Проговорочки по Фрейду + мировоззренческая крепость Ленинград
Проговорочки по Фрейду + мировоззренческая крепость Ленинград
Гитлер, застольные разговоры в Ставке, 6 сентября 1942:
"Концентрация усилий на обороне Сталинграда - тяжелая ошибка со стороны русских. Победителем на войне становится тот, кто совершает меньше ошибок, и кто, вдобавок, слепо верит в свою победу. Если бы русские не решили упереться насмерть именно в Сталинграде, они бы это сделали где-нибудь еще, но это [то, что они встали насмерть именно в Сталинграде] доказывает, что название может придать месту значение, не имеющее отношения к значению этого места как такового. Для большевиков было бы погибельным знамением потерять Сталинград - и вот потому-то они все еще держатся за Ленинград! По этой же причине я всегда отказывался позволять, чтобы мое имя или имена моих соратников присваивались чему-либо, подверженному опасностям вследствие случайностей войны - будь то город или корабль. Именно во времена войны народ становится особенно суеверным..."
Гитлер, речь в Мюнхенской пивной перед соратниками по партии, 8 ноября 1942
"То, что я поступаю не так, как хотелось бы другим, объясняется вот чем: я сначала обдумываю, чего, по всей вероятности, хотят другие, а потом делаю принципиально иначе. Если герр Сталин, как видно, ожидал, что мы ударим в центре, то я вовсе не пожелал наступать там, не столько потому, что герр Сталин, вероятно, думал так, а потому, что мне это было не столь уж и важно. Я хотел выйти к Волге, причем именно в определенном месте, у определенного города. Случайно он носит имя самого Сталина, но не думайте, что я рвался туда по этой причине. На самом деле этот город мог назаваться как угодно. Он важен исключительно тем, что это важный пункт, ведь там мы отрезаем транспортные пути, по которым перевозятся 30 миллионов тонн грузов, в том числе 9 миллионов тонн нефти. Туда стекалась вся пшеница из гигантских областей Украины, Кубани, чтобы затем быть транспортированной на север. Там добывалась марганцевая руда. Там находился гигантский перевалочный пункт. Я хотел захватить это всё. И вы знаете, мы люди скромные, нам много не надо, мы это и получили; там остались невзятыми всего каких-то несколько совсем мелких местечек. Некоторые говорят: а почему же вы не сражаетесь там? Да потому, что я не хочу иметь там второй Верден, а предпочитаю добиться этого при помощи совсем небольших ударных групп. Время не имеет значения. По Волге теперь не ходит ни одно судно - вот что самое главное! (...)
Естественно, когда совершается то, чего раньше никто не делал, некоторые заявляют, что это - ошибка. Они озираются по сторонам и говорят: “То, что немцы пошли на Киркенес или на Нарвик, а теперь, к примеру, на Сталинград, - огромная ошибка. Что они забыли в Сталинграде? Сталинград - это капитальная ошибка, стратегическая ошибка”. А мы просто подождём и посмотрим, было ли это стратегической ошибкой. Мы уже можем судить по многим признакам, было ли ошибкой то, что мы захватили Украину, что мы - ха! - заняли железорудный район Кривой Рог, что мы заполучили марганцевую руду; или было ли действительно большой ошибкой то, что мы заняли Кубань, эту, пожалуй, самую крупную житницу в мире, и было ли ошибкой то, что мы - и я могу без опаски сказать об этом - разрушили или забрали себе около четырех пятых или пяти шестых всех нефтеочистительных заводов, что мы сначала взяли в свои руки или парализовали добычу от девяти до десяти миллионов тонн нефти или что мы блокировали транспортировку, вероятно, семи-восьми или девяти миллионов тонн по Волге. И всё остальное, что мы запланировали там, - если это действительно ошибки, мы скоро увидим. Я не уверен, что если бы англичане захватили Рур, а потом Рейн, а затем Дунай и Эльбу, и Верхнюю Силезию, - которая столь же важна, что и регион Донецка, как железнорудный криворожский бассейн, - если бы они также захватили часть наших нефтяных месторождений, да ещё и Магдебургскую фондовую биржу, стали бы они нам говорить: “Мы сделали огромную ошибку, что захватили всё это у немцев”. Это была бы необыкновенная какая-то ошибка".
Запись адъютанта Энгеля о совещании 2.10.1942 (см. Кригстагебух ОКВ, ч. 2/1, изд. 1963, с.67) гласит: "Цейцлер [начгенштаба] и вдобавок Йодль рекомендуют овладение городом [Сталинградом] передвинуть в ряд второстепенных задач, чтобы высвободить силы. Указывают на влекущую большие потери борьбу за каждый дом. Фюрер твердо отвергает это и впервые подчеркивает, что овладение Сталинградом срочно необходимо не только по оперативным, но и по психологическим причинам, ради мирового общественного мнения и настроения союзников".
(Вспоминается, конечно, Бриммер: "Эристов в восторженном настроении от взятия Тавриза, считает себя чуть ли не выше Цезаря и, разговаривая с ним [Грибоедовым], вдруг спросил: - А что, брат, Паскевич будет доволен? - Не знаю,- отвечал Грибоедов,- это еще посмотрим. - Ничего, брат! Тавриз взял, шах-зада прогнал! А что, брат, как ты думаешь, что скажет Европа? - Э, ваше сиятельство! Европа не Катерина Акакиевна, она мало заботится о Тавризе и кто его взял,- отвечал Грибоедов"). -
На следующий день, 3.10, сообщает там же та же Кригстагебух ОКВ, Цейцлер опять испросил, чтобы наступление в городе Сталинграде было остановлено ради высвобождения сил для группы армий А (т.е. на кавказское направление). Гитлер отказал, заявив, что "это было бы типичными полумерами, какие я уж знаю за сухопутными силами!"
Наконец, 10.10 (см. там же) он заявил, что Сталинград должен быть "снесен с лица земли, чтобы коммунизм лишился своей святыни (Heiligtum)"
2.09.1942 Гитлер на совещании заявил, что "все мужское население Сталинграда должно быть ликвидировано, поскольку Сталинград, с его миллионным населением, сплошь из коммунистов, представляет особенную опасность" (Wolfram Wette, Gerd R. Ueberschär. Stalingrad: Mythos und Wirklichkeit einer Schlacht. Frankfurt a.M. 1992: 20, 162).
А в начале января 1941 г. по записи того же адъютанта Энгеля за 17.01.1941, Гитлер в пользу нападения на Россию "постоянно приводил как хозяйственные аргументы, так и идеологические - от нефти и зерновых до разрушения мировоззренческой крепости Ленинград (Weltanschauungsfestung Leningrad)"
***
Неудивительно, что ритуальные, так сказать, мотивы Гитлера по части овладения Ленинградом и Сталинградом в изложениях истории ВМВ поминаются довольно давно, никого не удивляя. "Гитлер был одержим идеей захватить как Ленинград, так и Сталинград, ибо убедил себя, что если падут эти два "священных оплота коммунизма", то Россия развалится" - Ширер, еще применительно к 1941.
Гитлер, застольные разговоры в Ставке, 6 сентября 1942:
"Концентрация усилий на обороне Сталинграда - тяжелая ошибка со стороны русских. Победителем на войне становится тот, кто совершает меньше ошибок, и кто, вдобавок, слепо верит в свою победу. Если бы русские не решили упереться насмерть именно в Сталинграде, они бы это сделали где-нибудь еще, но это [то, что они встали насмерть именно в Сталинграде] доказывает, что название может придать месту значение, не имеющее отношения к значению этого места как такового. Для большевиков было бы погибельным знамением потерять Сталинград - и вот потому-то они все еще держатся за Ленинград! По этой же причине я всегда отказывался позволять, чтобы мое имя или имена моих соратников присваивались чему-либо, подверженному опасностям вследствие случайностей войны - будь то город или корабль. Именно во времена войны народ становится особенно суеверным..."
Гитлер, речь в Мюнхенской пивной перед соратниками по партии, 8 ноября 1942
"То, что я поступаю не так, как хотелось бы другим, объясняется вот чем: я сначала обдумываю, чего, по всей вероятности, хотят другие, а потом делаю принципиально иначе. Если герр Сталин, как видно, ожидал, что мы ударим в центре, то я вовсе не пожелал наступать там, не столько потому, что герр Сталин, вероятно, думал так, а потому, что мне это было не столь уж и важно. Я хотел выйти к Волге, причем именно в определенном месте, у определенного города. Случайно он носит имя самого Сталина, но не думайте, что я рвался туда по этой причине. На самом деле этот город мог назаваться как угодно. Он важен исключительно тем, что это важный пункт, ведь там мы отрезаем транспортные пути, по которым перевозятся 30 миллионов тонн грузов, в том числе 9 миллионов тонн нефти. Туда стекалась вся пшеница из гигантских областей Украины, Кубани, чтобы затем быть транспортированной на север. Там добывалась марганцевая руда. Там находился гигантский перевалочный пункт. Я хотел захватить это всё. И вы знаете, мы люди скромные, нам много не надо, мы это и получили; там остались невзятыми всего каких-то несколько совсем мелких местечек. Некоторые говорят: а почему же вы не сражаетесь там? Да потому, что я не хочу иметь там второй Верден, а предпочитаю добиться этого при помощи совсем небольших ударных групп. Время не имеет значения. По Волге теперь не ходит ни одно судно - вот что самое главное! (...)
Естественно, когда совершается то, чего раньше никто не делал, некоторые заявляют, что это - ошибка. Они озираются по сторонам и говорят: “То, что немцы пошли на Киркенес или на Нарвик, а теперь, к примеру, на Сталинград, - огромная ошибка. Что они забыли в Сталинграде? Сталинград - это капитальная ошибка, стратегическая ошибка”. А мы просто подождём и посмотрим, было ли это стратегической ошибкой. Мы уже можем судить по многим признакам, было ли ошибкой то, что мы захватили Украину, что мы - ха! - заняли железорудный район Кривой Рог, что мы заполучили марганцевую руду; или было ли действительно большой ошибкой то, что мы заняли Кубань, эту, пожалуй, самую крупную житницу в мире, и было ли ошибкой то, что мы - и я могу без опаски сказать об этом - разрушили или забрали себе около четырех пятых или пяти шестых всех нефтеочистительных заводов, что мы сначала взяли в свои руки или парализовали добычу от девяти до десяти миллионов тонн нефти или что мы блокировали транспортировку, вероятно, семи-восьми или девяти миллионов тонн по Волге. И всё остальное, что мы запланировали там, - если это действительно ошибки, мы скоро увидим. Я не уверен, что если бы англичане захватили Рур, а потом Рейн, а затем Дунай и Эльбу, и Верхнюю Силезию, - которая столь же важна, что и регион Донецка, как железнорудный криворожский бассейн, - если бы они также захватили часть наших нефтяных месторождений, да ещё и Магдебургскую фондовую биржу, стали бы они нам говорить: “Мы сделали огромную ошибку, что захватили всё это у немцев”. Это была бы необыкновенная какая-то ошибка".
Запись адъютанта Энгеля о совещании 2.10.1942 (см. Кригстагебух ОКВ, ч. 2/1, изд. 1963, с.67) гласит: "Цейцлер [начгенштаба] и вдобавок Йодль рекомендуют овладение городом [Сталинградом] передвинуть в ряд второстепенных задач, чтобы высвободить силы. Указывают на влекущую большие потери борьбу за каждый дом. Фюрер твердо отвергает это и впервые подчеркивает, что овладение Сталинградом срочно необходимо не только по оперативным, но и по психологическим причинам, ради мирового общественного мнения и настроения союзников".
(Вспоминается, конечно, Бриммер: "Эристов в восторженном настроении от взятия Тавриза, считает себя чуть ли не выше Цезаря и, разговаривая с ним [Грибоедовым], вдруг спросил: - А что, брат, Паскевич будет доволен? - Не знаю,- отвечал Грибоедов,- это еще посмотрим. - Ничего, брат! Тавриз взял, шах-зада прогнал! А что, брат, как ты думаешь, что скажет Европа? - Э, ваше сиятельство! Европа не Катерина Акакиевна, она мало заботится о Тавризе и кто его взял,- отвечал Грибоедов"). -
На следующий день, 3.10, сообщает там же та же Кригстагебух ОКВ, Цейцлер опять испросил, чтобы наступление в городе Сталинграде было остановлено ради высвобождения сил для группы армий А (т.е. на кавказское направление). Гитлер отказал, заявив, что "это было бы типичными полумерами, какие я уж знаю за сухопутными силами!"
Наконец, 10.10 (см. там же) он заявил, что Сталинград должен быть "снесен с лица земли, чтобы коммунизм лишился своей святыни (Heiligtum)"
2.09.1942 Гитлер на совещании заявил, что "все мужское население Сталинграда должно быть ликвидировано, поскольку Сталинград, с его миллионным населением, сплошь из коммунистов, представляет особенную опасность" (Wolfram Wette, Gerd R. Ueberschär. Stalingrad: Mythos und Wirklichkeit einer Schlacht. Frankfurt a.M. 1992: 20, 162).
А в начале января 1941 г. по записи того же адъютанта Энгеля за 17.01.1941, Гитлер в пользу нападения на Россию "постоянно приводил как хозяйственные аргументы, так и идеологические - от нефти и зерновых до разрушения мировоззренческой крепости Ленинград (Weltanschauungsfestung Leningrad)"
***
Неудивительно, что ритуальные, так сказать, мотивы Гитлера по части овладения Ленинградом и Сталинградом в изложениях истории ВМВ поминаются довольно давно, никого не удивляя. "Гитлер был одержим идеей захватить как Ленинград, так и Сталинград, ибо убедил себя, что если падут эти два "священных оплота коммунизма", то Россия развалится" - Ширер, еще применительно к 1941.