Он был всегда первым
Все, что происходило в духовной культуре абхазов, было всегда неожиданным. Во второй половине XIX века народ Абхазии пережил трагедию массового переселения на чужбину. Соседние народы очень быстро заполнили пустующие земли. Абхазы выживали как могли. Редко можно было встретить семьи на побережье. Но жизнь брала свое, хотя она трудно и долго налаживалась. Неожиданностью явилось то, что прорыв в духовной культуре абхазов был совершен очень молодым человеком - Дмитрием Гулиа. Благодаря ему и смотрителю Сухумской горской школы К.Мачавариани (оказал методическую помощь) в 1892 году выходят учебник по абхазскому языку и новый алфавит. Не сразу, но все же появилась возможность читать и писать на родном языке. Прошло много времени, прежде чем в Абхазии открылись первые абхазские школы.
В начале ХХ века появились первые сборники стихов, ставшие новой вехой в духовной жизни абхазов. «Ходжан большой», «Двое шли, третий поспешал», «Назхара» и др., сатирические стихи, вошедшие в первый сборник Д.Гулиа в 1912 году, - люди приняли с большим воодушевлением и читали их повсюду. Стихотворение «Ходжан большой» вызвало подозрение у тогдашних властей, началось тайное следствие, которое, к счастью, завершилось благополучно для автора. Выход другого сборника стихов в 1913 году - «Письма юноши и девушки» - был также встречен с большим воодушевлением. Молодые люди - пользовались его текстами при переписке. И самое интересное, что игравшие на музыкальных инструментах легко подбирали мелодию к этим стихам.
И это стало началом абхазской художественной литературы. И стар и млад были вовлечены в поэзию.
Уже в 30-е годы появились имена очень талантливых литераторов: Иуа Когония, Баграт Шинкуба, Леонтий Лабахуа, Леуарса Квициния, Миша Гочуа, Отар Демерджи-ипа, Самсон Чанба и многие другие создавали произведения на высоком уровне.
В своих воспоминаниях Гулиа пишет о том периоде: «Я искал вокруг моральной поддержки и с трудом находил ее. Со стороны властей я встречал каменное равнодушие или подозрительность». И все же он не дрогнул. Он верил в светлое будущее своего народа.
Позже Д.Гулиа скажет: «Мешало мне порой и еще одно обстоятельство. Когда мне слишком «левые» абхазские товарищи рисовали картину мировой революции, в которой Абхазия всего-навсего малозначащая капля, у меня - не скрою - невольно выпадало перо из рук. Стоит ли трудиться ради капли, которая все равно испарится. Но жизнь показала, что стоит, что можно и должно работать во имя даже капли. Если хорошо потрудиться - она не испарится, она устоит...»
«Маленький народ может иметь большую литературу. Я в этом твердо убежден. Пример сташестидесятитысячной Исландии говорит о многом...». Дмитрий Гулиа также писал: «Я не придерживался какой-нибудь определенной политической программы, но всем своим существом ненавидел князей и дворян, грабивших народ».
Внутреннее возмущение вызывала у Гулиа жестокая шовинистическо-ассимиляторская политика меньшевиков и их приспешников в Абхазии, что отразилось в стихотворении «Назхара». В нем автор заклеймил абхазского «интеллигента» под именем Назхара, который, едва научившись грамоте, готов отказаться от своей культуры и не скажет слова по-абхазски.
В 85 лет он пишет: «Я прожил немало лет. Естественно возникает вопрос: доволен ли я пройденным путем?.. Без всякой рисовки могу сказать: работой своей доволен, поскольку все, что я сделал, делал искренне. ...Я распылял свою энергию, занимаясь то поэзией, то наукой. Может, было бы лучше, если бы целиком посвятил себя только литературе. Может быть. ...Когда человек что-либо начинает первым, он неизбежно растрачивает больше энергии, и его деятельность неизбежно приобретает разносторонний характер. Это хорошо и плохо...».
Так Д.Гулиа оценивал пройденный им жизненный путь. А мы, благодарные его потомки, свято чтим его память.
Н. ДЖИЧАЕВА,и.о. директора Литературно-мемориального музея Д. И. Гулиа