Ако-марш
Ако-марш
Из непоправимости не следует ничего.
Как будто и так она известна нам не была!
Начальник крепости выступает на торжество,
и встречный ветер сдувает землю с его чела.
Он много дней мечтал в земле снимать часовых,
и вот летит, живой мертвец, добывать покой,
и - округленно - полусотня мертвых живых
идет, как прежде, его рукой, под его рукой.
От них в отличье, он невидим, но явный знак
его присутствия - сорок семь рабочих клинков.
Собачий сёгун может и впредь опекать собак,
а вот с людьми у него не выгорит так легко.
Закопан в каждом мертвый с даром встать не боясь,
он извлекается из резерва слепой судьбой.
Моим Гераклом, моим Кайсаром! Найдись мне князь -
и он найдет, кого там первым забрать с собой.
Из непоправимости не следует ничего.
Как будто и так она известна нам не была!
Начальник крепости выступает на торжество,
и встречный ветер сдувает землю с его чела.
Он много дней мечтал в земле снимать часовых,
и вот летит, живой мертвец, добывать покой,
и - округленно - полусотня мертвых живых
идет, как прежде, его рукой, под его рукой.
От них в отличье, он невидим, но явный знак
его присутствия - сорок семь рабочих клинков.
Собачий сёгун может и впредь опекать собак,
а вот с людьми у него не выгорит так легко.
Закопан в каждом мертвый с даром встать не боясь,
он извлекается из резерва слепой судьбой.
Моим Гераклом, моим Кайсаром! Найдись мне князь -
и он найдет, кого там первым забрать с собой.