сказались на точном тексте этого варианта. Но по замыслу и общему звучанию конечный вариант вне сомнений не отличался от первого.
Одно из самых уныло-пакостных явлений средне- и позднесоветской 'культуры' - это "еврейско-русско-интерэтнический либеральный прогрессизм в номинальном направлении социализма с человеческим лицом", от Эренбурга через Евтушенок до "Апреля". Молодогвардейское скверное убожество, этому лагерю безуспешно пытавшееся противовесить, не делает этим его облик ни на копейку пригляднее (и наоборот).
"Тошно из уст его слышать и самое слово свобода. Точно как будто кастрат стал о любви рассуждать".
Из уст всех этих людей тошно слышать вообще любое хорошее или верное слово, даже о погоде и даже случайно. Подобающее им дело - это писать Лонжюмы, Братские ГЭС, верещать против катаевского "Уже написан Вертер", писать про мраморные скрипки маршала Тухачевского и прославлять Бориса Николаевича (раз уж Ленин более не котируется) как великого космического героя.
Почему Евтушенко любит Эренбурга - понятно, почему: по
- 1) полному отсутствию понятия о том, какую именно игру и с чем вел Эренбург (неужели кто-то способен представить Евтушенко читающим ранние тексты Эренбурга и понимающим причины и следствия в его политических и прочих выборах? Эренбург был все-таки (анти)человеком поздней Империи. С равным успехом грамотный, смышленый и версификационно небесталанный герульский десятник Одоакра мог бы попытаться понять, почему сторонники подобносущия и единосущия так друг друга невзлюбили, и чем именно пелагианство так противно католицизму, и почему Августину надоело язычество. Евтушенко гораздо живее и талантливее Эренбурга и на порядки больше похож на человека, но тут дело не в таланте и человечности, а просто в круге доступных данному человеку понятий).
- и 2) по тому, что же в Эренбурге все-таки было и остается ему доступно: профессиональные игры с властью "в полуправду" (которая на самом деле и не полу- никакая, а просто неправда), когда ты разом и на службе у агитпропа работаешь, и вроде как хитро под него копаешь и сеешь разумное, доброе и вечное, которому он (агитпроп) чужд и враждебен в своих косных и плохих проявлениях (вопрос о том, имееется ли в агитпропе некая Наиблагейшая Сердцевина, решается по вкусу, и обычно решается так, что имеется - что Эренбургом так решается, что Евтушенко. Полагаю, иначе им не так вкусно было бы реализовывать гонорары от агитпропа).
Согласен - давно заметил, что любой третьестепенный дореволюционный журналист является гением языка и стиля на фоне любого золотого пера "Правды" ("Известий", "Труда", "Литературки") 70-80-х.
Да. Тут еще дополнительный отсев шел: в журналистику и официально публикуемую литературу (учитывая, что заведомо известно было, с какими масштабами искажений и купюр и какой ориентацией на агитпроп и его требоваения, можно было печатно говорить о жизни) можно было при наличии определенной брезгливости идти только при порогово большом произведении великого литературного призвания и жара (ну вот настолько хочется печатать написанное, что и в это полезешь) на желание зашибить чистой работой хорошую пайку, а также на непонимание или нежелание понимать того, ДО КАКОЙ степени этот агитпроп и купирование лживы, а также на внутреннюю нечестность (облегчавшую это понимание; случаи простого сознательного мошенничества, когда совпис сознательно хотел греть соввласть на бабки и знал этому цену, оставляю в стороне) . Такой отбор способствовал повышенному попаданию в советскую литературу граждан с пониженной внутренней честностью, пониженной брезгливостью, повышенным непониманием / нежеланием понимать, где вранье, а где нет, и повышенной трухой в мозгах.
Тихое сведение с ума применялось ко всем, но в литературе еще и повышенный отбор был на тех, кто готов был умопомешательству больше соответствовать и меньше его замечать. Чтобы стать редактором "Нового мира", "молодой гвардии" и т.д. по определению было необходимо либо очень долго принимать на веру очень много всякого нелюдского и лживого, причем в значительной мере искусственно (а, значит, и потом сохранять разнообразную порчу мозгов и совести - такие вещи даром обычно не проходят), либо быть все это время сознательным Штирлицем-в-свою=пользу вроде Катаева - ну так таких очень мало.
Re: ОффтопshagergordeJanuary 12 2013, 20:19:45 UTC
Относительно (само)информированности и мировоззренческого горизонта Евтушенко я полностью согласен. Относительно его политических взглядов: мне кажется, он не имел таковых вообще. Для него это было модой и напористой самоупоённой трескотнёй, призванной только оркестровать определённый имидж - этим имиджем, этим фасоном Евтушенко дорожил, а вот эмблематическими великими именами, подобранными под фасон - вовсе нет, все они были для него взаимозаменяемы: Ленин, Ельцин, Сталин, Иван, Марья... Вследствие этого Евтушенко и получил (особенно у коммунистов и прохановцев) репутацию политической проститутки, что не совсем верно, так как он существовал и существует, по сути, вне политики, только кормясь изредка подле неё (не обязательно денежно). Все его политические инвективы в стихах, прозе и словообильных интервью - от панегирика Брежневу до стихотворения о теракте в Беслане - имеют сходную цену с недавним поступком Депардье. Это неполитические жесты, на политическую тему.
Что касается Сталина, то я не профессиональный историк, а всего лишь начитанный любитель, не имеющий полноценного доступа к документации. История о предполагаемой депортации мне известна, известно мне и как она распространялась, и в какие годы. И вся мифология, ввиду широковещательной огласки, тоже известна - тут уж надо быть глухим, чтобы, интересуясь соответствующей эпохой, не знать этой мифологии, хотя бы в исполнении того же Сарнова. В голову Сталин не залезешь, тем более после пышных похорон, но если строить гипотезы, то наиболее вероятным мне представляется такой вариант. Рассматривая деятельность Сталина в ретроспективе видно, что он проводил последовательную политику уничтожения всех мало-мальски влиятельных националистических объединений и диаспор, при этом сама национальная принадлежность, как ценность существующая вне сиюминутных тактических маневров, его не волновала - одинаково шли под нож и чеченцы, и евреи, и русские. Это не ксенофобия, а наоборот - предельно бесчеловечный интернационализм. Поскольку к началу 50-х в СССР осталась всего одна этнически-спаянная диаспора, имевшая своё слово в органах печати, свою оргструктуру, свои авторитеты - диаспора еврейская - было очевидно, что её черёд придёт. Он и пришёл. Вероятнее всего Сталин не стал бы проводить самой депортации - тысячи рядовых шестерёночных евреев на различных постах ему нисколько не мешали и в логику усиления военно-социалистической мировой империи укладывались - в отличие от чеченцев, ингушей, крымских татар и т.д. Кроме того, они были в большей степени ассимилированы и эта ассимиляция только усиливалась. Но Сталин, с высокой очевидностью, стёр бы в лагерную пыль и запугал до паралича (в т.ч и угрозой депортации)политически-активную часть еврейства, проявлявшую свою активность не от лица обезличенного советского народа, где несть ни эллина, ни иудея, а именно в тональности голоса крови, пусть и находящегося у советской власти в искренних подголосках. Таковы были деятели Еврейского Антифашистского Комитета, просившие отдать евреям Крым, опустошённый предыдущими депортациями. Эти деятели и пошли под расстрел первыми, поскольку самих евреев (грузинов, русских, татар - опционально) Сталин готов был терпеть сколько угодно, будучи в силу идеологии выше любых этнических предрассудков - а вот голоса крови евреев (грузинов, русских, татар - опционально), пусть даже дружественные, по требованиям той же исповедуемой Сталиным идеологии, подлежали беспощадному заглушению с вырыванием голосовых связок носителей. Ибо несть ни эллина, ни иудея.
Там, по-моему, было нечто близкое, но не совсем. При Сталине не могло быть "политически активных" по своей инициативе кругов - но зато Сталин (и вообще Советская власть) неоднократно вызывали на ту или иную активность (на подряде у власти) людей, а потом изничтожали и гнобили выдвинувшихся (а вместе с ними в порядке кампании под общими лозунгами - и многих других), когда активность, под которую этих людей вызывали, становилась неугодна или нежелательна. Так Сталин еще в 30-х без каких-либо депортаций расправился с "буржуазными националистами" меньшинств, т.е. людей, которых в 20-е годы власть поощряла ковать культуру этих меньшинств (поскольку тогда актуальнее для власти было ломать остатки хребта русской этничности / "великорусскому шовинизму", а по ассоциации под эту ломку призывались к активному "кеультурному строительству" люди из нацменьщинств). Ягодинцы были вызваны на свое дело и сметены по исполнении ежовцами. Ежовцы были вызваны на свое дело и сметены по исполнении.
Испанские коммунисты и пр. получали поддержку, были потом вывезены в СССР и здесь в значительной степени ликвидированы. Все 20-е - 30-е годы мы не уставали звать к себе германских братьев-рабочих, а во второй половине 30-х всех немцев, работавших в оборонных отраслях, велено было арестовать, а ряд германских антинацистов выдали Германии.
По случаю войны с Германией _с некоторого_ момента Сталин счел полезным развернуть активность "евреев как евреев". Этот проект казался полезным для попыток забросить контакты в США (Сталин и нацисты очень преувеличивали возможности влияния амер. евреев и через амер. евреев), а потом - для закрепления в Палестине, и тот же Эренбург в мае 1948 возглашал (запоздав, но не зная этого): "Сейчас, когда мы вспоминаем большого советского трагика Соломона Mихоэлса, где-то далеко рвутся бомбы и снаряды: это евреи молодого государства защищают свои города и села от английских наемников. Справедливость еще раз столкнулась с жадностью. Кровь людей льется из-за нефти".
Но проект провалился в обеих своих частях: по мнению сталина, через контакты советских евреев с американскими не СССР получил рычаги и агентов там, а американский империализм - тут; а Израиль передался американцам и был ими принят. По всем раннесоветским правилам люди, которые были вызваны и вызвались на активность в проекте, который так окончился, подлежали списанию в утиль. То, что в данном случае активность шла по линии еврейской солидарности, имела к этому списанию едва ли большее отношение, чем изничтожение испанских "интернационалистов" - к тому, что там активность шла по другой линии. Эти люди участвовали в провалившемся проекте, а в его рамках контактировали с врагами и идейно-чуждыми.
Весьма вероятно, что Сталин был изрядно озлоблен этнической солидарностью и претенциозностью, которые его королевские евреи при этом проявили. "Мы, потомки храбрых Маккавеев" в исполнении Алигер, претензии на Крым и т.д., разрастание всех этих фанаберий по случаю того, что им вроде как оказало поощрение власть, - должно было усугубить ситуацию. Но не более чем усугубить.
Депортации были связаны с другой логикой: "проявленная или вероятеная нелояльность значительной части данной этногруппы или социальной группы и/или повышенная легкость и вероятность инфильтрации этой этногруппы супостатами при слабой возможности это контролировать >> высылка ее в Казахстан и пр." Евреи МОГЛИ БЫ пройти по этой модели - теоретически, - но Сталин их по этой модели проводить не хотел. И контролировать их было проще, и нужнее они были, и реальная их нелояльность, групповая солидарность и готовность и способность показывать зубы в случае чего не шли ни в какое сравнение с чеченской и т.д., и даже в глазах соввласти использовать их в случае войны супостат мог значительно меньше, чем понтийских греков.
А в 1948 слл. зачищали людей, двинувшихся участвовать в "еврейском" проекте власти, с которым надо было решительно кончать, и отныне участники этого проекта и все связанное с его фразеологией и организацией становились неудобны. То, что эти участники раздражили власть тем, что активность проявляли не только по приказу, но еще и от души сверх приказа, и это от души состояло в "голосе крови" и этническом тщеславии, а не в каких-то кошерных с точки зрения советской идеологии мотивах, что они из-за этого осмелились издавать звуки не по чину, по своей иницитиве, вплоть до просьб Крыма, т.е. их посадили за стол, а они и ноги на стол (по оценке сверху; сами-то они померли бы от страху даже и коленки поднять под столом, просто они решили, что теперь можно, начальство не против, - но до них многие так просчитались) - играло роль лишь дополнительную. Испанские и немецкие коммунисты - инструменты СССР работали по самым кошерным с точки зрения советской идеологии мотивам, а не по таким чужим, как племенная солидарность, но это им не помогло. То, что кроме этих людей, дубиной вдарили гораздо шире, связано было частично с тем, что Сталин и в самом деле верил, что через контакты советских и западных евреев супостат смог создать террористическую сеть агентов в СССР, частично - с тем, что в СССР , когда надо было убрать десяток человек по конкретной причине, обычно начинали кампанию под общими лозунгами, гробившими много чего по смежности с этими людьми. Оно и надежнее выходило с зачисткой, и люди лишний раз приводились в полезное состояние усиленной мелкой дрожи.
Одно из самых уныло-пакостных явлений средне- и позднесоветской 'культуры' - это "еврейско-русско-интерэтнический либеральный прогрессизм в номинальном направлении социализма с человеческим лицом", от Эренбурга через Евтушенок до "Апреля". Молодогвардейское скверное убожество, этому лагерю безуспешно пытавшееся противовесить, не делает этим его облик ни на копейку пригляднее (и наоборот).
"Тошно из уст его слышать и самое слово свобода.
Точно как будто кастрат стал о любви рассуждать".
Из уст всех этих людей тошно слышать вообще любое хорошее или верное слово, даже о погоде и даже случайно. Подобающее им дело - это писать Лонжюмы, Братские ГЭС, верещать против катаевского "Уже написан Вертер", писать про мраморные скрипки маршала Тухачевского и прославлять Бориса Николаевича (раз уж Ленин более не котируется) как великого космического героя.
Почему Евтушенко любит Эренбурга - понятно, почему: по
- 1) полному отсутствию понятия о том, какую именно игру и с чем вел Эренбург (неужели кто-то способен представить Евтушенко читающим ранние тексты Эренбурга и понимающим причины и следствия в его политических и прочих выборах? Эренбург был все-таки (анти)человеком поздней Империи. С равным успехом грамотный, смышленый и версификационно небесталанный герульский десятник Одоакра мог бы попытаться понять, почему сторонники подобносущия и единосущия так друг друга невзлюбили, и чем именно пелагианство так противно католицизму, и почему Августину надоело язычество. Евтушенко гораздо живее и талантливее Эренбурга и на порядки больше похож на человека, но тут дело не в таланте и человечности, а просто в круге доступных данному человеку понятий).
- и 2) по тому, что же в Эренбурге все-таки было и остается ему доступно: профессиональные игры с властью "в полуправду" (которая на самом деле и не полу- никакая, а просто неправда), когда ты разом и на службе у агитпропа работаешь, и вроде как хитро под него копаешь и сеешь разумное, доброе и вечное, которому он (агитпроп) чужд и враждебен в своих косных и плохих проявлениях (вопрос о том, имееется ли в агитпропе некая Наиблагейшая Сердцевина, решается по вкусу, и обычно решается так, что имеется - что Эренбургом так решается, что Евтушенко. Полагаю, иначе им не так вкусно было бы реализовывать гонорары от агитпропа).
Reply
Reply
Тихое сведение с ума применялось ко всем, но в литературе еще и повышенный отбор был на тех, кто готов был умопомешательству больше соответствовать и меньше его замечать. Чтобы стать редактором "Нового мира", "молодой гвардии" и т.д. по определению было необходимо либо очень долго принимать на веру очень много всякого нелюдского и лживого, причем в значительной мере искусственно (а, значит, и потом сохранять разнообразную порчу мозгов и совести - такие вещи даром обычно не проходят), либо быть все это время сознательным Штирлицем-в-свою=пользу вроде Катаева - ну так таких очень мало.
Reply
Вследствие этого Евтушенко и получил (особенно у коммунистов и прохановцев) репутацию политической проститутки, что не совсем верно, так как он существовал и существует, по сути, вне политики, только кормясь изредка подле неё (не обязательно денежно). Все его политические инвективы в стихах, прозе и словообильных интервью - от панегирика Брежневу до стихотворения о теракте в Беслане - имеют сходную цену с недавним поступком Депардье. Это неполитические жесты, на политическую тему.
Что касается Сталина, то я не профессиональный историк, а всего лишь начитанный любитель, не имеющий полноценного доступа к документации. История о предполагаемой депортации мне известна, известно мне и как она распространялась, и в какие годы. И вся мифология, ввиду широковещательной огласки, тоже известна - тут уж надо быть глухим, чтобы, интересуясь соответствующей эпохой, не знать этой мифологии, хотя бы в исполнении того же Сарнова.
В голову Сталин не залезешь, тем более после пышных похорон, но если строить гипотезы, то наиболее вероятным мне представляется такой вариант. Рассматривая деятельность Сталина в ретроспективе видно, что он проводил последовательную политику уничтожения всех мало-мальски влиятельных националистических объединений и диаспор, при этом сама национальная принадлежность, как ценность существующая вне сиюминутных тактических маневров, его не волновала - одинаково шли под нож и чеченцы, и евреи, и русские. Это не ксенофобия, а наоборот - предельно бесчеловечный интернационализм. Поскольку к началу 50-х в СССР осталась всего одна этнически-спаянная диаспора, имевшая своё слово в органах печати, свою оргструктуру, свои авторитеты - диаспора еврейская - было очевидно, что её черёд придёт. Он и пришёл. Вероятнее всего Сталин не стал бы проводить самой депортации - тысячи рядовых шестерёночных евреев на различных постах ему нисколько не мешали и в логику усиления военно-социалистической мировой империи укладывались - в отличие от чеченцев, ингушей, крымских татар и т.д. Кроме того, они были в большей степени ассимилированы и эта ассимиляция только усиливалась. Но Сталин, с высокой очевидностью, стёр бы в лагерную пыль и запугал до паралича (в т.ч и угрозой депортации)политически-активную часть еврейства, проявлявшую свою активность не от лица обезличенного советского народа, где несть ни эллина, ни иудея, а именно в тональности голоса крови, пусть и находящегося у советской власти в искренних подголосках. Таковы были деятели Еврейского Антифашистского Комитета, просившие отдать евреям Крым, опустошённый предыдущими депортациями. Эти деятели и пошли под расстрел первыми, поскольку самих евреев (грузинов, русских, татар - опционально) Сталин готов был терпеть сколько угодно, будучи в силу идеологии выше любых этнических предрассудков - а вот голоса крови евреев (грузинов, русских, татар - опционально), пусть даже дружественные, по требованиям той же исповедуемой Сталиным идеологии, подлежали беспощадному заглушению с вырыванием голосовых связок носителей. Ибо несть ни эллина, ни иудея.
Reply
Ягодинцы были вызваны на свое дело и сметены по исполнении ежовцами. Ежовцы были вызваны на свое дело и сметены по исполнении.
Испанские коммунисты и пр. получали поддержку, были потом вывезены в СССР и здесь в значительной степени ликвидированы. Все 20-е - 30-е годы мы не уставали звать к себе германских братьев-рабочих, а во второй половине 30-х всех немцев, работавших в оборонных отраслях, велено было арестовать, а ряд германских антинацистов выдали Германии.
По случаю войны с Германией _с некоторого_ момента Сталин счел полезным развернуть активность "евреев как евреев". Этот проект казался полезным для попыток забросить контакты в США (Сталин и нацисты очень преувеличивали возможности влияния амер. евреев и через амер. евреев), а потом - для закрепления в Палестине, и тот же Эренбург в мае 1948 возглашал (запоздав, но не зная этого): "Сейчас, когда мы вспоминаем большого советского трагика Соломона Mихоэлса, где-то далеко рвутся бомбы и снаряды: это евреи молодого государства защищают свои города и села от английских наемников. Справедливость еще раз столкнулась с жадностью. Кровь людей льется из-за нефти".
Но проект провалился в обеих своих частях: по мнению сталина, через контакты советских евреев с американскими не СССР получил рычаги и агентов там, а американский империализм - тут; а Израиль передался американцам и был ими принят.
По всем раннесоветским правилам люди, которые были вызваны и вызвались на активность в проекте, который так окончился, подлежали списанию в утиль. То, что в данном случае активность шла по линии еврейской солидарности, имела к этому списанию едва ли большее отношение, чем изничтожение испанских "интернационалистов" - к тому, что там активность шла по другой линии. Эти люди участвовали в провалившемся проекте, а в его рамках контактировали с врагами и идейно-чуждыми.
Весьма вероятно, что Сталин был изрядно озлоблен этнической солидарностью и претенциозностью, которые его королевские евреи при этом проявили. "Мы, потомки храбрых Маккавеев" в исполнении Алигер, претензии на Крым и т.д., разрастание всех этих фанаберий по случаю того, что им вроде как оказало поощрение власть, - должно было усугубить ситуацию. Но не более чем усугубить.
Депортации были связаны с другой логикой: "проявленная или вероятеная нелояльность значительной части данной этногруппы или социальной группы и/или повышенная легкость и вероятность инфильтрации этой этногруппы супостатами при слабой возможности это контролировать >> высылка ее в Казахстан и пр." Евреи МОГЛИ БЫ пройти по этой модели - теоретически, - но Сталин их по этой модели проводить не хотел. И контролировать их было проще, и нужнее они были, и реальная их нелояльность, групповая солидарность и готовность и способность показывать зубы в случае чего не шли ни в какое сравнение с чеченской и т.д., и даже в глазах соввласти использовать их в случае войны супостат мог значительно меньше, чем понтийских греков.
Reply
То, что кроме этих людей, дубиной вдарили гораздо шире, связано было частично с тем, что Сталин и в самом деле верил, что через контакты советских и западных евреев супостат смог создать террористическую сеть агентов в СССР, частично - с тем, что в СССР , когда надо было убрать десяток человек по конкретной причине, обычно начинали кампанию под общими лозунгами, гробившими много чего по смежности с этими людьми. Оно и надежнее выходило с зачисткой, и люди лишний раз приводились в полезное состояние усиленной мелкой дрожи.
Reply
Leave a comment