Юкагиры и белобандиты
Юкагиры и белобандиты
Наткнулся на уникальный пример. Верхнеколымский юкагир, Н.М. Лихачев, родившийся в 1916 году, рассказывал в 1986 г. И.А.Николаевой по-русски и по-юкагирски предание о Халандине, богатыре из омолонской группы верхнеколымских юкагиров, действовавшем в 1660-х - 1670-х гг.
Давая Халандину определение, по-юкагирски он сказал так:
Халантин одулэк, тудэл кэрэкэ куддэйэ шоромэк, кэрэкэ андьэк куддэйэ шоромэк, самый тудэл льэллэк бандитэк, тудэл одун бандитэк.
То есть дословно:
Халандин - был юкагир (одул), коряков убивающий муж, корякских князей убивающий муж, он был самый бандит, он был юкагирский (одульский) бандит.
Это не русское слово "бандит". Это юкагирское слово "бандит", заимствованное из русского, но значащее вовсе не то, что в русском, - подобно тому, как "ассасин" в европейских языках значит вовсе не "человек из секты исмаилитов, известной под названием гашишников", а "коркодили" Псковской летописи - безусловно, какие-то речные гады, но никак не крокодилы.
Ибо рассказ посвящен исключительно подвигам Халандина в отражении вражеских набегов, а на русском языке Н.М. Лихачев тут же эту свою фразу сказал так:
Халантин был юкагир, человек убивающий коряков, человек, убивающий корякских князей, он сам<ый> юкагирский богатырь. "Самый" (то же слово стоит в юкагирской фразе, оно было заимствовано в юкагирский из русского в своем обычном русском значении - самый, наибольший) значит здесь, конечно, "самый великий".
Итак, слово "бандит" вошло в верхнеколымский юкагирский в значении "богатырь". Хотя и само русское слово "богатырь" было заимствовано в юкагирский еще в 17-18 веках с полным сохранением смысла, и своих коренных слов с этим смыслом хватало. А уж в данном рассказе Н.М. Лихачева Халандин до такой степени не бандит в русском смысле слова, что после убийства вражеского богатыря, пришедшего по его душу убить его самого, Халандин возвращается домой и говорит жене: "Это он сделал, что я прихожу домой, убив человека (т.е. его самого), у меня самого не в обычае так приходить домой, это он вызвал, что я пришел, убив человека" (дословно на русском языке Н.М. Лихачева: «Он бросил вниз мои сапоги, я так не приду, так меня приготовил он". Бросить вниз сапоги Икса - идиома со значением "налететь на то, чтобы быть убитым Иксом", так как убийство противника обозначалось отворачиванием голенищ сапог книзу№ одолев и убив врага, человек являлся домой в таких сапогах с "отброшенными" вниз голенищами). Таким образом, Халандин этого рассказа специально поясняет жене, что у него самого не водится становиться убийцей и возвращаться домой, кого-то убив, что это сам враг вынудил его, Халандина убить этого врага. Это, кстати, перекликается с поведением ряда других юкагирских героев. Например, историческое лицо середины 17 века, известное и русским, и своим сородичам юкагирам под своим русским прозвищем Криворот (по-юкагирски Криборот, в русских документах 17 века - Криворот Мотоков), по преданию, как-то угнал у эвенского семейства оленей; сын хозяина оленей погнался за ним и стрелял по нему. Криборот все не хотел его убивать, поскольку, как-никак, это он, Криборот угнал оленей, а мальчик стоял за свое; но юноша не отставал и все стрелял по Крибороту. Криборот ему крикнул: "Приятель, перестань, не строй из себя хозяина!", но тот не унимался; Криборот ему крикнул вдругорядь: "Приятель, перестань", - но тот выстрелил опять. Тогда Криборот со словами: "Уже будучи под твоими выстрелами, я в тебя не стрелял, а лишь унимал, зачем меня не послушал?" - выстрелил в него и ранил в живот. Тот от раны вскоре умер. Криборот же предложил его отцу, что он, Криборот, вернет ему часть мяса угнанных оленей, но тот побоялся и не взял.
Так вот получается, что русское слово "бандит" вошло в юкагирский колымский язык с однозначно положительным значением "удалой богатырь", причем применяется в данном случае к богатырю умеренному, не желающему без необходимости проливать кровь и даже подчеркивающему, что он сам не желал бы убивать.
Как же это могло получиться? По-моему, объяснение одно. В ареале верхнеколымских юкагиров слово "бандит" употреблялось ярко и часто только один раз: Советской властью в 20-х гг., применительно к повстанческим антибольшевистским отрядам, в особенности к участникам Якутского мятежа (опять же, сильно затронувшего и Верхнюю Колыму). Независимо известно, что советские функционеры с остервенением писали, что население и аборигены Якутии этому мятежу сочувствуют. Имелись в виду, естественно, аборигены без различия - якуты ли, тунгусы ли, кто угодно. Специалист пишет: "В понятие местного населения входили не только якуты (87% всего населения), но и русские крестьяне, русские офицеры, выступавшие как командиры, эвенки, эвены, чукчи, юкагиры".
Партийный глава Якутии Лебедев 7.03.1922 телеграфировал по начальству: "К марту бандитизм охватил уезды Якутский, Охотский, Камчатский, Колымский, Вилюйский. Истребление совработников, коммунистов идет поголовное. Местами практикуют предательские вызовы, чтобы убить из засады. Движение приняло определенно национально-народную окраску, охватив широчайшие массы якутов. Это понятно. Во-первых, темная неграмотная масса разобраться в соввласти не может, всякую власть расценивает с точки зрения материальных благ, возможностей хотя бы недоступных бедняку. Второе, Советская власть ничего не принесла с собой пока креме политических свобод, таежному жителю малопонятных. Положение создается острое. Подавление белобандитизма возможно только при почти поголовном истреблении местного населения" (ПАЯО, ф. 3, оп. 20, д. 1; л. 79)". ( http://ilin-yakutsk.narod.ru/1991-3/12.htm )
Командующий красными вооруженными силами Якутской губернии А.Г.Козлов 2 января 1922 г. дал всем воинским частям приказ: "...Приказываю отбросить всякое миндальничание, способствующее лишь разложению нашего тыла, по которым подразумевается, как разложение граждан, наше миролюбие принимающих за нашу слабость, так и разложение наших частей, и поэтому примите к неуклонному проведению в жизнь следующее: 1. Отбросить всякие сентиментальности как с бандитами, так и с мирными гражданами и также с нашими частями. Бандитов, захваченных где бы то ни было, расстреливать без пощады, граждан, населяющих наш тыл, содействующих бандитам нашего расположения или численности, предоставляющих им подводы для передвижения фуража и продуктов, или просто в том, что то или иное селение, при посещении его бандитами предоставляло квартиру и об этом не сообщило нашему командованию, просто оставалось пассивным, расстреливать каждого пятого в селении, без всякой пощады... Всякое попустительство, виной которому хотя была просто пассивность и запуганность, как они пытаются объяснить, впредь должно караться беспощадным образом" (ПАЯО, ф. 3, оп. 20, д. 14, л. 7)."
(оттуда же).
31 марта 1922 части бочкаревского командира Петра Шулепова (родом с Урала) взяли, двигаясь с запада, Среднеколымск, после чего повстанческая власть распространилась и на Верхнюю Колыму и земли юкагиров; Шулепов был утвержден "начальником Колымского антисоветского военного района". В декабре 1922 часть его людей перешла на советскую сторону и захватила Среднеколымск, объявив себя верной Советам, Шулепов был сам схвачен и заключен, но в начале 1923 ротмистр Канин, до сих пор успешно притворявшийся одним из просоветских переворотчиков, показал истинное лицо, истребил просоветский отряд, восстановил "белобандитскую" власть и Шулепова освободил. Летом 1923, однако, в устье Колымы прибыл в обход Чукотки с Дальнего Востока красный отряд под началом б. австро-венгерского пленного, потом красногвардейца Эрнста Светеца. Он прошел по Колыме с севера на юг, взял Среднеколымск, потом все тем же летом и Верхнеколымск, и вновь водворил красную власть над лесными юкагирами.
Вот с этих пор лесные юкагиры и усвоили в свой язык русское слово "бандиты", как называли на всех уровнях повстанцев красные. В значении "достойные воспевания герои-богатыри".
Наткнулся на уникальный пример. Верхнеколымский юкагир, Н.М. Лихачев, родившийся в 1916 году, рассказывал в 1986 г. И.А.Николаевой по-русски и по-юкагирски предание о Халандине, богатыре из омолонской группы верхнеколымских юкагиров, действовавшем в 1660-х - 1670-х гг.
Давая Халандину определение, по-юкагирски он сказал так:
Халантин одулэк, тудэл кэрэкэ куддэйэ шоромэк, кэрэкэ андьэк куддэйэ шоромэк, самый тудэл льэллэк бандитэк, тудэл одун бандитэк.
То есть дословно:
Халандин - был юкагир (одул), коряков убивающий муж, корякских князей убивающий муж, он был самый бандит, он был юкагирский (одульский) бандит.
Это не русское слово "бандит". Это юкагирское слово "бандит", заимствованное из русского, но значащее вовсе не то, что в русском, - подобно тому, как "ассасин" в европейских языках значит вовсе не "человек из секты исмаилитов, известной под названием гашишников", а "коркодили" Псковской летописи - безусловно, какие-то речные гады, но никак не крокодилы.
Ибо рассказ посвящен исключительно подвигам Халандина в отражении вражеских набегов, а на русском языке Н.М. Лихачев тут же эту свою фразу сказал так:
Халантин был юкагир, человек убивающий коряков, человек, убивающий корякских князей, он сам<ый> юкагирский богатырь. "Самый" (то же слово стоит в юкагирской фразе, оно было заимствовано в юкагирский из русского в своем обычном русском значении - самый, наибольший) значит здесь, конечно, "самый великий".
Итак, слово "бандит" вошло в верхнеколымский юкагирский в значении "богатырь". Хотя и само русское слово "богатырь" было заимствовано в юкагирский еще в 17-18 веках с полным сохранением смысла, и своих коренных слов с этим смыслом хватало. А уж в данном рассказе Н.М. Лихачева Халандин до такой степени не бандит в русском смысле слова, что после убийства вражеского богатыря, пришедшего по его душу убить его самого, Халандин возвращается домой и говорит жене: "Это он сделал, что я прихожу домой, убив человека (т.е. его самого), у меня самого не в обычае так приходить домой, это он вызвал, что я пришел, убив человека" (дословно на русском языке Н.М. Лихачева: «Он бросил вниз мои сапоги, я так не приду, так меня приготовил он". Бросить вниз сапоги Икса - идиома со значением "налететь на то, чтобы быть убитым Иксом", так как убийство противника обозначалось отворачиванием голенищ сапог книзу№ одолев и убив врага, человек являлся домой в таких сапогах с "отброшенными" вниз голенищами). Таким образом, Халандин этого рассказа специально поясняет жене, что у него самого не водится становиться убийцей и возвращаться домой, кого-то убив, что это сам враг вынудил его, Халандина убить этого врага. Это, кстати, перекликается с поведением ряда других юкагирских героев. Например, историческое лицо середины 17 века, известное и русским, и своим сородичам юкагирам под своим русским прозвищем Криворот (по-юкагирски Криборот, в русских документах 17 века - Криворот Мотоков), по преданию, как-то угнал у эвенского семейства оленей; сын хозяина оленей погнался за ним и стрелял по нему. Криборот все не хотел его убивать, поскольку, как-никак, это он, Криборот угнал оленей, а мальчик стоял за свое; но юноша не отставал и все стрелял по Крибороту. Криборот ему крикнул: "Приятель, перестань, не строй из себя хозяина!", но тот не унимался; Криборот ему крикнул вдругорядь: "Приятель, перестань", - но тот выстрелил опять. Тогда Криборот со словами: "Уже будучи под твоими выстрелами, я в тебя не стрелял, а лишь унимал, зачем меня не послушал?" - выстрелил в него и ранил в живот. Тот от раны вскоре умер. Криборот же предложил его отцу, что он, Криборот, вернет ему часть мяса угнанных оленей, но тот побоялся и не взял.
Так вот получается, что русское слово "бандит" вошло в юкагирский колымский язык с однозначно положительным значением "удалой богатырь", причем применяется в данном случае к богатырю умеренному, не желающему без необходимости проливать кровь и даже подчеркивающему, что он сам не желал бы убивать.
Как же это могло получиться? По-моему, объяснение одно. В ареале верхнеколымских юкагиров слово "бандит" употреблялось ярко и часто только один раз: Советской властью в 20-х гг., применительно к повстанческим антибольшевистским отрядам, в особенности к участникам Якутского мятежа (опять же, сильно затронувшего и Верхнюю Колыму). Независимо известно, что советские функционеры с остервенением писали, что население и аборигены Якутии этому мятежу сочувствуют. Имелись в виду, естественно, аборигены без различия - якуты ли, тунгусы ли, кто угодно. Специалист пишет: "В понятие местного населения входили не только якуты (87% всего населения), но и русские крестьяне, русские офицеры, выступавшие как командиры, эвенки, эвены, чукчи, юкагиры".
Партийный глава Якутии Лебедев 7.03.1922 телеграфировал по начальству: "К марту бандитизм охватил уезды Якутский, Охотский, Камчатский, Колымский, Вилюйский. Истребление совработников, коммунистов идет поголовное. Местами практикуют предательские вызовы, чтобы убить из засады. Движение приняло определенно национально-народную окраску, охватив широчайшие массы якутов. Это понятно. Во-первых, темная неграмотная масса разобраться в соввласти не может, всякую власть расценивает с точки зрения материальных благ, возможностей хотя бы недоступных бедняку. Второе, Советская власть ничего не принесла с собой пока креме политических свобод, таежному жителю малопонятных. Положение создается острое. Подавление белобандитизма возможно только при почти поголовном истреблении местного населения" (ПАЯО, ф. 3, оп. 20, д. 1; л. 79)". ( http://ilin-yakutsk.narod.ru/1991-3/12.htm )
Командующий красными вооруженными силами Якутской губернии А.Г.Козлов 2 января 1922 г. дал всем воинским частям приказ: "...Приказываю отбросить всякое миндальничание, способствующее лишь разложению нашего тыла, по которым подразумевается, как разложение граждан, наше миролюбие принимающих за нашу слабость, так и разложение наших частей, и поэтому примите к неуклонному проведению в жизнь следующее: 1. Отбросить всякие сентиментальности как с бандитами, так и с мирными гражданами и также с нашими частями. Бандитов, захваченных где бы то ни было, расстреливать без пощады, граждан, населяющих наш тыл, содействующих бандитам нашего расположения или численности, предоставляющих им подводы для передвижения фуража и продуктов, или просто в том, что то или иное селение, при посещении его бандитами предоставляло квартиру и об этом не сообщило нашему командованию, просто оставалось пассивным, расстреливать каждого пятого в селении, без всякой пощады... Всякое попустительство, виной которому хотя была просто пассивность и запуганность, как они пытаются объяснить, впредь должно караться беспощадным образом" (ПАЯО, ф. 3, оп. 20, д. 14, л. 7)."
(оттуда же).
31 марта 1922 части бочкаревского командира Петра Шулепова (родом с Урала) взяли, двигаясь с запада, Среднеколымск, после чего повстанческая власть распространилась и на Верхнюю Колыму и земли юкагиров; Шулепов был утвержден "начальником Колымского антисоветского военного района". В декабре 1922 часть его людей перешла на советскую сторону и захватила Среднеколымск, объявив себя верной Советам, Шулепов был сам схвачен и заключен, но в начале 1923 ротмистр Канин, до сих пор успешно притворявшийся одним из просоветских переворотчиков, показал истинное лицо, истребил просоветский отряд, восстановил "белобандитскую" власть и Шулепова освободил. Летом 1923, однако, в устье Колымы прибыл в обход Чукотки с Дальнего Востока красный отряд под началом б. австро-венгерского пленного, потом красногвардейца Эрнста Светеца. Он прошел по Колыме с севера на юг, взял Среднеколымск, потом все тем же летом и Верхнеколымск, и вновь водворил красную власть над лесными юкагирами.
Вот с этих пор лесные юкагиры и усвоили в свой язык русское слово "бандиты", как называли на всех уровнях повстанцев красные. В значении "достойные воспевания герои-богатыри".