Последнее Бирюлёво. На дальних рубежах. Часть I
Группа выдвинулась в четыре утра.
- Знают турки нас и шведы, и про нас известен свет, - вполголоса затянул Красный.
- Отставить. Демаскируешь, - чуть помедлив, приказал Белый.
Синий промолчал. Было не до разговоров - за его плечами громоздился рюкзак, набитый плотнее, чем вещмешки напарников. А что поделать? Сам виноват - нефиг было тяжёлой атлетикой, боксом и регби заниматься, когда кореша бухали и деградировали. Корешей, правда, вырезали во время установления москвабадского халифата…
Задумавшийся богатырь упёрся грудью в затылок Белого - тот стоял, предостерегающе подняв кулак вверх. Извиняясь, Синий вздохнул и едва не сбил могучим потоком воздуха подвёрнутую балаклаву с головы командира. Белый только покачал кулаком, сместив его к носу бойца. Красный в это время бесшумно скользил вдоль руин дома 8 корпус 1 по Ясеневой улице.
Первая линия бирюлёвских сторожевых постов, скрытно расположенных по Язвенке, наверное, уже и видеть перестала группу в свою оптику. Теперь надо быть ещё бдительней.
Через непродолжительное время из предрассветного мрака - «Ante lucem», как всегда в такую минуту, беззвучно прошептал Белый - раздалось мяуканье.
- Кошька, кошька, иди суда, дай лапу, - сказал кто-то нетрезвый. В сторону говорившего метнулась крупная тень, завязалась беззвучная борьба, а буквально через десять секунд мяуканье возобновилось. Белый опустил кулак и ускорился в сторону животных звуков. Синий поспешил следом.
- Всякий раз на Мурзика ведутся, - встретил братьев по оружию Красный, известный своей виртуозной имитацией. Особенно ему удавались страстные крики возбуждённой ослицы. Сколько аульских новобранцев пало жертвой этой приманки!
На сей раз умение Красного помогло выявить и уничтожить заставу из трёх уроженцев - Белый долю секунды посветил фонариком на трупы - Хивы, точно не Самарканда.
Командир для порядку нахмурился - такая активность не была предусмотрена планом работы группы - и жестом распорядился продолжить движение. Красный на прощание заминировал один из трупов РГН, игриво мяукнул и, быстренько обогнув неспешного Синего, снова скрылся в темноте.
**
- Киф аль-халь? Киф а-саха? - шейх, очевидно жаждущий общения, тормознул Самира за одежду при выходе из Влахернской мечети. Араб не суетился и был расслаблен - похоже, «как дела» и «как здоровье» давнего знакомца интересовали его в самом невинном смысле.
- Ана мустаажиль, - Самир сказался спешащим и вежливо вытянул свой рукав из пальцев собеседника.
- Маалеш, - араб не обиделся.
- Шукран, - коротко поблагодарил Самир. На том и расстались.
Время поджимало, поэтому Самир решил добежать до Люблина на своих двоих, через парк. Фирма «Хадж-такси», официальный перевозчик при мечети, конечно, обещала в рекламе доставлять клиентов вовремя, но бородатые водилы раз из раза опаздывали и вяло оправдывались давно обрыдшей «иншаллой».
Путь, понятно, лежал мимо Кузьминских прудов. Местная легенда утверждала, что вода в них не замерзает из-за крови мучеников, пролитой в дни выхино-вешняковской междоусобицы, но правда была гораздо более прозаичной - на задах мечети из метанола разливали водку для поставок в отдалённые районы Москвабада и периодически допускали утечку жидкости в водоём. Но нет худа без добра - марка «Кузьминский прудовой стеклоомыватель» прославилась далеко за пределами мегаполиса.
Зажав нос, Самир пробежал по мостку и, почувствовав азарт марафонца, быстро достиг бывшей Ставропольской улицы (ныне - проспект Хлопонина).
«И не запыхался», - порадовался бегун.
- Ле, брат, - окликнули Самира из полуоткрытого окна наглухо затонированной, лежащей на пузе «Приоры». - Куда везти?
«Не, всё-таки запыхался», - спортсмену пришлось перевести дух перед тем, как ответить бомбиле.
- За мост, на Борисовские, - наконец, назвал пункт назначения Самир.
- Э, там опасно, брат, - явно испугался приоровод, однако увидел в ладони пассажира сто саудовских риалов и призвал на помощь всё своё мужество. - Едем! Но я тебя до моста высажу.
- Тогда так, - Самир убрал в карман сотку и, показав бомбиле полтинник, сел на заднее сиденье. Там его ждали…
**
Покинув Ясеневую, группа быстро, насколько позволял груз, продвигалась по направлению к Шипиловской улице. Сзади прозвучал взрыв - кто-то любопытный нашёл сюрприз от Красного.
- Шустрее, - скомандовал Белый, опасаясь, что местность растревожится.
Но было тихо - новое население Орехова-Борисова не имело привычки просыпаться рано. Жизнь здесь начиналась ближе к полудню, когда на улицы выползали мужчины. Наиболее отважные из мужчин - район пользовался у уммы дурной репутацией из-за активных здесь партизанских отрядов.
Последние были настолько сильны, что любые попытки учредить таки на территории Орехова-Борисова мечеть или хотя бы молельный зал, оборачивались большими неприятностями для приезжих. И свадеб уже не праздновали - боялись огнемётов, неизвестно откуда появившихся у гяуров.
Весь Москвабад зашёлся в ужасе, когда год назад на масленичной неделе двое отчаянных ореховских пацанов, приговаривая «Гори, гори ясно!», нахрен выжгли весь первый этаж бывшего АТЦ «Москва» (потом - АТЦ «Москва-Юрт», ныне - заброшенное здание), где гуляли два породнившихся клана - один из Джизака, другой из Хорезма. Не ушёл никто, кроме пацанов…
Каширку группа пересекла по полузаваленному подземному переходу, распугав кучку опустившихся люли. Эти среднеазиатские цыгане и так не фонтан, а здесь окончательно приняли животный облик. Красный, который шёл впереди, даже пнуть побрезговал замешкавшееся существо, только хрюкнул искусно вслед.
- Харам! - отчего-то проблеял люли и скрылся за бывшими стеклянными дверями бывшего метро.
- Доброе утро, - несколько крепких ребят перегородили путь группе, как только та стремительным броском преодолела открытое пространство и оказалась на Генерала Белова.
Светало.
**
Продолжение следует.
- Знают турки нас и шведы, и про нас известен свет, - вполголоса затянул Красный.
- Отставить. Демаскируешь, - чуть помедлив, приказал Белый.
Синий промолчал. Было не до разговоров - за его плечами громоздился рюкзак, набитый плотнее, чем вещмешки напарников. А что поделать? Сам виноват - нефиг было тяжёлой атлетикой, боксом и регби заниматься, когда кореша бухали и деградировали. Корешей, правда, вырезали во время установления москвабадского халифата…
Задумавшийся богатырь упёрся грудью в затылок Белого - тот стоял, предостерегающе подняв кулак вверх. Извиняясь, Синий вздохнул и едва не сбил могучим потоком воздуха подвёрнутую балаклаву с головы командира. Белый только покачал кулаком, сместив его к носу бойца. Красный в это время бесшумно скользил вдоль руин дома 8 корпус 1 по Ясеневой улице.
Первая линия бирюлёвских сторожевых постов, скрытно расположенных по Язвенке, наверное, уже и видеть перестала группу в свою оптику. Теперь надо быть ещё бдительней.
Через непродолжительное время из предрассветного мрака - «Ante lucem», как всегда в такую минуту, беззвучно прошептал Белый - раздалось мяуканье.
- Кошька, кошька, иди суда, дай лапу, - сказал кто-то нетрезвый. В сторону говорившего метнулась крупная тень, завязалась беззвучная борьба, а буквально через десять секунд мяуканье возобновилось. Белый опустил кулак и ускорился в сторону животных звуков. Синий поспешил следом.
- Всякий раз на Мурзика ведутся, - встретил братьев по оружию Красный, известный своей виртуозной имитацией. Особенно ему удавались страстные крики возбуждённой ослицы. Сколько аульских новобранцев пало жертвой этой приманки!
На сей раз умение Красного помогло выявить и уничтожить заставу из трёх уроженцев - Белый долю секунды посветил фонариком на трупы - Хивы, точно не Самарканда.
Командир для порядку нахмурился - такая активность не была предусмотрена планом работы группы - и жестом распорядился продолжить движение. Красный на прощание заминировал один из трупов РГН, игриво мяукнул и, быстренько обогнув неспешного Синего, снова скрылся в темноте.
**
- Киф аль-халь? Киф а-саха? - шейх, очевидно жаждущий общения, тормознул Самира за одежду при выходе из Влахернской мечети. Араб не суетился и был расслаблен - похоже, «как дела» и «как здоровье» давнего знакомца интересовали его в самом невинном смысле.
- Ана мустаажиль, - Самир сказался спешащим и вежливо вытянул свой рукав из пальцев собеседника.
- Маалеш, - араб не обиделся.
- Шукран, - коротко поблагодарил Самир. На том и расстались.
Время поджимало, поэтому Самир решил добежать до Люблина на своих двоих, через парк. Фирма «Хадж-такси», официальный перевозчик при мечети, конечно, обещала в рекламе доставлять клиентов вовремя, но бородатые водилы раз из раза опаздывали и вяло оправдывались давно обрыдшей «иншаллой».
Путь, понятно, лежал мимо Кузьминских прудов. Местная легенда утверждала, что вода в них не замерзает из-за крови мучеников, пролитой в дни выхино-вешняковской междоусобицы, но правда была гораздо более прозаичной - на задах мечети из метанола разливали водку для поставок в отдалённые районы Москвабада и периодически допускали утечку жидкости в водоём. Но нет худа без добра - марка «Кузьминский прудовой стеклоомыватель» прославилась далеко за пределами мегаполиса.
Зажав нос, Самир пробежал по мостку и, почувствовав азарт марафонца, быстро достиг бывшей Ставропольской улицы (ныне - проспект Хлопонина).
«И не запыхался», - порадовался бегун.
- Ле, брат, - окликнули Самира из полуоткрытого окна наглухо затонированной, лежащей на пузе «Приоры». - Куда везти?
«Не, всё-таки запыхался», - спортсмену пришлось перевести дух перед тем, как ответить бомбиле.
- За мост, на Борисовские, - наконец, назвал пункт назначения Самир.
- Э, там опасно, брат, - явно испугался приоровод, однако увидел в ладони пассажира сто саудовских риалов и призвал на помощь всё своё мужество. - Едем! Но я тебя до моста высажу.
- Тогда так, - Самир убрал в карман сотку и, показав бомбиле полтинник, сел на заднее сиденье. Там его ждали…
**
Покинув Ясеневую, группа быстро, насколько позволял груз, продвигалась по направлению к Шипиловской улице. Сзади прозвучал взрыв - кто-то любопытный нашёл сюрприз от Красного.
- Шустрее, - скомандовал Белый, опасаясь, что местность растревожится.
Но было тихо - новое население Орехова-Борисова не имело привычки просыпаться рано. Жизнь здесь начиналась ближе к полудню, когда на улицы выползали мужчины. Наиболее отважные из мужчин - район пользовался у уммы дурной репутацией из-за активных здесь партизанских отрядов.
Последние были настолько сильны, что любые попытки учредить таки на территории Орехова-Борисова мечеть или хотя бы молельный зал, оборачивались большими неприятностями для приезжих. И свадеб уже не праздновали - боялись огнемётов, неизвестно откуда появившихся у гяуров.
Весь Москвабад зашёлся в ужасе, когда год назад на масленичной неделе двое отчаянных ореховских пацанов, приговаривая «Гори, гори ясно!», нахрен выжгли весь первый этаж бывшего АТЦ «Москва» (потом - АТЦ «Москва-Юрт», ныне - заброшенное здание), где гуляли два породнившихся клана - один из Джизака, другой из Хорезма. Не ушёл никто, кроме пацанов…
Каширку группа пересекла по полузаваленному подземному переходу, распугав кучку опустившихся люли. Эти среднеазиатские цыгане и так не фонтан, а здесь окончательно приняли животный облик. Красный, который шёл впереди, даже пнуть побрезговал замешкавшееся существо, только хрюкнул искусно вслед.
- Харам! - отчего-то проблеял люли и скрылся за бывшими стеклянными дверями бывшего метро.
- Доброе утро, - несколько крепких ребят перегородили путь группе, как только та стремительным броском преодолела открытое пространство и оказалась на Генерала Белова.
Светало.
**
Продолжение следует.