Пи / Pi / Даррен Аронофски / 1998
Исследования числа Пи, под которым понимается математическая константа, выражающая отношение длины окружности к длине её диаметра, велись с давних времён. Некогда известное, как лудольфово число, Пи является числом иррациональным и трансцендентным (не вдаваюсь в подробности, ибо всё равно абсолютно ничего в этом не смыслю).
Самые ранние из известных приближений к числу Пи датируются 1900 годом до нашей эры. Было это в Вавилоне и Египте. Занимались числом и индусы в своей Шатапатха-брахмана, и китайский философ Чжан Хэн, и всем известный Архимед, и многие другие пытливые умы. Своё же нынешнее обозначение в виде символа π число впервые получило в 1706 году в книге Уильяма Джонса "Новое введение в математику", однако распространение получило после 1737 года и работ Леонарда Эйлера. Наконец с наступлением эры компьютерных вычислений Пи дало огромную трещину и рекорды вычислениях числа посыпались и посыпались. По самым современным оценкам, на октябрь 2011 года, Александр Йи и Сигэру Кондо рассчитали последовательность с точностью в 10 триллионов цифр после запятой.
К чему все эти небольшие экскурсы в историческую хронику выявления числа Пи ? А всё к тому, что дебютный фильм Даррена Аранофски в своём сюжете и действии развивается именно в вычислении этого числа, под которым автор, в разных намерениях своих персонажей, скрывает нечто оккультное, мистическое и даже первозданное. Этот фильм вышел в 1998 году при бюджете всего в 60 тыся долларов, имея непередаваемую атмосферу движущегося зернистого чёрно-белого изображения, которое словно жёсткая и самая дешёвая газетная бумага добавляет картине что-то психоделическое. Электронная музыка вкупе с крупными планами и сценами личной вычислительной лаборатории главного героя вырисовывают нечто киберпанковское времён огромных дискет. Наконец общее действие, болезнь героя с его галлюцинациями готовят зрителю порцию сюрреализма.
Макс Коэн - гениальный математик, страдающий жутчайшими головными болями, которые превращаются в дикий металлический скрежет и шум. Он разрабатывает теорию о том, что весь мир состоит из чисел, всё в окружающем мире можно объяснить числами. Следовательно какие-то события в своих колебаниях и периодичности можно выстроить в систему, а из системы выстроить дальнейшее предугадывание этих событий. Для этого он ищет ключ, числовый ключ, который ляжет в основу его исследований. У Макса в квартире есть собственная вычислительная лаборатория, однако тяготы поисков всё ни к чему не приводят. Он нелюдим, замкнут и страдает манией преследования, принимает сильнодействующие лекарства, видит галлюцинации. Единственными его друзьями являются маленькая девочка соседка, с которой он играет в угадывание результата крупного вычисления (она использует калькулятор, он свои умственные возможности); молодая девушка, навязчиво-сексуально с ним разговаривающая; а также престарелый учёный, говорящий притчами, с котороым Макс иногда встречается за партейкой в Го. Этот учёный также некогда занимался числом Пи, однако никакой системы в нём не нашёл, окончив свои исследования сердечным приступом (опасное это дело, математика !). Однако не только Макс заинтересован в тайнах этого числа. На учёного выходят женщина из какой-то там конторы по предсказанию результатов работы финансовых рынков, а также озабоченный переработкой Торы в числовой вариант еврей. И та и другой хотят выявить у Макса число Пи, деньгами ли, уговорами ли, или применением физической силы. В ходе одного из актов очередного вычисления компьютер летит, но прежде выдаёт какой-то числовой перечень. Макс думает, что это вирус, его друг-учёный подтверждает такие же события. Однако это был вовсе не сбой работы, а самое настоящее число Пи, точнее его 216 знаков. Здесь-то и пошла-поехала сплошная мистика: друг-учёный говорит о том, что, прежде чем вычислить число Пи и погибнуть, компьютер как бы осознаёт свою кремниевую природу и приобретает в какой-то мере разум, протягивая в итоге ноги от столь ужасной правды; евреи в этих 216 числовых знаках видят истинное имя Бога (речь идёт о слове Шемхамфораш), которое раньше применялось в священных ритуалах и ещё ближе приближало к ним райские кущи, однако теперь некогда число было утрачено; женщина же пытается найти в числе материальную выгоду и с помощью него просчитывать результаты работы финансовых рынков. И Максу действительно удалось использовать это число для предсказаний, только его состояние ухудшается с каждым днём. Гениальность перерастает в безумие, галлюцинации замещают реальность. Не в силах более сдерживать приступы боли, Макс просверливает себе голову.
Используя в общем-то вполне обычное, но, в то же время, весьма широко известное математическое явление, авторы накручивают на него кучу притянутых за уши событий и значений, вплоть до познания сущности Бога. Вокруг обычных малодейственных попыток нажатия главного героя на клавиши и невнятных рисунков с числовыми письменами авторам удаётся создать самую настоящую атмосферу психологического триллера-допотопного киберпанка с мистическим и немного сюрреалистическим философствующим текстом. Седой учёный ваяет притчами, играя в Го с Максом, новый секретный кримниевый процессор приобретает значение оккультного ритуального предмета, евреи давят на Макса с такой напыщенностью, что кажется, вот они узнают это число и Бог откроет им врата. Зрителю кажется, что это непонятное число действительно может объяснять и предугадывать любые жизненные события, главное найти в них систему и правильно применить ключь-число Пи для познания всех её последовательностей.
На этом фоне Макс выглядит как вынужденное и неуправляемое самим собой средство для поиска, имеющее болезнь и дикие боли как следствие своей гениальности. В решении загадки у Макса остаётся либо прийти к безумию, либо очиститься от своих возможностей и знаний. Так или иначе, проскальзывающие то и дело слова-мысли главного героя "Мама говорила мне не смотреть на солнце, но я однажды всё-таки посмотрел" отсылают, видимо, и к первому и ко второму пути разрешения вопроосов. Ноша такого знания непоправимо ведёт к умопомешательству. Возможно, как сказали евреи, Макс был лишь сосудом, но не хранителем такого знания, как средством для его получения. Но нужно ли оно, такое знание, и к чему оно может привести ? Не пытаясь связываться с открытием неведомого и первозданного, быть прорицателями и адептами околоматричного будущего, авторы увиливают в сторону и оставляют немало поводов для не только размышлений, но и для новых, более глубоких и вместительных сосудов.
Кадры улиц Нью-Йорка снимались без какого-либо разрешения и, по сути, подготовки, тем самым приобретая образность любительского и настоящего. И словно в противостоянии с этим находится захудалая комнатушка Макса, чем-то напоминающая своим видом и кибернетической вычислительной лабораторией отголоски первого Тэцуо. Кажется, что вот сейчас эта рама с процессорм опутает Макса и вольётся в его плоть, превратив в нечто ужасающее. Фильм как бы сочетает наличие биологического, рукотворного и неосязаемого - компьютерная техника выступает как средство для постижения неосязаемого, даже божественного, а маленький муравей со своей слизью сможет привести весь этот механизм в негодность. И там, где этот божественный ключ обнаруживается в кибернетическом, оно осознаёт свою сущность и гибнет. То же самое случается и с Максом, как с носителем числа Пи в себе - на грани безумия он делает, возможно, единственно верный выход.
Самые ранние из известных приближений к числу Пи датируются 1900 годом до нашей эры. Было это в Вавилоне и Египте. Занимались числом и индусы в своей Шатапатха-брахмана, и китайский философ Чжан Хэн, и всем известный Архимед, и многие другие пытливые умы. Своё же нынешнее обозначение в виде символа π число впервые получило в 1706 году в книге Уильяма Джонса "Новое введение в математику", однако распространение получило после 1737 года и работ Леонарда Эйлера. Наконец с наступлением эры компьютерных вычислений Пи дало огромную трещину и рекорды вычислениях числа посыпались и посыпались. По самым современным оценкам, на октябрь 2011 года, Александр Йи и Сигэру Кондо рассчитали последовательность с точностью в 10 триллионов цифр после запятой.
К чему все эти небольшие экскурсы в историческую хронику выявления числа Пи ? А всё к тому, что дебютный фильм Даррена Аранофски в своём сюжете и действии развивается именно в вычислении этого числа, под которым автор, в разных намерениях своих персонажей, скрывает нечто оккультное, мистическое и даже первозданное. Этот фильм вышел в 1998 году при бюджете всего в 60 тыся долларов, имея непередаваемую атмосферу движущегося зернистого чёрно-белого изображения, которое словно жёсткая и самая дешёвая газетная бумага добавляет картине что-то психоделическое. Электронная музыка вкупе с крупными планами и сценами личной вычислительной лаборатории главного героя вырисовывают нечто киберпанковское времён огромных дискет. Наконец общее действие, болезнь героя с его галлюцинациями готовят зрителю порцию сюрреализма.
Макс Коэн - гениальный математик, страдающий жутчайшими головными болями, которые превращаются в дикий металлический скрежет и шум. Он разрабатывает теорию о том, что весь мир состоит из чисел, всё в окружающем мире можно объяснить числами. Следовательно какие-то события в своих колебаниях и периодичности можно выстроить в систему, а из системы выстроить дальнейшее предугадывание этих событий. Для этого он ищет ключ, числовый ключ, который ляжет в основу его исследований. У Макса в квартире есть собственная вычислительная лаборатория, однако тяготы поисков всё ни к чему не приводят. Он нелюдим, замкнут и страдает манией преследования, принимает сильнодействующие лекарства, видит галлюцинации. Единственными его друзьями являются маленькая девочка соседка, с которой он играет в угадывание результата крупного вычисления (она использует калькулятор, он свои умственные возможности); молодая девушка, навязчиво-сексуально с ним разговаривающая; а также престарелый учёный, говорящий притчами, с котороым Макс иногда встречается за партейкой в Го. Этот учёный также некогда занимался числом Пи, однако никакой системы в нём не нашёл, окончив свои исследования сердечным приступом (опасное это дело, математика !). Однако не только Макс заинтересован в тайнах этого числа. На учёного выходят женщина из какой-то там конторы по предсказанию результатов работы финансовых рынков, а также озабоченный переработкой Торы в числовой вариант еврей. И та и другой хотят выявить у Макса число Пи, деньгами ли, уговорами ли, или применением физической силы. В ходе одного из актов очередного вычисления компьютер летит, но прежде выдаёт какой-то числовой перечень. Макс думает, что это вирус, его друг-учёный подтверждает такие же события. Однако это был вовсе не сбой работы, а самое настоящее число Пи, точнее его 216 знаков. Здесь-то и пошла-поехала сплошная мистика: друг-учёный говорит о том, что, прежде чем вычислить число Пи и погибнуть, компьютер как бы осознаёт свою кремниевую природу и приобретает в какой-то мере разум, протягивая в итоге ноги от столь ужасной правды; евреи в этих 216 числовых знаках видят истинное имя Бога (речь идёт о слове Шемхамфораш), которое раньше применялось в священных ритуалах и ещё ближе приближало к ним райские кущи, однако теперь некогда число было утрачено; женщина же пытается найти в числе материальную выгоду и с помощью него просчитывать результаты работы финансовых рынков. И Максу действительно удалось использовать это число для предсказаний, только его состояние ухудшается с каждым днём. Гениальность перерастает в безумие, галлюцинации замещают реальность. Не в силах более сдерживать приступы боли, Макс просверливает себе голову.
Используя в общем-то вполне обычное, но, в то же время, весьма широко известное математическое явление, авторы накручивают на него кучу притянутых за уши событий и значений, вплоть до познания сущности Бога. Вокруг обычных малодейственных попыток нажатия главного героя на клавиши и невнятных рисунков с числовыми письменами авторам удаётся создать самую настоящую атмосферу психологического триллера-допотопного киберпанка с мистическим и немного сюрреалистическим философствующим текстом. Седой учёный ваяет притчами, играя в Го с Максом, новый секретный кримниевый процессор приобретает значение оккультного ритуального предмета, евреи давят на Макса с такой напыщенностью, что кажется, вот они узнают это число и Бог откроет им врата. Зрителю кажется, что это непонятное число действительно может объяснять и предугадывать любые жизненные события, главное найти в них систему и правильно применить ключь-число Пи для познания всех её последовательностей.
На этом фоне Макс выглядит как вынужденное и неуправляемое самим собой средство для поиска, имеющее болезнь и дикие боли как следствие своей гениальности. В решении загадки у Макса остаётся либо прийти к безумию, либо очиститься от своих возможностей и знаний. Так или иначе, проскальзывающие то и дело слова-мысли главного героя "Мама говорила мне не смотреть на солнце, но я однажды всё-таки посмотрел" отсылают, видимо, и к первому и ко второму пути разрешения вопроосов. Ноша такого знания непоправимо ведёт к умопомешательству. Возможно, как сказали евреи, Макс был лишь сосудом, но не хранителем такого знания, как средством для его получения. Но нужно ли оно, такое знание, и к чему оно может привести ? Не пытаясь связываться с открытием неведомого и первозданного, быть прорицателями и адептами околоматричного будущего, авторы увиливают в сторону и оставляют немало поводов для не только размышлений, но и для новых, более глубоких и вместительных сосудов.
Кадры улиц Нью-Йорка снимались без какого-либо разрешения и, по сути, подготовки, тем самым приобретая образность любительского и настоящего. И словно в противостоянии с этим находится захудалая комнатушка Макса, чем-то напоминающая своим видом и кибернетической вычислительной лабораторией отголоски первого Тэцуо. Кажется, что вот сейчас эта рама с процессорм опутает Макса и вольётся в его плоть, превратив в нечто ужасающее. Фильм как бы сочетает наличие биологического, рукотворного и неосязаемого - компьютерная техника выступает как средство для постижения неосязаемого, даже божественного, а маленький муравей со своей слизью сможет привести весь этот механизм в негодность. И там, где этот божественный ключ обнаруживается в кибернетическом, оно осознаёт свою сущность и гибнет. То же самое случается и с Максом, как с носителем числа Пи в себе - на грани безумия он делает, возможно, единственно верный выход.