(no subject)
Господи, Господи, вот я и вот Ты.
А между нами пропасть из пустоты,
Зияют черные дыры из ничего -
Густого, как деготь, уныния моего.
Мне бы, рябине, перебраться к дубу в лесу Мамвре,
Где синий-синий свет восходит горе,
Звенит тишина, как Давида-царя свирель,
И полотна полноту вершит Андрей
Рублев. Господи, точечкой в уголке
Пусть он обозначит, как я иду налегке
По снежному полю, через метель, одна,
А мама, папа и Гришка стоят у окна
Неведомого и смотрят, как я иду,
Преодолевая себя, метель и беду.
…Метет, как будто в небе пробило брешь,
А снег густой и спелый - бери и ешь…
А между нами пропасть из пустоты,
Зияют черные дыры из ничего -
Густого, как деготь, уныния моего.
Мне бы, рябине, перебраться к дубу в лесу Мамвре,
Где синий-синий свет восходит горе,
Звенит тишина, как Давида-царя свирель,
И полотна полноту вершит Андрей
Рублев. Господи, точечкой в уголке
Пусть он обозначит, как я иду налегке
По снежному полю, через метель, одна,
А мама, папа и Гришка стоят у окна
Неведомого и смотрят, как я иду,
Преодолевая себя, метель и беду.
…Метет, как будто в небе пробило брешь,
А снег густой и спелый - бери и ешь…