Если человека воспитывали в ортодоксальной христианской традиции, это никак не значит, что он ее и разделял до 50 лет, и только потом поменял. Несомненно, он осознавал, что это с ортодоксальной точки зрения кощунство над таинством брака, но это его совершенно не волновало ни тогда, ни потом (точно так же, как христианина не интересует, что считая Мухаммеда лжепророком, он допускает то, что было бы кощунством для мусульманина), и ни из чего не видно, что эту точку зрения он ад хок выстроил именно в 1866. Полагаю, что он ее выстроил намного раньше, потому что в своим романе с Калиновской он тоже совершенно не раскаивался и нисколько о нем не жалел. Человек он был при этом при внешней (и некоторой внутренней) сентиментальности достаточно властный, закрытый, подозрительный, при необходимости отлично маскировавшийся - достаточно вспомнить его поведение в истории с инвентарями - и едва ли можно думать, что он так ортодоксально настроенным до 1866 года дожил, а тут в одночасье сменил картину мира ради одной Долгорукой - с которой, кстати, роман модно было продолжать и без всяких формул про жену.
Его покойный батюшка был вполне ортдоксальным христианином, связи на стороне заводил - нет человека, чтобы не согрешил, но вот такую формулу в жизни бы произнести не подумал. Ибо один грех - интрижка, а другой грех - кощунство.
Если человека воспитывали в ортодоксальной христианской традиции, это никак не значит, что он ее и разделял до 50 лет, и только потом поменял. Несомненно, он осознавал, что это с ортодоксальной точки зрения кощунство над таинством брака, но это его совершенно не волновало ни тогда, ни потом (точно так же, как христианина не интересует, что считая Мухаммеда лжепророком, он допускает то, что было бы кощунством для мусульманина), и ни из чего не видно, что эту точку зрения он ад хок выстроил именно в 1866. Полагаю, что он ее выстроил намного раньше, потому что в своим романе с Калиновской он тоже совершенно не раскаивался и нисколько о нем не жалел. Человек он был при этом при внешней (и некоторой внутренней) сентиментальности достаточно властный, закрытый, подозрительный, при необходимости отлично маскировавшийся - достаточно вспомнить его поведение в истории с инвентарями - и едва ли можно думать, что он так ортодоксально настроенным до 1866 года дожил, а тут в одночасье сменил картину мира ради одной Долгорукой - с которой, кстати, роман можно было бы продолжать и без всяких формул про жену.
Его покойный батюшка был вполне ортдоксальным христианином, связи на стороне заводил - по системе "нет человека, чтобы не согрешил", но вот такую формулу в жизни бы произнести не подумал. Ибо один грех - интрижка, а другой , несравненно более тяжкий грех - грех - кощунство.
Знание традиции отнюдь не предполагает ортодоксальность в действиях. Тех, кто пребывает в фанатизме, не так уж много среди христиан. Все остальные живут, как придётся, и никакие радости жизни им не чужды. В этом смысле Александр ничем не отличался от остальных. Но в 1866 году, я думаю, он изменил мировоззрение, судя по его поступкам. Любовь пробрала его на этот раз настолько, что его уже не интересовали ни религиозные законы, ни законы государства, которых тоже никто не отменял. Он делал то, чего никогда не сделал бы прежде ни с кем другим, точнее, с другой. Долгорукая это не Калиновская, история бы изменила свой ход, проживи Александр чуть дольше... Не могло тут быть никакого покаяния. В том мире, в котором он жил, он был безгрешен. Ощущал себя таковым, даже не представлял наверное иного. Чистая иллюзия, замешанная на физиологии. Ну, или на Любви.:)
Безгрешным-то он точно себя не считал, но связь с Д. (как и с предыдущими) грехами числил едва ли. Связь с Д. - точно. (Я вообще сомневаюсь, что у него была ортодоксальная концепция греха как вины перед Богом, за которую тот наказывает. Не уверен, что она и у Жуковского имелась... Но связь с Д. он грехом не считал ни по-какому).
Да, могла бы пойти по-другому. Ветвь Романовых-Голштейн-Готторпов-Юрьевских на российском престоле, если б он наследника сменил... Тогда скорее всего проскочили бы. Так, как эта самая история пошла реально, поехала она прямо в гроб, и больше никуда поехать не могла... А после группы, собранной Ал. Вторым, от "красного" вкн Константина до Лориса, никакой новой плеяды, способной от этого гроба отвратить, не просматривается.
Так она же туда и поехала без всякого "бы". И приехала всего за 35 лет.
Потому что бОльшая часть элиты, включая цесаревича, стояла на четырех китах:
1) после прекращения выкупных пдатежей (единственное направление, завещанное Александром II, которое выполнили после его смерти) крестьянский вопрос решен, причем даже с перебором в пользу крестьян; думать о них больше нечего. Аграрного вопроса для государства не существует.
2) осведомление власти о происходящем, обсуждение и выработка решений власти, исполнение решений власти, контроль над ситуаций и исполнением - должны осушществляться только по стандартным линиям государственной служилой иерархии. Никакого перекрестного и чрезвычайного контроля (вроде ЕИВ канцелярии) быть не должно. Никакого привлечения кого бы то ни было из общества быть не должно. Общественные дела уровня выше сооружения нового колодца - это дело строго государства. Подданные пусть занимабтся частной жизнью и не лезут в то, что не их ума дело.
2а) Государство не объясняется с населением. Дело насеения - слушаться. Дело государства - думать и принимать решения. Объяснять эти решения никто не будет - не вашего ума дело. Спрашивать объяснений нельзя - не вашего ума дело.
3) какие бы то ни было формы солидарной и групповой защиты / организации ради защиты или обеспечения своих интересов запрешены. "Больше двух не собираться".
3а) Государство не поощряет и не помогает социальному возвышению людей из народа. Оно несколько затрудняет это возвышение, хотя и не перекрывает его.
С этой программой за 40 лет сыграли в гроб. Собственно, сыграли уже за 25 лет - первая революция была именно революцией. Но там из гроба вылезли - ценой ровно тех уступок, ТРЕТЬ от которых, данная на 10 лет ранее, спасла бы положение и предотвратила бы анархию.
Все-таки осмелюсь в одном пункте с Вами слегка поспорить. Я ведь сам в молодости увлекался Александром Николаевичем и даже сподобился написать кандидатскую по проектам Лориса и других "либеральных бюрократов". Однако по мере углубления в тему с удивлением обнаружил, что Александр Освободитель внушал подчиненным (не исключая таких умниц, как Милютин и Валуев) куда меньший пиетет, нежели (в свое время и своим подчиненным) его харизматический (и, кстати, почитаемый им всю жизнь) отец и даже чем мужиковатый сын. В общем-то по своему уровню и характеру он мало чем отличался (не считая влюбчивости) от своего внука (который все-таки тоже не был таким уж "ничтожеством", как его представляли нам Пикуль и разные советские пропагандисты). Нисколько не желая оправдывать упрямый консерватизм Николая Павловича и особенно Александра Третьего, все же выскажу крамольную мысль, что, видимо, налицо тот случай, когда сами реформы намного превзошли по своему значению уровень их инициатора (кстати говоря, со времен выстрела Каракозова он резко сник и всю оставшуюся жизнь колебался между либерализмом и репрессиями - но не так, как Столыпин, умело сочетавший реформы с политикой твердой руки, а именно колебался и не проявлял последовательности ни в том, ни в другом направлении, вызывая видимость слабости власти и тем самым - еще большее раздражение как со стороны охранителей, так и либералов и оглоедов-нигилистов. Вот такой не слишком лестный образ в итоге сформировался у меня
Валуева унницей, мне кажется, назвать трудно. А питетет он вызывал у сотрудников действительно меньший, но по причинам простым (и действительно тем же, что были и у его внука): он им заслуженно не верил и заслуженно их не особенно любил, но не имел силы, в отличие от Николая Первого, вести себя так, чтобы они этого не замечали. И не имел желания и привычек их при этом пугать. Николай Первый и Алексанлр Третий _гневались_, Алексанлдр Второй _раздражался_. Первые двое плакали разве что наедимне с собой, если вообще плакали, то, что А. Второй плачет, бывает, знали все. Николай Первый и Александр Третий, когда вышибали людей, делали это молниеносно, иногда - с громом и молниями, это внушало трепет. Император отстранял дюдей так (и тут он тоже сходен с внуком), что это трепета не внушало. Это, однако, означало всего-навсего, что он менее харизматичен для таких сановников и такого общества, как наше.
"и, кстати, почитаемый им всю жизнь) отец"
Да - потому что пороки правления отца он списывал на "время было такое, суровое и жестокое, и отец был его продуктом", а достоинства Николая отрицать было невозможно.
"по своему уровню и характеру он мало чем отличался (не считая влюбчивости) от своего внука"
Имхо, он неизмеримо отличался от внука по пониманию всех дел, по активности в роли царя, по справедливости и гуманности (нельзя и в страшном сне представить сее, чтобы он предпочитал усмирение города с большой кровью бескровному усмирению, или выдавал, что не будет писать, что он очень опечален потерям гвардии - и не такие помирали), по своему отношению к людям в целом, по принципам поведения с ними. Он напоминал внука по эмоциональному отторжению от людей, большинстсво из них были ему тяжелы. Но ему-то это, мягко говоря, простительно.
Что же касается упорства и готовности отстаивать и проводить свои принципы, то тут он действительно не огтличался от внука. Но в этой области внук был весьма тверд. Как раз бесхарактерным и безвольным внука считать никак нельзя. То, что он считал принципиально важным - то он соблюдал твердо. Но важным он считал совсем другие вещи.
"видимо, налицо тот случай, когда сами реформы намного превзошли по своему значению уровень их инициатора"
Ровно это про него и писали в самом 19 веке - что то, ЧТО он сделал, много выше того, каким он был сам. Я, однако, думаю, что это не так.
"кстати говоря, со времен выстрела Каракозова он резко сник и всю оставшуюся жизнь колебался между либерализмом и репрессиями"
Собственно, с 1863, но почему колебался? Он применял и то, и другое, а что можно было делать еще в такой обстановке?
"а именно колебался и не проявлял последовательности ни в том, ни в другом направлении"
Вот я как раз этого не вижу. Впечатление такое - да, производил. Но тут, пожалуй, вина зрителей больше, чем его. То, что его не понимали - это вне сомнения. Оденако не понимали в силу своих недостатков, а не его недостатков. Его недостатком было то, что он не умел (и, кажется, и не пытался) преодолеть это непонимание и добиться того, чтоб все-таки поняли. Кажеся, по недоверию к людям.
Если управляешь людьми как некий Штирлиц, не объясняясь с ними по душам и даже не имитируя таких объяснений - то они тебе не будут верить и будут тобой достаточно тяготиться. Он этим всю жизнь пренебрегал.
Яркие примеры: он назначил Панина, убежденного противника реформы, главой реформы. А при Николае он выступал даже против регламентации обязанностей крестьян по отношению к помещикам. И на то, и на другое у него бвыли очень веские штирлицевские причины, полностью его оправдывающие в обоих случаях. Но именно потому их нельзя было объяснить. И все видели в обоих этих случаях радражающую непоследовательность, слабость, колебания и т.д. Которой там отнюдь не было.
Может быть, Вы и правы, что причина - в отсутствии властной харизмы и приемов, действующих на толпу. Впрочем, я считаю, что и Александр Третий не был подлинно харизматичным самодержцем в силу своей неотесанности (ведь любили его лишь те, кто были недовольны "слабостью" его отца, а теперь обрели видимый покой и стабильность). Вот Николай Палыч - да, тот был великий актер! В одном лице сочетал великосветского аристократа, любимца дам и кадетов, довольно циничного шутника, сурового отца-командира и грозы придворных (ежели Герцен не брехал, что своим взглядом он умел довести до обморока). В общем, с Вами можно согласиться в том, что тут очень важен момент ЭМОЦИОНАЛЬНОГО ВОСПРИЯТИЯ окружающими.
И в этом плане мне особенно понравилось следующее Ваше место: "Если управляешь людьми как некий Штирлиц, не объясняясь с ними по душам и даже не имитируя таких объяснений - то они тебе не будут верить и будут тобой достаточно тяготиться". Это прямо из Щедрина - если начальник благодетелен и нравствен, но при этом не балакает с подчиненными (подданными), то имя его никогда не занесется на скрижали. А если он пусть даже свиреп и порол их нещадно, но при этом милостиво с ними иногда разговаривал, то его будут помнить и любить. Ведь этим секретом преккрасно владели и Наполеон, и Сталин с Гитлером. Что поделаешь, ПСИХОЛОГИЯ!
Да, совершенно верно. "Братцы" и "робята". Но не только и даже не столько это - Александр не только не играл на публику, он и искренне с ней тоже не говорил. Николай делал и то, и другое, и, кроме того, он умел играть так, что публика это принимала за искренность. Объясняется это, мне кажется, тем, что Николай людьми не тяготился, а Александру с ними было несколько тягостно и неловко. Естественно, не со всеми, и я бы сказал, по уважительным причинам; но императору надо бы просто по должности такие вещи скрывать, а показывать иное. Николай себя в своей среде действительно искренне чувствовал своим, как рыба в воде, как бы он не осуждал ее мздоимство и т.п.; Александру от этого было тошно. Но невозможно импонировать людям, если у тебя прорывается, что тебе с ними тягостно, а при этом ты их не устрашаешь и с ними не крут.
Вот характерный пример: Шувалов уничтожает выставленные публично фотографии Ал-ра с Юрьевской. Император ему через третье лицо передает, что он этим недоволен, и что Шувалов не имел права так делать. Шувалов через то же лицо передает императору, что это он, император, не имеет права делать с себя такие фотографии. Император проглатывает это и через некоторое время снимает Шувалова с должности.
Такого правителя подданные особо уважать не будут. Если бы это был диалог двух частных лиц, и то о нем сказали бы: размазня, мякиш. А тут император. - На деле император был не размазня, а просто не хотел бить наотмашь именнол потому, что уважал мотивы Шувалова и не хотел применять по нему по личным мотивам всю свою мощь. Но Шувалову и всем прочим и в голову бы не пришло такое объяснение, для них это был простол знак слабости и нерешительности. А ее никакому правителю не прощают, особенно если он при этом все-таки изображает величество и повелительность.
Между тем если бы император ДОВЕЛ до Шувалова свои мотивы в резкой ыорме - вроде "Я тебя не выбрасываю в отставку только из уважения к твоим талантам, мотивам и смелости, но еще одно такое нарушение границ - и конец; а не хочешь с этим мириться и служить на таких условиях - тогда уходи сейчас же" - так тот же Шувалов его юбы за жто уважал и слабости бы тут не видел. Но Александр ни с кем не объяснялся.
Да, мне кажется, он именно не владел ОБРАЗОМ правителя! И тот же Шувалов имел наглость в разговоре с Валуевым (тот передает в дневнике) называть его "слабоумным Александром Николаевичем". Например, тот же Колчак тоже не был сильным правителем (да и вообще плохо понимал политику), но бывал искренен с людьми (не будучи, конечно, актером, как Николай), соединяя крутость и отходчивость, и его любили уже за одну эту порывистость. Деникин же был уравновешен, но, несмотря на твердость в принципах, мягок с людьми и при этом не умел сильно и образно говорить (хотя писал приказы неплохо) - и был самым непопулярным из всех белых вождей (парадокс, но даже когда он приближался к Москве, кумиром армии был Врангель, а не он!). Опять же, психология! А размазней Александр безусловно НЕ БЫЛ - будущий анархист Кропоткин (в молодости близкий к нему) рассказывает в мемуарах, как он с рогатиной ходил на медведя и однажды ему еле спас жизнь егерь
Про Валуева Вы зря, это был весьма неглупый европеец, со многими здравыми мыслями (я читал его дневник), но, во-1-х, большой сноб, а во-2-х, при всем либерализме цепко держался за кастовые права дворянства
Я по дневнику и сужу. В 1860-х быть либералом без социального компонента (забота о достаточном количестве земли у крестьян и условиях труда рабочих) - это именно не особенно разумно. А он же был именно таким.
"при всем либерализме цепко держался за кастовые права дворянства"
Поэтому он и дружил с Шуваловым и терпеть не мог Милютина и особенно в.кн. Константина. Между делом: будьте другом, проголосуйте здесь назло злобно минусующим скотам (перчику им в жизнь!): http://www.bestpeopleofrussia.ru/persona/48
У Жуковского, похоже, имелась: "Беззаконную небо карает любовь" ("Замок Смальгольм"). Оно, конечно, из Скотта, но почему Жуковский выбрал для перевода именно эту балладу, а не что-нибудь богоборческое из Байрона ("Шильонский узник" явно не в счет) или Шелли?
Его покойный батюшка был вполне ортдоксальным христианином, связи на стороне заводил - нет человека, чтобы не согрешил, но вот такую формулу в жизни бы произнести не подумал. Ибо один грех - интрижка, а другой грех - кощунство.
Если человека воспитывали в ортодоксальной христианской традиции, это никак не значит, что он ее и разделял до 50 лет, и только потом поменял. Несомненно, он осознавал, что это с ортодоксальной точки зрения кощунство над таинством брака, но это его совершенно не волновало ни тогда, ни потом (точно так же, как христианина не интересует, что считая Мухаммеда лжепророком, он допускает то, что было бы кощунством для мусульманина), и ни из чего не видно, что эту точку зрения он ад хок выстроил именно в 1866. Полагаю, что он ее выстроил намного раньше, потому что в своим романе с Калиновской он тоже совершенно не раскаивался и нисколько о нем не жалел. Человек он был при этом при внешней (и некоторой внутренней) сентиментальности достаточно властный, закрытый, подозрительный, при необходимости отлично маскировавшийся - достаточно вспомнить его поведение в истории с инвентарями - и едва ли можно думать, что он так ортодоксально настроенным до 1866 года дожил, а тут в одночасье сменил картину мира ради одной Долгорукой - с которой, кстати, роман можно было бы продолжать и без всяких формул про жену.
Его покойный батюшка был вполне ортдоксальным христианином, связи на стороне заводил - по системе "нет человека, чтобы не согрешил", но вот такую формулу в жизни бы произнести не подумал. Ибо один грех - интрижка, а другой , несравненно более тяжкий грех - грех - кощунство.
Reply
Не могло тут быть никакого покаяния. В том мире, в котором он жил, он был безгрешен. Ощущал себя таковым, даже не представлял наверное иного. Чистая иллюзия, замешанная на физиологии. Ну, или на Любви.:)
Reply
Да, могла бы пойти по-другому. Ветвь Романовых-Голштейн-Готторпов-Юрьевских на российском престоле, если б он наследника сменил... Тогда скорее всего проскочили бы.
Так, как эта самая история пошла реально, поехала она прямо в гроб, и больше никуда поехать не могла... А после группы, собранной Ал. Вторым, от "красного" вкн Константина до Лориса, никакой новой плеяды, способной от этого гроба отвратить, не просматривается.
Reply
А почему история поехала бы " в гроб"?
Reply
Потому что бОльшая часть элиты, включая цесаревича, стояла на четырех китах:
1) после прекращения выкупных пдатежей (единственное направление, завещанное Александром II, которое выполнили после его смерти) крестьянский вопрос решен, причем даже с перебором в пользу крестьян; думать о них больше нечего. Аграрного вопроса для государства не существует.
2) осведомление власти о происходящем, обсуждение и выработка решений власти, исполнение решений власти, контроль над ситуаций и исполнением - должны осушществляться только по стандартным линиям государственной служилой иерархии. Никакого перекрестного и чрезвычайного контроля (вроде ЕИВ канцелярии) быть не должно. Никакого привлечения кого бы то ни было из общества быть не должно. Общественные дела уровня выше сооружения нового колодца - это дело строго государства. Подданные пусть занимабтся частной жизнью и не лезут в то, что не их ума дело.
2а) Государство не объясняется с населением. Дело насеения - слушаться. Дело государства - думать и принимать решения. Объяснять эти решения никто не будет - не вашего ума дело. Спрашивать объяснений нельзя - не вашего ума дело.
3) какие бы то ни было формы солидарной и групповой защиты / организации ради защиты или обеспечения своих интересов запрешены. "Больше двух не собираться".
3а) Государство не поощряет и не помогает социальному возвышению людей из народа. Оно несколько затрудняет это возвышение, хотя и не перекрывает его.
С этой программой за 40 лет сыграли в гроб. Собственно, сыграли уже за 25 лет - первая революция была именно революцией. Но там из гроба вылезли - ценой ровно тех уступок, ТРЕТЬ от которых, данная на 10 лет ранее, спасла бы положение и предотвратила бы анархию.
Reply
Нисколько не желая оправдывать упрямый консерватизм Николая Павловича и особенно Александра Третьего, все же выскажу крамольную мысль, что, видимо, налицо тот случай, когда сами реформы намного превзошли по своему значению уровень их инициатора (кстати говоря, со времен выстрела Каракозова он резко сник и всю оставшуюся жизнь колебался между либерализмом и репрессиями - но не так, как Столыпин, умело сочетавший реформы с политикой твердой руки, а именно колебался и не проявлял последовательности ни в том, ни в другом направлении, вызывая видимость слабости власти и тем самым - еще большее раздражение как со стороны охранителей, так и либералов и оглоедов-нигилистов. Вот такой не слишком лестный образ в итоге сформировался у меня
Reply
"и, кстати, почитаемый им всю жизнь) отец"
Да - потому что пороки правления отца он списывал на "время было такое, суровое и жестокое, и отец был его продуктом", а достоинства Николая отрицать было невозможно.
"по своему уровню и характеру он мало чем отличался (не считая влюбчивости) от своего внука"
Имхо, он неизмеримо отличался от внука по пониманию всех дел, по активности в роли царя, по справедливости и гуманности (нельзя и в страшном сне представить сее, чтобы он предпочитал усмирение города с большой кровью бескровному усмирению, или выдавал, что не будет писать, что он очень опечален потерям гвардии - и не такие помирали), по своему отношению к людям в целом, по принципам поведения с ними. Он напоминал внука по эмоциональному отторжению от людей, большинстсво из них были ему тяжелы. Но ему-то это, мягко говоря, простительно.
Что же касается упорства и готовности отстаивать и проводить свои принципы, то тут он действительно не огтличался от внука. Но в этой области внук был весьма тверд. Как раз бесхарактерным и безвольным внука считать никак нельзя. То, что он считал принципиально важным - то он соблюдал твердо. Но важным он считал совсем другие вещи.
"видимо, налицо тот случай, когда сами реформы намного превзошли по своему значению уровень их инициатора"
Ровно это про него и писали в самом 19 веке - что то, ЧТО он сделал, много выше того, каким он был сам. Я, однако, думаю, что это не так.
"кстати говоря, со времен выстрела Каракозова он резко сник и всю оставшуюся жизнь колебался между либерализмом и репрессиями"
Собственно, с 1863, но почему колебался? Он применял и то, и другое, а что можно было делать еще в такой обстановке?
"а именно колебался и не проявлял последовательности ни в том, ни в другом направлении"
Вот я как раз этого не вижу. Впечатление такое - да, производил. Но тут, пожалуй, вина зрителей больше, чем его. То, что его не понимали - это вне сомнения. Оденако не понимали в силу своих недостатков, а не его недостатков.
Его недостатком было то, что он не умел (и, кажется, и не пытался) преодолеть это непонимание и добиться того, чтоб все-таки поняли. Кажеся, по недоверию к людям.
Если управляешь людьми как некий Штирлиц, не объясняясь с ними по душам и даже не имитируя таких объяснений - то они тебе не будут верить и будут тобой достаточно тяготиться. Он этим всю жизнь пренебрегал.
Яркие примеры: он назначил Панина, убежденного противника реформы, главой реформы. А при Николае он выступал даже против регламентации обязанностей крестьян по отношению к помещикам. И на то, и на другое у него бвыли очень веские штирлицевские причины, полностью его оправдывающие в обоих случаях. Но именно потому их нельзя было объяснить. И все видели в обоих этих случаях радражающую непоследовательность, слабость, колебания и т.д. Которой там отнюдь не было.
Reply
И в этом плане мне особенно понравилось следующее Ваше место: "Если управляешь людьми как некий Штирлиц, не объясняясь с ними по душам и даже не имитируя таких объяснений - то они тебе не будут верить и будут тобой достаточно тяготиться". Это прямо из Щедрина - если начальник благодетелен и нравствен, но при этом не балакает с подчиненными (подданными), то имя его никогда не занесется на скрижали. А если он пусть даже свиреп и порол их нещадно, но при этом милостиво с ними иногда разговаривал, то его будут помнить и любить. Ведь этим секретом преккрасно владели и Наполеон, и Сталин с Гитлером. Что поделаешь, ПСИХОЛОГИЯ!
Reply
Вот характерный пример: Шувалов уничтожает выставленные публично фотографии Ал-ра с Юрьевской. Император ему через третье лицо передает, что он этим недоволен, и что Шувалов не имел права так делать. Шувалов через то же лицо передает императору, что это он, император, не имеет права делать с себя такие фотографии. Император проглатывает это и через некоторое время снимает Шувалова с должности.
Такого правителя подданные особо уважать не будут. Если бы это был диалог двух частных лиц, и то о нем сказали бы: размазня, мякиш. А тут император. - На деле император был не размазня, а просто не хотел бить наотмашь именнол потому, что уважал мотивы Шувалова и не хотел применять по нему по личным мотивам всю свою мощь. Но Шувалову и всем прочим и в голову бы не пришло такое объяснение, для них это был простол знак слабости и нерешительности. А ее никакому правителю не прощают, особенно если он при этом все-таки изображает величество и повелительность.
Между тем если бы император ДОВЕЛ до Шувалова свои мотивы в резкой ыорме - вроде "Я тебя не выбрасываю в отставку только из уважения к твоим талантам, мотивам и смелости, но еще одно такое нарушение границ - и конец; а не хочешь с этим мириться и служить на таких условиях - тогда уходи сейчас же" - так тот же Шувалов его юбы за жто уважал и слабости бы тут не видел. Но Александр ни с кем не объяснялся.
Reply
А размазней Александр безусловно НЕ БЫЛ - будущий анархист Кропоткин (в молодости близкий к нему) рассказывает в мемуарах, как он с рогатиной ходил на медведя и однажды ему еле спас жизнь егерь
Reply
А это не в дневнике Половцова, а не Валуева?
Reply
Reply
Reply
"при всем либерализме цепко держался за кастовые права дворянства"
Именно. Что тоже не очень разумно.
Reply
Между делом: будьте другом, проголосуйте здесь назло злобно минусующим скотам (перчику им в жизнь!): http://www.bestpeopleofrussia.ru/persona/48
Reply
Reply
Leave a comment