По поводу вчерашнего интервью...
... появилось пару мыслей.
Ну, во-первых, по его аудентичности. В целом, оно показалось мне реалистичным. Настороженность вызывает только то, что такие вещи обычно товарищу следователю рассказывают (если тот клиента уже расколол), а не стороннему человеку для распостранения. Для 1986 года такие откровения были чреваты. А, вот, пару лет спустя - вполне возможны.
То же касается деталей. Да, бросаются в глаза всякие эксперты, которые должны были в ограниченные сроки выдать заключение о порче товара (что вызывает сомнение у всех, кто худо-бедно помнит советскую систему). Проблема здесь, пожалуй, в том, что всё это касалась Москвы, которая тогда была витриной социализма (да и высокое начальство случайно могло зайти в магазин), поэтому система торговли могла быть более сложная. Вас же не удивляет, что Москва снабжалась на порядок лучше провинции (да-да, вспомним про "колбасные" поезда), то почему должно удивлять несколько повышенное внимание к торговой сети? Что как бы само-собой разумеется. Поэтому опыт общения и работы с торговой сетью в провинции канает лишь частично. И, в целом, сказанного не опровергает.
Вполне возможно, что это более поздняя компиляция, но сделаная на базе материала, приближенного к реальности, поэтому и выглядит аутентично. Что так же не мешает интервью можно использовать в качестве поведенческой модели в позднем социализме.
Так как с этой моделью поиграться крайне интересно, ибо не мной сказано, что "бытие определяет сознание". В данном случе бытие (реальность) очень резко контрастировало с ведущими идеологическими нормамим (сознанием), что, собственно, и приводило к тектоническим сдвигам в психике советского человека, благодаря которым он переходил на тёмную сторону становился махровым антисоветчиком. Здесь вывод, по большому счёту, один: если вы хотите, чтобы система работала в заданном направлении, то должны выстроить её так, чтобы большинство исполнителей не только считала это правильным с точки зрения идеологии/сознания, но и на уровне использования управленческого инструментария/бытия. Ибо показывать хорошие результаты на производстве (вне зависимости от профиля деятельности), как правило, не просто - для этого надо пырять, затрачивая физические силы и нервные клетки. Соответственно, и инструментарий должен, в первую очередь, поощрять тех, кто пыряет в правильном направлении, а уже во вторую очередь следить за плохишами. Ибо те, кто мотивированно пыряют и имеют за это бонусы, сами будут страться изживать некачественный трудовой элемент, мешающий правильному течению производственных процессов/бытия. Ровно так же система действует и при негативном отборе, только тогда ушлые элементы, наоборот, будут выживать правильные, чтобы те не мешали профиту.
Поэтому контроль (со страшными ГУЛАГами, НКВД и прочими ЧК-ОГПУ) это лишь один из элементов системы, который без мотивации к созидательному труду, приводит к снижению производительности труда за счёт итальянских (делаем вид, что работаем), немецких (придерживаемся циркуляров, даже если это останавливает производственные процессы) или эффективноменеджерских (процветает ИБД) забастовок. Когда люди, вроде бы, работают, а результат всё хуже и хуже. И предъяву некому бросить.
Вот здесь выступает на первый план элиты и соответствующие общественные институты, которые должны формировать правила игры, то есть придумывать, описывать и внедрять инструментарий, на базе которого строится всё общество. Здесь, понятное дело, должна работать отлаженная система обратных связей, которая позволяла бы корректировать эти правила по ходу пьесы, реагируя, как на их родовые травмы, так и на изменившиеся внешние и внутренние обстоятельства.
Замечу, что основная задача элитных групп - это контроль ресурсов (денежных потоков, структур, генерирующих эти потоки, силовых ведомств, идеологической машины). Кропотливая работа с обратной связью и постоянная редакция правил (что приводит к противоречиям внутри элитных групп, так как любая коррекция будет происходить за счёт, как минимум, одной из них) - видится в этом плане для элиты, если не ведёт к расширению её ресурсной базы, своеобразным обременением. Поэтому возникает соблазн заточить такой инструмент лишь на добычу ресурсов для себя любимых, либо оставить всё как есть (сделать по максимуму вся, чтобы не изменить ничего по сути), либо применить ограниченный инструментарий - например, усилить надзорный контроль (что, в общем-то, сходно с тем, что он станет дополнительным ресурсом для такого силового ведомства). То есть перевести такой инструмент из созидающего в угнетающее поле деятельности. Что мы и видим ныне в российской (и не только действительности).
В общем, не просто это, а российское общество, да и всю мир-систему в целом периодически трясёт от кризисов разной степени тяжести. Которые, впрочем, немного взбадривают элитариев для более продуктивной работы. Именно посему эволюция это и есть, прежде всего, череда кризисов, где, в той или иной форме, разрешаются накопившиеся противоречия.
Как-то так.
Ну, во-первых, по его аудентичности. В целом, оно показалось мне реалистичным. Настороженность вызывает только то, что такие вещи обычно товарищу следователю рассказывают (если тот клиента уже расколол), а не стороннему человеку для распостранения. Для 1986 года такие откровения были чреваты. А, вот, пару лет спустя - вполне возможны.
То же касается деталей. Да, бросаются в глаза всякие эксперты, которые должны были в ограниченные сроки выдать заключение о порче товара (что вызывает сомнение у всех, кто худо-бедно помнит советскую систему). Проблема здесь, пожалуй, в том, что всё это касалась Москвы, которая тогда была витриной социализма (да и высокое начальство случайно могло зайти в магазин), поэтому система торговли могла быть более сложная. Вас же не удивляет, что Москва снабжалась на порядок лучше провинции (да-да, вспомним про "колбасные" поезда), то почему должно удивлять несколько повышенное внимание к торговой сети? Что как бы само-собой разумеется. Поэтому опыт общения и работы с торговой сетью в провинции канает лишь частично. И, в целом, сказанного не опровергает.
Вполне возможно, что это более поздняя компиляция, но сделаная на базе материала, приближенного к реальности, поэтому и выглядит аутентично. Что так же не мешает интервью можно использовать в качестве поведенческой модели в позднем социализме.
Так как с этой моделью поиграться крайне интересно, ибо не мной сказано, что "бытие определяет сознание". В данном случе бытие (реальность) очень резко контрастировало с ведущими идеологическими нормамим (сознанием), что, собственно, и приводило к тектоническим сдвигам в психике советского человека, благодаря которым он переходил на тёмную сторону становился махровым антисоветчиком. Здесь вывод, по большому счёту, один: если вы хотите, чтобы система работала в заданном направлении, то должны выстроить её так, чтобы большинство исполнителей не только считала это правильным с точки зрения идеологии/сознания, но и на уровне использования управленческого инструментария/бытия. Ибо показывать хорошие результаты на производстве (вне зависимости от профиля деятельности), как правило, не просто - для этого надо пырять, затрачивая физические силы и нервные клетки. Соответственно, и инструментарий должен, в первую очередь, поощрять тех, кто пыряет в правильном направлении, а уже во вторую очередь следить за плохишами. Ибо те, кто мотивированно пыряют и имеют за это бонусы, сами будут страться изживать некачественный трудовой элемент, мешающий правильному течению производственных процессов/бытия. Ровно так же система действует и при негативном отборе, только тогда ушлые элементы, наоборот, будут выживать правильные, чтобы те не мешали профиту.
Поэтому контроль (со страшными ГУЛАГами, НКВД и прочими ЧК-ОГПУ) это лишь один из элементов системы, который без мотивации к созидательному труду, приводит к снижению производительности труда за счёт итальянских (делаем вид, что работаем), немецких (придерживаемся циркуляров, даже если это останавливает производственные процессы) или эффективноменеджерских (процветает ИБД) забастовок. Когда люди, вроде бы, работают, а результат всё хуже и хуже. И предъяву некому бросить.
Вот здесь выступает на первый план элиты и соответствующие общественные институты, которые должны формировать правила игры, то есть придумывать, описывать и внедрять инструментарий, на базе которого строится всё общество. Здесь, понятное дело, должна работать отлаженная система обратных связей, которая позволяла бы корректировать эти правила по ходу пьесы, реагируя, как на их родовые травмы, так и на изменившиеся внешние и внутренние обстоятельства.
Замечу, что основная задача элитных групп - это контроль ресурсов (денежных потоков, структур, генерирующих эти потоки, силовых ведомств, идеологической машины). Кропотливая работа с обратной связью и постоянная редакция правил (что приводит к противоречиям внутри элитных групп, так как любая коррекция будет происходить за счёт, как минимум, одной из них) - видится в этом плане для элиты, если не ведёт к расширению её ресурсной базы, своеобразным обременением. Поэтому возникает соблазн заточить такой инструмент лишь на добычу ресурсов для себя любимых, либо оставить всё как есть (сделать по максимуму вся, чтобы не изменить ничего по сути), либо применить ограниченный инструментарий - например, усилить надзорный контроль (что, в общем-то, сходно с тем, что он станет дополнительным ресурсом для такого силового ведомства). То есть перевести такой инструмент из созидающего в угнетающее поле деятельности. Что мы и видим ныне в российской (и не только действительности).
В общем, не просто это, а российское общество, да и всю мир-систему в целом периодически трясёт от кризисов разной степени тяжести. Которые, впрочем, немного взбадривают элитариев для более продуктивной работы. Именно посему эволюция это и есть, прежде всего, череда кризисов, где, в той или иной форме, разрешаются накопившиеся противоречия.
Как-то так.