из жизни медиа
Ирина Дудукина, которой выпала сомнительная честь озвучить этот бред, прекрасно понимает двусмысленность своего положения и знает, что вопрос о жалобах Hermitage убивает милицейскую версию, как грамм никотина лошадь. Поэтому она буквально извивается под градом вопросов, проявляя чудеса наглости. Перефразируя Марка Твена, можно сказать: есть просто ложь, есть вопиющая ложь, а есть «Дудукина». Ирина Дудукина вполне может войти в историю русского пиара как имя нарицательное.
Сначала Дудукина делает вид, что не понимает вопроса журналистки о том, что Бастрыкин, Чайка и Нургалиев были уведомлены о готовящемся преступлении до того, как оно было совершено. Она пробует сострить, сказав что-то вроде «кто такие эти «браудеры» и «магнитские», чтобы быть знакомыми с такими людьми, как Чайка, Бастрыкин и Нургалиев». Но вопросы становятся все настойчивее, и Дудукина говорит, что, может быть, где-то заявления и были, но им в МВД о них ничего неизвестно. Но это опасное заявление, так как оно открывает широкое поле для дискуссий. Поэтому приходится сказать, что никаких заявлений вообще не было. И наконец, апофеоз пресс-конференции: Дудукина заявляет, что все заявления есть выдумка защиты.
Интересно, на что она рассчитывает: на то, что завтра будет конец света и ей никто на эту ложь не ответит?
На самом деле нас всех можно поздравить: этот немного сумбурный и перегруженный текст, появившийся в блоговом пространстве интернет-СМИ, знаковый.
Ничего, что он написан не россиянином, не журналистом, и не в бумажном издании.
Он, тем не менее появился в нашем СМИ на русском языке, и написан ровно так, как следует писать о фальсификациях и воровстве в правоохранительной системе.
У нас так не пишут, и даже не потому что страшно, а потому что мы здесь привыкли к фальсификациям, как к норме, и говорим о них как о норме, даже когда обличаем.
Ну и потому, конечно, что у нас начальство всегда как бы ни причём: все эти открытые письма президенту и министрам сами по себе подчёркивают: "мы уверены, что если бы вы, мин херц, знали, никогда бы не допустили".
Согласитесь, что словосочетание "политическое самоубийство Нургалиева" абсолютно не надевается на российскую голову. Мы с этим трупом разговариваем даже после того, как он сообщил, что граждане должны защищаться от милиционеров, если милиционеры на них напали. Бастрыкин, Чайка, Устинов, Путин, Фурсенко, Грызлов, Жириновский и далее по многотысячному списку - они бессмертны в российском коллективном бессознательном.
Иначе мы бы давно забыли эти имена.
Сначала Дудукина делает вид, что не понимает вопроса журналистки о том, что Бастрыкин, Чайка и Нургалиев были уведомлены о готовящемся преступлении до того, как оно было совершено. Она пробует сострить, сказав что-то вроде «кто такие эти «браудеры» и «магнитские», чтобы быть знакомыми с такими людьми, как Чайка, Бастрыкин и Нургалиев». Но вопросы становятся все настойчивее, и Дудукина говорит, что, может быть, где-то заявления и были, но им в МВД о них ничего неизвестно. Но это опасное заявление, так как оно открывает широкое поле для дискуссий. Поэтому приходится сказать, что никаких заявлений вообще не было. И наконец, апофеоз пресс-конференции: Дудукина заявляет, что все заявления есть выдумка защиты.
Интересно, на что она рассчитывает: на то, что завтра будет конец света и ей никто на эту ложь не ответит?
На самом деле нас всех можно поздравить: этот немного сумбурный и перегруженный текст, появившийся в блоговом пространстве интернет-СМИ, знаковый.
Ничего, что он написан не россиянином, не журналистом, и не в бумажном издании.
Он, тем не менее появился в нашем СМИ на русском языке, и написан ровно так, как следует писать о фальсификациях и воровстве в правоохранительной системе.
У нас так не пишут, и даже не потому что страшно, а потому что мы здесь привыкли к фальсификациям, как к норме, и говорим о них как о норме, даже когда обличаем.
Ну и потому, конечно, что у нас начальство всегда как бы ни причём: все эти открытые письма президенту и министрам сами по себе подчёркивают: "мы уверены, что если бы вы, мин херц, знали, никогда бы не допустили".
Согласитесь, что словосочетание "политическое самоубийство Нургалиева" абсолютно не надевается на российскую голову. Мы с этим трупом разговариваем даже после того, как он сообщил, что граждане должны защищаться от милиционеров, если милиционеры на них напали. Бастрыкин, Чайка, Устинов, Путин, Фурсенко, Грызлов, Жириновский и далее по многотысячному списку - они бессмертны в российском коллективном бессознательном.
Иначе мы бы давно забыли эти имена.