госинститут сумы и тюрьмы
Вот здесь Ольга Романова пишет:
"До суда доходят в основном дела «непонятливых» и «недоговорившихся» - как я уже хорошо знаю и по опыту, и по примерам братьев и сестер по несчастью. Причем адвокаты знают: «честный» правоохранитель - это тот, кто берет и делает, обезжиривая по дороге до селедочного скелета, а нечестный - кто берет и все равно сажает. Кстати, обезжиренный «честным» спецом становится настолько неинтересен, что его вполне могут посадить другие следователи, для отчетности. Не пропадать же добру."
Несколько лет назад, когда я немного работала судебным репортёром, мысль о том, что в тюрьму проще попасть честному человеку, чем реальному преступнику, было бессмысленно высказывать - всем это казалось "либеральным искажением".
А я, выслушивая рассказы родственников (не адвокатов, конечно), довольно быстро обнаружила схему действия правоохранителя - как, на каких этапах и за какие в среднем деньги человеку предлагают закрыть дело. И понятно, что если человек реально нарушил закон, он платит немедленно, и никто даже не узнаёт, что у него были проблемы с законом. А если он щепетильно закон соблюдал (как, например, учёный Игорь Решетин), то он говорит - "не буду я вам платить - докажите, что я преступник". И живёт спокойно, уверенный, что честному человеку ничего не грозит. И когда на него фальсифицируют дело, и держат в СИЗО (специально обустроенное место для повышения сговорчивости), он думает, что надо потерпеть, а на суде-то всё выяснится - публичный же процесс. Во время суда тоже ещё можно заплатить - чтобы поменьше срок дали. И после суда можно - чтобы колонию получше назначили (они очень разные по качеству жизни).
По идее эта система создана и работает так давно, что не знать о ней можно только прилагая специальные усилия по сохранению незнания.
И понятно, что население наше когда-нибудь "узнает всё" внезапно, по старой схеме "оказался наш отец не отцом, а сукою". И испытает негодование по поводу уже несуществующего монстра. И издаст мемуары, и проведёт фестивали, и переживёт "духовное возрождение" по обычному сценарию исторического бренда "оттепель".
А потом всё по-новой, надо полагать.
До полного исчезновения.
"До суда доходят в основном дела «непонятливых» и «недоговорившихся» - как я уже хорошо знаю и по опыту, и по примерам братьев и сестер по несчастью. Причем адвокаты знают: «честный» правоохранитель - это тот, кто берет и делает, обезжиривая по дороге до селедочного скелета, а нечестный - кто берет и все равно сажает. Кстати, обезжиренный «честным» спецом становится настолько неинтересен, что его вполне могут посадить другие следователи, для отчетности. Не пропадать же добру."
Несколько лет назад, когда я немного работала судебным репортёром, мысль о том, что в тюрьму проще попасть честному человеку, чем реальному преступнику, было бессмысленно высказывать - всем это казалось "либеральным искажением".
А я, выслушивая рассказы родственников (не адвокатов, конечно), довольно быстро обнаружила схему действия правоохранителя - как, на каких этапах и за какие в среднем деньги человеку предлагают закрыть дело. И понятно, что если человек реально нарушил закон, он платит немедленно, и никто даже не узнаёт, что у него были проблемы с законом. А если он щепетильно закон соблюдал (как, например, учёный Игорь Решетин), то он говорит - "не буду я вам платить - докажите, что я преступник". И живёт спокойно, уверенный, что честному человеку ничего не грозит. И когда на него фальсифицируют дело, и держат в СИЗО (специально обустроенное место для повышения сговорчивости), он думает, что надо потерпеть, а на суде-то всё выяснится - публичный же процесс. Во время суда тоже ещё можно заплатить - чтобы поменьше срок дали. И после суда можно - чтобы колонию получше назначили (они очень разные по качеству жизни).
По идее эта система создана и работает так давно, что не знать о ней можно только прилагая специальные усилия по сохранению незнания.
И понятно, что население наше когда-нибудь "узнает всё" внезапно, по старой схеме "оказался наш отец не отцом, а сукою". И испытает негодование по поводу уже несуществующего монстра. И издаст мемуары, и проведёт фестивали, и переживёт "духовное возрождение" по обычному сценарию исторического бренда "оттепель".
А потом всё по-новой, надо полагать.
До полного исчезновения.