Похоронен был дважды (?) заживо: "новгородский король, погибший при Калке"
Похоронен был дважды (?) заживо: "новгородский король, погибший при Калке".
Под 1221 в "Хронике Ливонии" Генриха Латвийского (написана в 1225-1226) сказано о том, как Богоматерь хранит немецкую Ливонию от всех врагов:
"А когда великий король Новгорода в первый раз разорил Ливонию, разве она внезапно не лишила его королевства, так что он был позорно изгнан своими же горожанами [речь идет о походе Всеволода Мстиславича из смоленской княжеской ветви, до 1221 он сидел некоторое время князем в Новгороде, в 1218/19 ходил войной с новгородцами в Ливонию, а в 1221 новгородцы его выгнали, см. ниже]? Разве не послала она смерть от руки татар на другого новгородского короля, во второй раз разграбившего Ливонию?"
Этот второй раз описан у Генриха Латвийского как раз под 1221 г.: "Русские... пришли с большим войском, во главе которого стоял король новгородский, в следующем же году (=при Калке, см. ниже) убитый татарами" (далее описывается его поход на Венден, опять сумевший оборониться).
Под следующим, 1222 годом в той же хронике стоит рассказ о битве при Калке (реально имела место в 1223): "В тот год в земле вальвов[половцев]-язычников явились татары. ...И бились с ними татары, и победили их, и истребляли всех мечом, а иные бежали к русским, прося помощи. И прошел по всей Руссии призыв биться с татарами, и выступили короли со всей Руссии против татар, но не хватило у них сил для битвы и бежали они пред врагами. И пал великий король Мистослав Киевский с сорока тысячами воинов, что были при нем. Другой же, король Галицкой земли [досл. "Галатии"] Мистеслав, спасся бегством. Из остальных королей пало в этой битве около пятидесяти. И гнались за ними татары шесть дней и перебили у них более ста тысяч человек (а точное число их знает один Бог), прочие же бежали. Тогда король смоленский, король полоцкий и некоторые другие русские короли отправили послов в Ригу просить о мире. И возобновлен был мир, во всем такой же, какой заключен был уже ранее".
Что за "король новгородский", который в 1221 (по Генриху) вторично разорял Ливонию, а потом-де был убит при Калке?
Новгородская 1 (ПСРЛ1, III, 38) и Троицкая (ПСРЛ1, I, 216) летописи сообщают, что в 1221 новгородцы выгнали своего вышеупомянутого князя Всеволода Мстиславича (из смоленской княжеской ветви; его отец, Мстислав Старый, княжил в Смоленске, а потом с 1214 был великим князем Киевским, и в 1223 попал в плен на Калке и погиб) и испросили нового у Юрия (Гюрги) Всеволодовича Владимирского, тот прислал им новым князем своего малолетнего сына Всеволода Юрьевича (назначать в Новгород малолетних сыновей князей Владимирских уже вошло в практику), а в реальную помощь ему отрядил своего брата Святослава Всеволодича, и тот-то командовал походом на Ливонию и Венден; в поход пошли новгородцы и дружина Святослава. Всеволода Юрьевича взяли с собой (это видно из того, что Троицкая летопись, сказав о присылке Всеволода и Святослава в Новгород из Владимира, говорит, что на Венден пошли "князья" во мн.ч. - то есть оба этих князя), и именно он был Новгородским князем во время этого похода. Через несколько месяцев после этого новгородцы выгнали и Всеволода Юрьевича.
Неприятность, однако, в том, что Святослав Всеволодич мирно скончался в 1252 (и при Калке его не было), а Всеволод Юрьевич хоть и был убит татарами, но вовсе не при Калке (где его тоже не было вовсе), а во Владимире в 1238, так что сообщение ливонской хроники 1225-1226 г. о гибели "новгородского короля", опустошившего Ливонию в 1221/22, на Калке от татар, подразумевает-то кого-то их этих двоих, но применительно к ним ошибочно, и могло получиться разве что в результате перетолкования ливонцами какого-то известия, исходно не относившегося ни к тому, ни к другому. При этом, поскольку хроника четко противопоставляет новгородского короля, разорявшего Ливонию в первый раз и покаранного изгнанием из Новгорода (это-то точно Всеволод Мстиславич), и новгородского короля, разорявшего Ливонию во второй раз, и покаранного гибелью в следующем же году на Калке, подразумеваться под ними должны разные лица.
Специалисты нашли, откуда могла возникнуть путаница. У изгнанного накануне похода новгородцами князя Всеволода Мстиславича (из смоленской ветви; по изгнании из Новгорода он остался без стола) был брат Святослав Мстиславич, который в 1222, возможно, стал князем Полоцким, и во всяком случае был им к 1232, когда во главе полочан добыл себе престол родного Смоленска (Новг. 1-я говорит под 6730 г., что 17.01. "Ярославичи/ярославцы, смоляне взяли Полоцк при [местных] князьях Борисе и Глебе", под 6740 - что Святослав Мстиславич взял на щит Смоленск "с полочанами", а в промежутке Витебск и Полоцк /и вообще вся Полоцкая земля/ рассматриваются в договоре Смоленского князя Мстислава Давыдовича с Ригой и Готландом в 1229 как центры, полностью зависимые от него; занимавшие их князья являлись тогда его подручниками-вассалами).
Пара Всеволода и Святослава Мстиславичей смоленских легко могла быть в сюжетах, связанных с Новгородом, частично контаминирована и перепутана с парой Всеволода Юрьевича и Святослава Всеволодовича владимирских, поскольку Всеволод Мстиславич был изгнан из Новгорода, заменен Всеволодом Юрьевичем, но и того новгородцы немедленно после похода на Венден прогнали - и оба имели по брату Святославу. Между тем Всеволод Мстиславич и точно участвовал в битве при Калке вместе со своим отцом, Мстиславом, князем Киевским (это сообщает Тверская летопись, которая определяет его при этом как сына князя Киевского; неизвестно, занимал ли он в это время хоть какой-то стол, весьма вероятно, что нет), а Святослав Мстиславич вполне мог в ней участвовать (источники такого не упоминают, но они тут вообще весьма селективны). Оба они отменно пережили год битвы при Калке (в частности, действовали и в конце 1230-х); но к 1225 в Ливонии вовсе не обязаны были этого знать, и слух о гибели кого-то из них при Калке и отразился в сообщении Генриха.
Никоновская летопись 16 века сообщает, что при Калке Мстислав Киевский погиб с детьми и с зятем. Погибшие дети не названы; либо это неизвестные нам дети, либо тут отразился взятый в конечном счете из какого-то раннего источника тот же слух, что передает Генрих.
Кого же с кем спутали в Ливонии? Это зависит от того, кого из двух князей, участвовавших (один, малолетний Всеволод Юрьевич - присутствовал, другой, Святослав Всеволодович - командовал) в походе из Новгорода на Ливонию в 1221/1222 г., воспринимали в Ливонии в 1225 как "новгородского короля", пошедшего на Ливонию этим походом. Если они таковым считали Всеволода Юрьевича, котоый и в самом деле официально был при этом походе новгородским князем, то, услыхав через надцатые руки о гибели Всеволода (реально - Мстиславича) при Калке, они теоретически могли бы решить, что это как раз тот самый Всеволод Юрьевич. Но дело в том, что Всеволод Юрьевич в 1224 опять был прислан в Новгород своим отцом, оказался там вовлечен в новый конфликт с новгородцами, со всем этим делом разбирались с участием его отца (в итоге Всеволод все же отъехал к отцу восвояси)... Обо всем этом - поскольку речь шла о конфликте именно в Новгороде - в Ливонии не узнать не могли. Словом, к 1225 году в Ливонии должны были прекрасно знать, что Всеволод Юрьевич жив и здоров.
Значит, лиходейным "новгородским королем" похода 1222-1221 считали в Ливонии Святослава Всеволодовича, который и в самом деле этим походом командовал, а Святослав Мстиславич и в самом деле участвовал в битве при Калке вместе с братом и отцом, и вот до Ливонии дошли слухи, что он погиб (те же слухи, что отразились в источнике Никоновской летописи?) - и в Ливонии решили, что речь идет о Святославе Всеволодиче, и возрадовались.
Святослав-то Мстиславич потом княжил в Полоцке, и если в 1222 там и вправду сел (а похоже на то), то к 1225, надо думать, вернулся; но то, что _он_ остался жив, немцам никак не могло помешать писать про гибель новгородского короля (Святослава) при Калке, потому что они-то полагали, что дошедшее до них известие о гибели князя Святослава от татар при Калке относится к Святославу Всеволодовичу. А то, что и он остался жив (и под Калкой вовсе не был), к 1225-1226 до автора хроники не дошло.
Кто же был тот король Полоцка, что после Калки послал вместе со смоленским князем послов искать мира с Ливонией? Либо Святослав Мстиславич, вернувшийся от Калки в Полоцк (и не знавший, что ложное известие о его смерти доберется до Ливонии, и будет истолковано там как относящееся к Святославу Всеволодовичу), либо кто-то другой из смоленской ветви, кто сидел его заместителем в Полоцке, пока он ходил на Калку - либо, наконец, Святослав Мстиславич сел в Полоцке не в 1222, а позже, а в 1222 по взятии смолянами город достался не ему, а кому-то другому из смоленской ветви - и этот кто-то и есть тот самый король. В первом и втором случаях выйдет, что Полоцкий князь тоже ходил на Калку, в третьем - нет; но в любом случае Полоцкая земля с 1222 подпала под верховную власть Смоленска, а Смоленск в калкинской кампании участвовал весьма активно.
Под 1221 в "Хронике Ливонии" Генриха Латвийского (написана в 1225-1226) сказано о том, как Богоматерь хранит немецкую Ливонию от всех врагов:
"А когда великий король Новгорода в первый раз разорил Ливонию, разве она внезапно не лишила его королевства, так что он был позорно изгнан своими же горожанами [речь идет о походе Всеволода Мстиславича из смоленской княжеской ветви, до 1221 он сидел некоторое время князем в Новгороде, в 1218/19 ходил войной с новгородцами в Ливонию, а в 1221 новгородцы его выгнали, см. ниже]? Разве не послала она смерть от руки татар на другого новгородского короля, во второй раз разграбившего Ливонию?"
Этот второй раз описан у Генриха Латвийского как раз под 1221 г.: "Русские... пришли с большим войском, во главе которого стоял король новгородский, в следующем же году (=при Калке, см. ниже) убитый татарами" (далее описывается его поход на Венден, опять сумевший оборониться).
Под следующим, 1222 годом в той же хронике стоит рассказ о битве при Калке (реально имела место в 1223): "В тот год в земле вальвов[половцев]-язычников явились татары. ...И бились с ними татары, и победили их, и истребляли всех мечом, а иные бежали к русским, прося помощи. И прошел по всей Руссии призыв биться с татарами, и выступили короли со всей Руссии против татар, но не хватило у них сил для битвы и бежали они пред врагами. И пал великий король Мистослав Киевский с сорока тысячами воинов, что были при нем. Другой же, король Галицкой земли [досл. "Галатии"] Мистеслав, спасся бегством. Из остальных королей пало в этой битве около пятидесяти. И гнались за ними татары шесть дней и перебили у них более ста тысяч человек (а точное число их знает один Бог), прочие же бежали. Тогда король смоленский, король полоцкий и некоторые другие русские короли отправили послов в Ригу просить о мире. И возобновлен был мир, во всем такой же, какой заключен был уже ранее".
Что за "король новгородский", который в 1221 (по Генриху) вторично разорял Ливонию, а потом-де был убит при Калке?
Новгородская 1 (ПСРЛ1, III, 38) и Троицкая (ПСРЛ1, I, 216) летописи сообщают, что в 1221 новгородцы выгнали своего вышеупомянутого князя Всеволода Мстиславича (из смоленской княжеской ветви; его отец, Мстислав Старый, княжил в Смоленске, а потом с 1214 был великим князем Киевским, и в 1223 попал в плен на Калке и погиб) и испросили нового у Юрия (Гюрги) Всеволодовича Владимирского, тот прислал им новым князем своего малолетнего сына Всеволода Юрьевича (назначать в Новгород малолетних сыновей князей Владимирских уже вошло в практику), а в реальную помощь ему отрядил своего брата Святослава Всеволодича, и тот-то командовал походом на Ливонию и Венден; в поход пошли новгородцы и дружина Святослава. Всеволода Юрьевича взяли с собой (это видно из того, что Троицкая летопись, сказав о присылке Всеволода и Святослава в Новгород из Владимира, говорит, что на Венден пошли "князья" во мн.ч. - то есть оба этих князя), и именно он был Новгородским князем во время этого похода. Через несколько месяцев после этого новгородцы выгнали и Всеволода Юрьевича.
Неприятность, однако, в том, что Святослав Всеволодич мирно скончался в 1252 (и при Калке его не было), а Всеволод Юрьевич хоть и был убит татарами, но вовсе не при Калке (где его тоже не было вовсе), а во Владимире в 1238, так что сообщение ливонской хроники 1225-1226 г. о гибели "новгородского короля", опустошившего Ливонию в 1221/22, на Калке от татар, подразумевает-то кого-то их этих двоих, но применительно к ним ошибочно, и могло получиться разве что в результате перетолкования ливонцами какого-то известия, исходно не относившегося ни к тому, ни к другому. При этом, поскольку хроника четко противопоставляет новгородского короля, разорявшего Ливонию в первый раз и покаранного изгнанием из Новгорода (это-то точно Всеволод Мстиславич), и новгородского короля, разорявшего Ливонию во второй раз, и покаранного гибелью в следующем же году на Калке, подразумеваться под ними должны разные лица.
Специалисты нашли, откуда могла возникнуть путаница. У изгнанного накануне похода новгородцами князя Всеволода Мстиславича (из смоленской ветви; по изгнании из Новгорода он остался без стола) был брат Святослав Мстиславич, который в 1222, возможно, стал князем Полоцким, и во всяком случае был им к 1232, когда во главе полочан добыл себе престол родного Смоленска (Новг. 1-я говорит под 6730 г., что 17.01. "Ярославичи/ярославцы, смоляне взяли Полоцк при [местных] князьях Борисе и Глебе", под 6740 - что Святослав Мстиславич взял на щит Смоленск "с полочанами", а в промежутке Витебск и Полоцк /и вообще вся Полоцкая земля/ рассматриваются в договоре Смоленского князя Мстислава Давыдовича с Ригой и Готландом в 1229 как центры, полностью зависимые от него; занимавшие их князья являлись тогда его подручниками-вассалами).
Пара Всеволода и Святослава Мстиславичей смоленских легко могла быть в сюжетах, связанных с Новгородом, частично контаминирована и перепутана с парой Всеволода Юрьевича и Святослава Всеволодовича владимирских, поскольку Всеволод Мстиславич был изгнан из Новгорода, заменен Всеволодом Юрьевичем, но и того новгородцы немедленно после похода на Венден прогнали - и оба имели по брату Святославу. Между тем Всеволод Мстиславич и точно участвовал в битве при Калке вместе со своим отцом, Мстиславом, князем Киевским (это сообщает Тверская летопись, которая определяет его при этом как сына князя Киевского; неизвестно, занимал ли он в это время хоть какой-то стол, весьма вероятно, что нет), а Святослав Мстиславич вполне мог в ней участвовать (источники такого не упоминают, но они тут вообще весьма селективны). Оба они отменно пережили год битвы при Калке (в частности, действовали и в конце 1230-х); но к 1225 в Ливонии вовсе не обязаны были этого знать, и слух о гибели кого-то из них при Калке и отразился в сообщении Генриха.
Никоновская летопись 16 века сообщает, что при Калке Мстислав Киевский погиб с детьми и с зятем. Погибшие дети не названы; либо это неизвестные нам дети, либо тут отразился взятый в конечном счете из какого-то раннего источника тот же слух, что передает Генрих.
Кого же с кем спутали в Ливонии? Это зависит от того, кого из двух князей, участвовавших (один, малолетний Всеволод Юрьевич - присутствовал, другой, Святослав Всеволодович - командовал) в походе из Новгорода на Ливонию в 1221/1222 г., воспринимали в Ливонии в 1225 как "новгородского короля", пошедшего на Ливонию этим походом. Если они таковым считали Всеволода Юрьевича, котоый и в самом деле официально был при этом походе новгородским князем, то, услыхав через надцатые руки о гибели Всеволода (реально - Мстиславича) при Калке, они теоретически могли бы решить, что это как раз тот самый Всеволод Юрьевич. Но дело в том, что Всеволод Юрьевич в 1224 опять был прислан в Новгород своим отцом, оказался там вовлечен в новый конфликт с новгородцами, со всем этим делом разбирались с участием его отца (в итоге Всеволод все же отъехал к отцу восвояси)... Обо всем этом - поскольку речь шла о конфликте именно в Новгороде - в Ливонии не узнать не могли. Словом, к 1225 году в Ливонии должны были прекрасно знать, что Всеволод Юрьевич жив и здоров.
Значит, лиходейным "новгородским королем" похода 1222-1221 считали в Ливонии Святослава Всеволодовича, который и в самом деле этим походом командовал, а Святослав Мстиславич и в самом деле участвовал в битве при Калке вместе с братом и отцом, и вот до Ливонии дошли слухи, что он погиб (те же слухи, что отразились в источнике Никоновской летописи?) - и в Ливонии решили, что речь идет о Святославе Всеволодиче, и возрадовались.
Святослав-то Мстиславич потом княжил в Полоцке, и если в 1222 там и вправду сел (а похоже на то), то к 1225, надо думать, вернулся; но то, что _он_ остался жив, немцам никак не могло помешать писать про гибель новгородского короля (Святослава) при Калке, потому что они-то полагали, что дошедшее до них известие о гибели князя Святослава от татар при Калке относится к Святославу Всеволодовичу. А то, что и он остался жив (и под Калкой вовсе не был), к 1225-1226 до автора хроники не дошло.
Кто же был тот король Полоцка, что после Калки послал вместе со смоленским князем послов искать мира с Ливонией? Либо Святослав Мстиславич, вернувшийся от Калки в Полоцк (и не знавший, что ложное известие о его смерти доберется до Ливонии, и будет истолковано там как относящееся к Святославу Всеволодовичу), либо кто-то другой из смоленской ветви, кто сидел его заместителем в Полоцке, пока он ходил на Калку - либо, наконец, Святослав Мстиславич сел в Полоцке не в 1222, а позже, а в 1222 по взятии смолянами город достался не ему, а кому-то другому из смоленской ветви - и этот кто-то и есть тот самый король. В первом и втором случаях выйдет, что Полоцкий князь тоже ходил на Калку, в третьем - нет; но в любом случае Полоцкая земля с 1222 подпала под верховную власть Смоленска, а Смоленск в калкинской кампании участвовал весьма активно.