Спасти Никки II и забороть жидобольшевиков.
Когда некие одарённые перцы в своих блаженных альтернативах спасают Никки II и тем самым создают единый фронт по ногебанию жидобольшевистских орд, меня корёжит в приступах смеха. Ну, и, конечно, присутствует печаль. Ибо, подчас, эти безблагодатные альтернативы являются проекцией из современных представлений о реальности. А посему мы будем иметь массу неприятностей, от их реализаций здесь и сейчас.
Судьба же, битой политической карты, Романова не предусматривала никакого возвращения. Тем более триумфального. А в случае своего освобождения (ну, например, чехословаками) не факт, что он заново не попал бы под арест. Судьба коронованного страдальца решали бы представители Антанты, которые к этому времени делали ставку на различные местные правительства, многие из которых (как КОМУЧ) были окрашены в революционные цвета. Собственно, летом-осенью 1918 года розовые (эсеры, меньшевики и пр.) были не меньшей ударной силой, чем классические белые, которые потрясли власть большевиков. Более того, собственно, классическими белыми белые стали несколько позже - в т.ч. и благодаря зачистке своих попутчиков из розовых.
Поэтому поднятие на знамёна затхлой фигуры Никки II привело бы не к консолидации антибольшестских сил, а к их, наоборот, рассколу. Союзники по Антанте (особенно те, кто действовал на территории России), думаю, понимали эти нюансы, поэтому, скорее всего, предпочли сплавить Никки и его семейство подальше. И жил бы он, как и его кузен Вилли, где-нибудь в благопристойной Голландии, где снискал славу знатного выращивателя роз (или чего-нибудь ещё подобного). Думаю, что и сам Никки вполне был бы рад такой перспективе. Ну, не боец он был. А на закате своих дней прославился бы тем, что сотрудничать с немцами отказался. Впрочем, думается, что нацистское правительство тоже не особо нуждалось в услугах битого пенсионера, которого к тому же нельзя было использовать как антибольшевистский флаг.
Собственно, единственно на что повлияло бы его спасение, что в современности на хлебное место престол в России у Гоги Мухосранского было бы больше законных конкурентов.
Судьба же, битой политической карты, Романова не предусматривала никакого возвращения. Тем более триумфального. А в случае своего освобождения (ну, например, чехословаками) не факт, что он заново не попал бы под арест. Судьба коронованного страдальца решали бы представители Антанты, которые к этому времени делали ставку на различные местные правительства, многие из которых (как КОМУЧ) были окрашены в революционные цвета. Собственно, летом-осенью 1918 года розовые (эсеры, меньшевики и пр.) были не меньшей ударной силой, чем классические белые, которые потрясли власть большевиков. Более того, собственно, классическими белыми белые стали несколько позже - в т.ч. и благодаря зачистке своих попутчиков из розовых.
Поэтому поднятие на знамёна затхлой фигуры Никки II привело бы не к консолидации антибольшестских сил, а к их, наоборот, рассколу. Союзники по Антанте (особенно те, кто действовал на территории России), думаю, понимали эти нюансы, поэтому, скорее всего, предпочли сплавить Никки и его семейство подальше. И жил бы он, как и его кузен Вилли, где-нибудь в благопристойной Голландии, где снискал славу знатного выращивателя роз (или чего-нибудь ещё подобного). Думаю, что и сам Никки вполне был бы рад такой перспективе. Ну, не боец он был. А на закате своих дней прославился бы тем, что сотрудничать с немцами отказался. Впрочем, думается, что нацистское правительство тоже не особо нуждалось в услугах битого пенсионера, которого к тому же нельзя было использовать как антибольшевистский флаг.
Собственно, единственно на что повлияло бы его спасение, что в современности на хлебное место престол в России у Гоги Мухосранского было бы больше законных конкурентов.