, ни вертикаль власти, ни подсадные утки от «либеральной оппозиции». Задача же коммунистов по максимуму вносить элементы организации, классовой направленности и марксистско-ленинской идеологии в это движение.