Пьятница, всё-таки
Из духоподъёмного творчества дядьки Тома.
Помнится, сделал я перевод этого веселья. Даже группа Dreamkeeper, говорят, исполнила. Ну вот - построчно:
Шнапс! Мой кореш прошептал
И помер, сжав в руке стакан.
Шнапс! Последние сто грамм
И душу отдал он богам.
Очнулся он сперва в раю,
Но там покоя нет,
Ведь на унылых небесах на алкоголь запрет.
Шнапс! Мой кореш прошептал
И помер, сжав в руке стакан.
Шнапс! Последние сто грамм
И душу отдал он богам.
Затем увидел он чертей,
Но снова невезуха.
В аду не всё как у людей - с распивочными глухо.
Шнапс! Мой кореш прошептал
И помер, сжав в руке стакан.
Шнапс! Последние сто грамм
И душу отдал он богам.
И с той поры он здесь -
Там, где столы накрыты.
Нигде я счастья не нашёл, - дух говорит сердито.
Шнапс! Мой кореш прошептал
И помер, сжав в руке стакан.
Шнапс! Последние сто грамм
И душу отдал он богам.
Шнапс! Мой кореш прошептал
И помер, сжав в руке стакан.
Click to viewПомнится, сделал я перевод этого веселья. Даже группа Dreamkeeper, говорят, исполнила. Ну вот - построчно:
Шнапс! Мой кореш прошептал
И помер, сжав в руке стакан.
Шнапс! Последние сто грамм
И душу отдал он богам.
Очнулся он сперва в раю,
Но там покоя нет,
Ведь на унылых небесах на алкоголь запрет.
Шнапс! Мой кореш прошептал
И помер, сжав в руке стакан.
Шнапс! Последние сто грамм
И душу отдал он богам.
Затем увидел он чертей,
Но снова невезуха.
В аду не всё как у людей - с распивочными глухо.
Шнапс! Мой кореш прошептал
И помер, сжав в руке стакан.
Шнапс! Последние сто грамм
И душу отдал он богам.
И с той поры он здесь -
Там, где столы накрыты.
Нигде я счастья не нашёл, - дух говорит сердито.
Шнапс! Мой кореш прошептал
И помер, сжав в руке стакан.
Шнапс! Последние сто грамм
И душу отдал он богам.
Шнапс! Мой кореш прошептал
И помер, сжав в руке стакан.