По следам воспоминаний Б. Костинского
Снова изучаю биографию моего родственника, Берла Костинского, двоюродного брата моей бабушки. Когда-то я уже писала о нем.
http://www.juedische-lebensgeschichten.de/person.asp?pid=25&lang=russ
В моем распоряжении имеется его четырехчасовое интервью, записанное фондом Стивена Спилберга. Есть две его подробнейшие автобиографические книги. И большое составленное им семейное дерево рода Костинских, ставшее отправной точкой для моего исследования.
Да, уникальный был человек. Жалею, что не удалось познакомиться с ним лично.
Но рассказать сейчас хочу вот о чем.
Берл упоминает имена многих людей, с которыми судьба сталкивала его на протяжении страшных военных лет.
О некоторых из них рассказывает подробно. И у меня возникла идея найти их потомков, рассказать им о их родных - уверена, что при жизни Берл тоже хотел бы этого, но в условиях того периода и той страны вряд ли это было возможно.
Он был тяжело ранен 6 августа 1941 недалеко от Умани при попытке вырваться из немецкого окружения на грузовике. Вместе с ним были его сослуживцы, тоже переводчики политотдела штаба 6-й армии. Они погибли, скорее всего, незадолго после того, как Берл сумел выпрыгнуть из горящей машины.
МИХАИЛ ШНАЙДЕР
В конце июля 1941 "к нам прибыл переводчик - Михаил Шнайдер. Он был жителем Станиславова, окончившим среднюю школу в 1941 г. На фронт он пошел добровольно и все время беспокоился о своих родных.Впервые в жизни он оставил родительский дом и сразу на войну".
В тот день, 6 августа, когда в их машину, несущуюся на полной скорости, с бочкой бензина в кузове, попал немецкий снаряд, раненый Берл выпрыгнул через огонь, и крикнул Мише:
- Шнайдер, прыгай!
"А он не двигается, видимо, был в шоке."
Машина продолжала ехать на полной скорости. Спустя несколько мгновений весь кузов был объят огнем.
В базе данных ЦАМО не нашлось Михаила Шнайдера, подходящего по указанным параметрам. В базе данных "Яд вашем" все Шнайдеры из Станиславува, Польша, обозначены как погибшие (списки жертв, свидетельские листы). А из Станиславова - вообще нет Шнайдеров.
НАТАН ВАЛЬШОНОК
15.10.40. Призыв в армию.
"В одну команду со мною входил мой однокурсник Вальшонок Натан Давидович. Это был харьковчанин, единственный сын в семье... Натана к поезду провели родители; его отец советовал нам всегда держаться вместе. Он был очень способным студентом, уже на первом курсе он занимался научно-исследовательской работой. Он подготовил и с успехом прочитал доклад об ораторском искусстве Цицерона... Он очень хорошо знал немецкий, лучше меня. Когда мы раньше бывали одни, мы часто говорили между собой по-немецки, что доставляло нам обоим удовольствие".
В тот день, 6 августа 1941 года, Натан был вместе с Берлом и Мишей Шнайдером в грузовике, но находился не в кузове, а в кабине, рядом с водителем.
"Я остался в колее от машины. Впереди я увидел огромный огонь от машины. Больше ни о судьбе Вальшонка, ни о судьбе Миши я ничего не знаю. Хотя могу предполагать, что Миша, наверняка, сгорел. Вальшонок - в случае если кабину не пробили, добрались бы они до немецкой линии, остановили бы их, и его бы сразу убили, так как он был типичный еврей."
В базе данных ЦАМО есть донесение о смерти Натана - пропал без вести в августе 1941, из него я почерпнула следующие сведения: Вальшонок Натан Давидович родился 1.5.1922 в Баку, жил в Харькове ул. Сумская 108 кв. 2.Призван в Харькове 15.10.1940. Мать - Вальшонок Елизавета Борисовна.
В списках эвакуированных граждан родителей Натана не оказалось. Но нашлись два свидетельских листа на Натана (как выяснилось, подали их родственники с разных сторон, не имеющие понятия о существовании друг друга), из которых можно было понять, что подробности его гибели родным неизвестны.
Тем более мне было важно их найти. Дочка автора первого листа встретила меня очень неприветливо и настороженно. Но, услыхав имя Натана, дала мне поговорить с пожилой мамой.
Подательницу второго листа было найти чуть сложнее, но мне повезло, и назавтра я уже общалась с ее дочкой, писавшей свидетельский лист под диктовку мамы, умершей несколько лет назад. Мы очень хорошо пообщались, ей было очень важно и волнительно получить сведения о родственнике.
Из ее рассказа я узнала, что родители Натана выжили, были в эвакуации. Помимо Натана, других детей у них не было. Но после войны они взяли на воспитание и вырастили девочку, двоюродную сестру Натана, родители которой погибли. Дочь этой девочки сейчас живет а Израиле, но, к сожалению, имя ее им неизвестно, и контактов нет.
Мама Натана умерла в 70-х, отец еще раньше. После войны она наводила справки о сыне, знала, что он был переведен в штаб армии, которая погибла в Уманском котле. Без подробностей. Она говорила, что, может быть, если бы остался в части, выжил бы... Вряд ли. В любом случае, история не знает сослагательного наклонения...
На фото в начале поста - Берл Костинский и Натан Вальшонок. Сфотографировались в г. Проскуров 24.12.1940, в день двадцатилетия Берла.
"НИКОЛАЙ ВАСИЛЬЕВИЧ"
Берл был в лагере военнопленных Шталаг VIII E (308) в Нойхаммере полтора месяца, начиная с конца сентября 1941 г. Он выдавал себя за этнического немца, имел тяжелое ранение ноги, и весь этот период находился в лагерном лазарете (это было единственное барачное здание в лагере). Он упоминает русского врача, делавшего ему перевязки и спасшего его.
" ... А там врач был - прекрасный русский врач, я его называю Николай Васильевич, но я не запомнил его имени-отчества, что-то похожее на это. Я у него в большом долгу, и это на моей совести, что я не сказал ему спасибо за все. Очень добрый, хороший, лет 60, может меньше - мне там все казались стариками... Когда я уезжал из лагеря, он попросил, что, если буду в Киеве (он надеялся, что я продолжу успешно играть свою роль), передам его жене, что он в плену, сказал мне адрес, имя жены - из плена ведь нельзя было писать. И я это не мог сделать, по сегодняшний день. Может быть когда-нибудь внуков-правнуков отблагодарю… склоню голову."
Ну тут не знаю, как подступиться - даже точного имени нет. Записку с киевским адресом Берл потерял, и всю жизнь сожалел об этом.
КОНСТАНТИН КАРПЕЛЬ
С Костей Берл познакомился во время заключения в лагере заключенных Шталаг IIIA в Люкенвальде.
"В первые дни нахождения в Люкенвальде я познакомился и подружился с Константином Карпелем. Он в Красной Армии был воентехником, звание которого приравнивалось к лейтенанту. Его гражданская профессия была радиоинженер. Год рождения 1916. Его сестра Стелла жила в Харькове, в районе Госпрома. Немецкий он знал плохо, но выглядел чистокровным арийцем - светлорусый, голубоглазый, с продолговатой головой.
"Он был моим лучшим другом на многие годы там, находясь в Германии. Роднее брата. Я так и не знаю, кто он такой - то ли Карпов, то ли Карпель… Так и он не знает, кто я такой. С тем и расстались."
"Костя очень близок был мне, он снимал с себя фуфайку, и одевал на мои ноги, ведь он видел, что я ранен, ослаб, чтоб теплее мне было… "
Именно Костя, старший друг, поддерживал Берла в его идее побега.
По воспоминаниям Берла, в августа 1942 г. Костя работал радиоинженером у русского эмигранта Леонида, имевшего свою мастерскую.
Из найденных мной документов про Костю выяснилась следующая информация:
Карпель Константин Борисович, род. 22.6.1906 В Ленинграде, радиотехник, 140 гауб. Полка 10 стр. дивизии, пленен в Литве (Кретища) на разведке 22.6.1941. Жена - Левина Валентина Абрамовна, Харков, инженерный техникум. 8.2.1942 был в Вустрау в лагере. Затем работал в фирме Сименс в Берлине. В 1948 г. осужден военным трибуналом гарнизона г. Берлина к 10 годам ИТЛ. Адрес жены на тот момент - г. Семипалатинск, Красноармейская, д.4 кв.3)
В эвакуационных списках жены не нашла. В базах данных репрессированных Кости нет.
В результате дальнейших поисков мне уже известно, что Костя выжил после лагерей и умер в Ростове-на-Дону в 1970 г. Его жена умерла в Риге в 2012. После войны у них родилась дочь, Елена, которую я тоже нашла. Осталось только передать ей воспоминания.
ХАНАН РОВЕНСКИЙ (МИХАИЛ ДУПЛЕНКО)
Во время пребывания Берла в фильтрацинном пункте в Магдебурге в июле 1945:
"Однажды на свежем воздухе построили всех парней из нашего барака, интересовались национальным составом бывших военнопленных. Называли громко национальность, ... и мы должны были в соответствующем месте поднять руку вверх для подсчета. Когда строй распустили, ко мне подошел мужчина из другого барака с черной повязкой на левом глазу,. наблюдавший за нашим голосованием со стороны, и представился:
- Меня зовут Миша Дупленко. Я тоже еврей.
С этого момента мы стали неразлучными. Он родился в 1914 в Днепропетровске( Украина) и там же до начала войны жил. Он был хорошим слесарем-водопроводчиком.Его настоящим именем было Ханаан Ровенский.
В январе 1942 в Евпатории\ Крым была произведена героическая и трагическая операция по высадке десанта советских матросов.Моряки имели приказ укрепиться на берегу, а они завоевали весь город. Не поступало для них снабжения и другой помощи. Немцы окружили город....
В Евпатории остатки разбитых десантников нашли убежище у соседок Перекрестенко и Глушко. Сапер Ровенский был ранен в глаз, женщины сами удалили ножницами осколок из левого глаза. Когда Ровенского взяли в плен, он выдал себя за украинца Дупленко... После освобождения в 1945 г. в советском госпитале в оккупированной Германии был удален Мишин левый глаз."
" Что узнал Миша Дупленко, он же Ханан Ровенский, о судьбе своих близких родственников? Из всей большой семьи остался в живых кроме него лишь младший брат. Он пережил немецкую оккупацию Днепропетровска(25.8.41-25.10.43) на улице вместе с такими же бездомными и беспризорными детьми. Его сестру спрятала украинская подруга, но позже кто-то донес на нее. Когда ее вывели из дома, как раз появился младший брат, пришедший ее посетить. Она громко крикнула, чтобы он убегал, и ему это удалось."
В базе данных ЦАМО есть несколько донесений о том, что Ханан Абрамович Ровенский, 1914 г.р., сапер, призванный из запаса, краснофлотец черноморского флота особого батальона морской пехоты капитан-лейтенанта Бузинова, пропал без вести в районе Евпатории 5.1.1942. Есть также информация о награждении его юбилейным орденом Отечественной войны 1 степени в 1985 г., из чего следует, что жил он тогда в Днепропетровске.
Вероятно, после войны Берл продолжал поддерживать связь с Хананом, поскольку упоминает заметку о нем в газете от 1987 г. Значит разыскивать его нет необходимости.